Его глаза, с момента начала полового акта, были плотно закрыты. Он гладил меня по спине кончиками пальцев, одержимо мурчал в ухо, тёрся носом о мою влажную шею, бубнил какой-то полоумный бред.

А у меня сердце автоматом под рёбрами колотилось, когда я чувствовала его обжигающие прикосновения, его сумасшедшую энергию, его звериную любовь. И хотелось петь от счастья, потому что я рядом с ним лежала, а он… он ласкал меня как законную супругу.

В животе то ныло, то пульсировало, то что-то бурлило. Тёплая влага стекала по ногам, а придурошный мозг радовался, понимая, что это его драгоценное семя из меня вытекает.

Но радость быстро сменилась шоком, когда Дмитрий вдруг запустил свои пальцы в мои волосы на затылке, прижал моё ухо к своим пересохшим губам и, заикаясь, шепнул:

— Не у-уходи от м-меня, Лиза… Пожалуйста… Я в-ведь всё для т-тебя делал. Всё! А ты… так жестоко… давай забудем, давай и-исправим… мы ведь должны… б-быть вместе… наши отцы так г-говорили… это была их воля… когда их самолёт р-разбился…

Прошептал это с болью в голосе, ещё сильней сдавил в тисках, а затем отключился.

Мы пролежали с ним в такой позе до раннего утра. Дмитрий вцепился в моё «побитое» тело, словно погибший бойцовский пёс, с такой сумасшедшей силой, что его теперь вряд ли кто сможет отцепить.

Его последняя фраза, сказанная в бреду, не давала мне спокойно спать.

Неужели Орлов принял меня за Лизу?

Любыми способами я пыталась себя переубедить, утешить, отвлечься. Наконец, под утро, все-же уснула.

А проснулась от резкого толчка в бок и оглушающего крика!

Дмитрий пришёл в себя. Резанув по мне бешеным, непонимающим взглядом, быстро вскочил с постели, сжав руки в стальные кулаки.

Несколько секунд на меня пялился, затем перевёл взгляд на скомканную простынь, на которой уродливыми кляксами застыли багровые пятна крови.

После чего… не на шутку разозлился!

— Как ты, что ты? Поверить не могу!!! — ходил туда-сюда вдоль комнаты, схватившись за голову. — Какого хера тут произошло, Лина? Ты что натворила, идиотка?!!

Всхлипнула, руками синяки на груди прикрыла и жестом ответила:

— Вам было плохо…

Но он перебил:

— И ты решила меня таким вот образом утешить? Похвально бл*ть! Молодец, Лина!

— Всё нормально. Мне было не очень больно. — Ответила, с дрожью в пальцах, выдавив подобие счастливой улыбки.

— Пошла вон. — Дмитрий остановился у окна, повернулся ко мне спиной и лбом упёрся в запотевшее стекло. Дышал интенсивно, прерывисто, так, что прозрачная поверхность стекла вмиг запотевала от его нервного дыхания.

Но я и не думала.

Тогда он со всей дури треснул по стеклу кулаками, к дьяволу разбивая окно на сотню острых осколков и заорал на всю глотку:

— ВООООН!!!!

На крики в комнату сбежались слуги. Набросив на тело халат, мужчина агрессивно приказал:

— С глаз её моих уберите и в кладовке заприте!

Главная Мегера, очумев от увиденного, схватила меня за волосы и буквально потащила по полу, с головы до ног награждая нещадными шлепками:

— Что ты натворила? Что??? Идиотка поганая! Ты чем так Хозяина разгневала!? Оборванка паршивая!

Я лишь всхлипнула, еле-еле поспевая за бесноватой ведьмой, отчаянно перебирая ногами, которые заплетались, не слушались, пытаясь удержать простынь, чтобы не слетела. Оглянулась на Дмитрия, а он на паркет упал, и окровавленными кулаками пол со всей дури лупить начал. А дальше дверь в его покои захлопнулась. И у меня на душе так холодно стало, так больно и так истерически одиноко.

Карга, окатив напором словесных помоев, швырнула меня в подсобку, заперев дверь на ключ. Ещё и свет выключила. Отчего меня тут же накрыло ураганом страха.

Ненавижу темноту, ненавижу одиночество!

Ненавижу боль.

