— Возможно, среди них есть предатель?

— Даже если и так, до ближайшего поселка часов пять ходьбы. А погода не располагает к пешим прогулкам. Да и вряд ли бы он сунулся туда, понимал же, наверное, что его схватят, едва покажется кому-нибудь на глаза. Скорее всего, Марвел организовал неподалеку от замка убежище, в котором планировал пересидеть шумиху. Ведь ни кареты, ни повозки мои люди не обнаружили в окрестностях. — Памир вновь потянулся к бокалу и сделал глоток вина.

— Может, стоит его обо всем расспросить, а не строить догадки?

— Я пытался, да он закрылся, как только понял, что не получит обратно кулон.

— Где он сейчас?

— Я отправил его к Деклифу — нынешнему главному дознавателю.

— Почему сами не поехали с ним? Вдруг он сбежит? — с тревогой взглянула на мужчину.

— Это вряд ли. Во-первых, Росмана сопровождают три самых лучших моих стражника, во-вторых, он погружен в состояние, близкое к анабиозу. Да разве мог я после случившегося вновь оставить вас одну? Лира Айрис, я восхищен вами и в то же время удручен собственным поведением. Постоянно твердил вам, что нужно руководствоваться умом, а не поддаваться эмоциям, а сам пошел у них на поводу. Однако рад, что все закончилось. Вы больше не нуждаетесь ни в моей поддержке, ни в помощи. Ученица в итоге во многом превзошла учителя. Теперь мне со спокойной душой можно отправляться в столицу.

Едва это прозвучало, внутри зародилась паника. Следовало во что бы то ни стало удержать его, и слова Марвела о недоброжелателе весьма вовремя всплыли в памяти. Да еще и не все документы перешли ко мне.

— Боюсь, все только начинается, лэр Тонли, — мой голос дрогнул. Щит бравады, за которым я собиралась спрятать страх, треснул.

— О чем вы? — озадаченно спросил дознаватель, прищурившись и положив при этом руку на спинку диванчика.

— Росман утверждал, что кто-то жаждет убить меня, испытывая ко мне дикую ненависть.

— И вы ему поверили? Наверняка хотел усыпить вашу бдительность разговорами, а сам тем временем намеревался высвободиться.

— Вряд ли. Марвел сказал это в надежде заполучить кулон, — от волнения я не усидела на месте, вновь подошла к Лане и погладила ее. Та по-прежнему спала беспробудным сном.

— Но кто? Кому вы успели так сильно досадить, что заимели смертельного врага? Вы ведь большую часть жизни провели в стенах пансиона, — Ламир мне явно не поверил.

— Возможно, кто-то из родственников или же настоящий отец.

— Разве вы не приписали лэра Клейтона в их число? — хоть я и не смотрела на мужчину, ощущала на себе его напряженный взгляд.

— Да, но теперь уже в этом сомневаюсь.

Я не стала томить Ламира в неведении и пересказала почти дословно все, что успела до его прихода узнать у Марвела о странном голубоглазом маге. Дознаватель заговорил не сразу, а некоторое время молчаливо сидел с задумчивым видом.

— Придется теперь перепроверить новую прислугу. Правда, среди них нет ни одного Джонатана, хотя имя может быть вымышленным. Ведь Марвел тоже в списках не значился.

— Разве вы не сами отбирали их? — недоуменно взглянула на мужчину.

— Только стражников и тех, кто непосредственно близок к нам. Остальных же проверяет дворецкий. И то лишь на соответствие требуемым навыкам. Но я не припоминаю этого имени и среди ваших немногочисленных родственников.

— В тех бумагах, что у меня, точно нет, — отозвалась без промедления и опустилась диванчик чуть подальше от Тонли.

— Тогда стоит пересмотреть остальные, возможно там найдется что-нибудь интересное, — Ламир встал, подошел к секретеру и достал кожаную папку.

Я понимала, что поиски займут много времени, поэтому решилась задать тревожащий сердце вопрос прежде, чем мы к ним приступим, боясь, что никогда не узнаю на него ответ:

— Лэр Тонли, почему вы вдруг вернулись?

— Не знаю. Наверное, интуиция подсказала, — дознаватель пожал широкими плечами. — Ехал, вспоминал наш разговор и вдруг почувствовал непреодолимое желание оказаться дома.