Дмитрииииий…

Забившись в угол на кровати, с головой нырнула под одеяло и, сгрызая ногти до мяса, крепко-крепко зажмурилась, ожидая смертельного приговора.

***

Я не жалела, о своих ошибках, о том, что совершила часом ранее, о том, что произошло между нами. Я сама пришла к мужчине.

Я ведь люблю его. Извращённо, помешано, полоумно, как невменяемый мазохист. Да было больно, да было горько, но его поцелуи заглушали эту боль. Я мечтала, чтобы моим первым мужчиной стал Дмитрий Орлов. Пусть ненавидит меня, пусть обзывает, хотя за что? Я на него не сержусь. Разве что только за то, что он принял меня за Лизу.

И это… это черт подери больно!

Жаль, что я узнала об этой грязной истине только тогда, когда он уже слился со мной в единое цело, заполнил меня собой, наполнил своим семенем, взорвался как ядерная бомба лишь потому… что целовал МОИ губы, лишь потому, что ласкал МОЁ тело, лишь потому, что это была Я, а не она.

Через полчаса, по приказу Орлова, ко мне приехал врач. Гинеколог. Я не хотела никакого осмотра! Я жутко смущалась. Но служанки насильно скрутили меня в подсобке и позволили доктору выполнить необходимые манипуляции.

До приезда врача, когда меня отправили в душ, краем уха я услышала сплетни охранников, дежуривших на входе в душевую, которых приставили следить за тем, чтобы я снова не наделала каких-либо глупостей. Из их разговора я поняла, что Господин поссорился со своей новой супругой. Вплоть до развода. По какой причине — не понятно.

У меня в этот момент шампунь из рук выпал, а перед глазами сгустился размытый туман, потому что внутренний голос настойчиво ликовал, что это они из-за меня разбежались.

Смешно до абсурда!

Болезнь моя неизлечима…

***

Прошёл ещё один длинный и нудный день. Со мной никто не разговаривал. Меня по-прежнему держали взаперти. И от этого я начала сходить с ума. Потому что сердце чувствовало, что у Дмитрия проблемы. Мы должны были поговорить друг с другом, чтобы объясниться, чтобы он понял, что я не сержусь на него.

Почти…

Когда меня вывели в уборную, пользуясь моментом, я вылезла через окно и сбежала. Чтобы увидеть его. Хотя бы на минуту. Чтобы убедиться, что он больше не довёл себя до такого чудовищного состояния, чтобы не смел больше употреблять наркотики! Я не могла просто сидеть на одном месте, сложа руки. Меня колотило словно душевнобольного психопата! У меня была чёртова ломка! Чёртово одержимое желание увидеть Дмитрия! Хоть на секунду…

Я выскочила на мороз босыми ногами. Но мне было плевать на дискомфорт! Шлёпая голыми пятками по снегу, добралась до чёрного входа поместья, а затем осторожно поднялась по лестнице, оглядываясь по сторонам, молясь, чтобы никто из обслуги не решил прогуляться этими коридорами. К счастью, пронесло.

У двери его застыла, лбом к лакированному дереву припала, глаза закрыла, не решаясь войти. Колени дрожали, лёгкие от страха скрутило в морской узел. А затем… когда я приложила ухо к замочной скважине… меня будто ножом в сердце раз эдак с десять ударили!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Потому что я практически оглохла от этих мерзких и сумасшедших оров!

Женских. Не оров, а похотливых стонов.

Осторожно приоткрыла дверь. И… мгновенно разрыдалась.

Потому что ЕГО увидела. В компании двух грудастых шлюх. Одна блядь, стоя на коленях, делала ему скоростной минет, вторая — на столе задом своим огромным вертела, а Дмитрий с бутылкой коньяка у окна стоял. И в перерывах между глотками затягивался вонючей травкой, выпуская колечки дыма в силиконовые груди проститутки.

Не знаю зачем, и как я это сделала! Я была не я… Меня словно током ударило. В меня словно сатана вселился! Это был неконтролируемый всплеск ревности, на фоне мощного аффекта.

Задыхаясь от гнева, в комнату с дуру вломилась, вазу со стола схватила, с ненавистью в танцующую шалаву запустила. В ноги сучке попала, и она со стола на пол свалилась.

Такого злого Дмитрия я ещё никогда не видела.