— А куда вы вообще собирались? Еще и на ночь глядя.

Ламир, подобно статуе, застыл с папкой в руках. Когда же с него спало непонятно чем вызванное оцепенение, он нахмурился и стал так пристально смотреть на меня, будто и вовсе увидел впервые. Казалось, миновала целая вечность, прежде чем мужчина тяжело вздохнул, поджав губы.

— Лира Айрис, я не люблю лгать, но и правду сказать не могу.

У меня тут же появилась пара догадок, одна хуже другой. Если бы он уехал по делам, то вряд ли бы это скрыл. А раз так, значит… Воздух в комнате мгновенно сгустился. Мне стало невыносимо жарко и душно. Я запылала от смущения с головы до ног и спешно отвернулась, желая провалиться этажом ниже. Однако в душе затаились обида и отчаяние.

— Простите, это было не мое дело, — я сочла себя обязанной извиниться за вопрос, в тысячный раз отругав себя за глупость.

— Хотел бы я, лира Айрис, чтобы однажды оно стало вашим, но суждено ли?.. — Ламир так тихо произнес эту фразу, что я с трудом различила слова.

Изумленно уставившись на дознавателя, не сводила с него глаз, а он опустился рядом со мной на диванчик и всячески делал вид, будто ничего и вовсе не говорил. А может, мне все почудилось?

— Вот, изучайте. Вдруг я пропустил что-то важное, чему не придал ранее значения, — мужчина протянул мне стопку пожелтевших листов, и я, немного помедлив, забрала документы. Заметив мой растерянный вид, Ламир вопросительно изогнул бровь. — Что такое?

— Я должна была выиграть их, — опечаленно призналась, понуро опустив голову.

— Считайте это подарком судьбы за перенесенные сегодня волнения, — мягко проговорил дознаватель, на мгновение накрыл мою руку своей и полностью сосредоточил внимание на первом листе.

Я последовала его примеру и тоже принялась изучать доверенные мне документы, чувствуя при этом свою значимость. Занявшись делом, настолько в него погрузилась, что только шелест бумаг и приятные нотки парфюма изредка напоминали о присутствии Ламира, поведение которого казалось странным. Каждый раз, когда я брала очередной лист, ловила на себе его задумчивый взгляд. И мужчина даже не отворачивался, когда наши глаза встречались. Хотелось встать, подойти к зеркалу и убедиться, что с моей внешностью все в порядке, однако не поддавалась искушению и вновь принималась за работу.

В моих руках оказались бумаги, описывающие жизнь матери: дата и место рождения, годы учебы, свидетельство о браке, свидетельство о смерти и отчет целителя о ее причине. В нем говорилось, что Лиадна Контана скончалась от сердечного приступа после непродолжительной болезни. Я положила его в стопку с уже рассмотренными документами и потянулась за следующим, когда заметила, что кончик листа слегка раздвоился, словно к нему случайно приклеился еще один, и попыталась разъединить. В итоге лишь оторвала загнувшийся край. Все это казалось весьма загадочным.

Торопливо поднявшись, подошла к лампе, стоявшей на прикроватной тумбочке, включила ее щелчком пальцев и поднесла к свету таинственный отчет. Первый лист был настолько плотным, что прочесть содержание второго никак не удавалось, сколько бы я ни пыталась.

— Что вы делаете? — раздалось прямо над ухом.

От неожиданности я вздрогнула. Видимо, так сильно увлеклась, что не услышала его шагов.

— Там что-то есть, — отозвалась, повернув вполоборота голову, и сердце едва не выскочило из груди.

Лицо Ламира оказалось так близко от моего, что еще чуть-чуть — и наши носы могли соприкоснуться. Я ощущала на себе его щекочущее дыхание. Близость дознавателя вновь стала опьянять. Интересно, заметил ли он, как участился мой пульс? А мужчина, как всегда, был сама невозмутимость. Правда, в глазах плясали знакомые огоньки. Или же это отблеск лампы? Ламир удивленно округлил бровь и… накрыв мою левую руку своей, поднес документ к свету, а потом еще и слегка склонился. Я отчетливо ощущала спиной жар, исходивший от его груди. Все мысли мгновенно разбежались по задворкам сознания, не позволяя сосредоточиться ни на одном слове, проявившемся под действием магии дознавателя.