Тогда рыцари сказали:

«Теперь с ним не до шуток».

Поехали они туда, где у одного из них был прекрасный замок с рвом и подъемным мостом. И задумали провести там зиму.

И вот однажды приехал туда Поло Траверсаро с большой свитой и уж собрался войти, как те подняли мост. Как ни уговаривал Поло Траверсаро, войти ему не удалось. Пришлось повернуть назад.

Прошла зима, и рыцари возвратились в город. При их появлении мессер Поло не встал, и они остались стоять. Один из них сказал тогда:

«О мессер, где ваша учтивость. Так-то вы встречаете приезжих?»

Мессер Поло ответил: «Простите мне, господа, по я поднимаюсь только ради моста, который поднимается передо мной».

Рыцарей это очень повеселило.

Когда же один из рыцарей умер, оставшиеся отпилили третью часть скамьи, так как считали, что во всей Романье не найдется рыцаря, достойного сидеть на его месте.[131]

[В которой рассказывается прелестнейшая история о Гульельмо ди Бергедан из Прованса][132]

Гульельмо ди Бергедан[133] был благородным провансальским рыцарем во времена графа Раймонда Берлингьери.[134] Однажды рыцари стали бахвалиться а Гульельмо похвалился, что не найдется ни одного благородного человека в Провансе, которого он не сумел бы выбить из седла и жену которого не соблазнил бы. И сказал он это в присутствии графа. А граф спросил его: «Это относится и ко мне?»

Гульельмо ответил: «К вам, синьор? Сейчас я вам отвечу».

Велел привести своего оседланного, хорошо взнузданного коня, сунул ногу в стремя, ухватился за луку и, прежде чем сесть в седло, бросил графу: «Вам, синьор, что я сказал, то сказал».

Пришпорил коня и ускакал.

Граф был очень разгневан. А тот не появлялся при дворе. Однажды собрались дамы на званом обеде. Послали за Гульельмо. На обеде была и графиня. Одна из дам спросила: «Скажи-ка нам, Гульельмо, зачем ты так опозорил дам Прованса? Ты ведь за это дорого поплатишься».

А у каждой из присутствующих была припрятана палка. Та, что говорила, сказала: «Видишь, теперь тебе придется умереть из-за своего безрассудства».

И Гульельмо, видя, что застигнут врасплох, сказал: «Об одном прошу вас, дамы, во имя того, что вы больше всего любите, окажите мне перед смертью одну милость».

Дамы ответили: «Проси, если только речь пойдет не о твоем спасении».

Тогда Гульельмо сказал: «Дамы, я прошу во имя любви, чтобы первой меня ударила самая распутная из вас».

Стали они тогда переглядываться, и ни одна не захотела ударить его первой. И таким образом он на этот раз избежал расплаты.

Однажды мессер Джаконино Рангони,[135] знатный ломбардский рыцарь, сидел за столом, и перед ним стояли два сосуда с тончайшим вином, белым и красным. За этим же столом сидел один жонглер и не осмеливался попросить у него этого вина отведать которого ему очень хотелось. Тогда он поднялся, взял небольшой бокал и стал его усердно мыть. А затем, когда вымыл, протянул и сказал:

«Мессер, посмотрите, как я его вымыл».

Тогда мессер Джаконино крепко схватил рукой графин и сказал:

«Ну и спрячь его куда-нибудь подальше».

Так жонглер и остался ни с чем.

[О вопросе, заданном одному жонглеру][136]

Марк Ломбардец[137] отличался благородством и мудростью. Раз случилось ему на Рождество быть в одном городе, где раздавали платья. И ему не досталось ни одного. Там же оказался другой жонглер, который в сравнении с ним был невеждой, но ему достались платья. И вот какое о том было сказано меткое слово. Жонглер спросил Марка:

«Отчего это, Марк, мне досталось семь платьев, а тебе ни одного? А ведь ты гораздо лучше и умнее меня. Какая же тому причина?»

И Марк ответил: «Видно, таких, как ты, больше, чем таких, как я».

[Рассказывающая о схватке Ланчалотто у источника][138]

Однажды мессер Ланчалотто сражался у источника с одним саксонским рыцарем, которого звали Алибано.[139] Сойдя с коней, они ожесточенно бились мечами. Во время передышки один спросил другого, как его зовут. Мессер Ланчалотто ответил: «Коль скоро тебе угодно знать мое имя, узнай, что зовут меня Ланчалотто».

Затем, когда схватка возобновилась, рыцарь, обратившись к Ланчалотто, сказал: «Твое имя меня сильнее поразило, чем твоя рука».

Узнав, что перед ним Ланчалотто, рыцарь устрашился его доблести.

[Рассказывающая о том, как Нарцисс влюбился в свое отражение][140]

Нарцисс был славный и прекрасный, рыцарь. Однажды случилось ему отдыхать возле прекрасного источника, и в воде он увидел свое отражение изумительной красоты. Стал он всматриваться в источник и радоваться, и отражение повторяло его движения, и казалось ему, что отражение это живое, а не тень его. И тогда, охваченный безмерной к нему любовью, он пожелал его коснуться.

Тут вода замутилась, и отражение исчезло. Стал он плакать. Но когда вода прояснилась, он увидел плачущее отражение. Тогда он бросился в источник и утонул.

А было то весной: к источнику на прогулку пришли женщины. Увидев, что прекрасный Нарцисс утонул, они с плачем вытащили его из источника и положили на берегу. Новость об этом дошла до бога любви. И бог любви превратил его в благороднейшее миндальное дерево, зеленое и стройное, которое первым зацветает и пробуждает любовь.

Однажды один рыцарь просил даму о любви и, между прочим, сказал, что он любезен, богат и красив безмерно. А о муже ее — что он безобразен, как ей известно. Этот самый муж был тем временем за стеной комнаты. И он сказал так: «Мессер, устраивайте свои дела, но не расстраивайте дела другим».

Урод был мессер Лицио ди Вальбона.[141] Λ другой рыцарь — мессер Риньери да Кальволи.[142]

[Рассказывающая о короле Куррадо, отце Куррадино][143]

Рассказывают, что когда король Куррадо,[144] отец Куррадино,[145] был мальчиком, при нем находились двенадцать мальчиков его возраста. И если король Куррадо совершал ошибки, учителя, которым он был поручен, били не его, а этих мальчиков, его товарищей. И когда он спрашивал: «За что вы их бьете?», — учителя отвечали: «За твои ошибки».

А он говорил: «Почему же вы бьете не меня, ведь я виноват?»

Учителя отвечали: «Потому что ты — наш господин. А за тебя мы бьем их. Но если у тебя благородное сердце, ты должен страдать тем более, что другие несут наказание за твои провинности».

И поэтому, как говорят, из жалости к своим товарищам король Куррадо очень старался не совершать ошибок.

[О том, как один врач из Тулузы взял себе в жены племянницу тулузского архиепископа][146]

Один врач из Тулузы взял себе в жены благородную даму, племянницу тулузского архиепископа. Привел ее домой. Через два месяца она родила девочку. Врач, казалось, нисколько этим не был огорчен. Напротив того, он утешал жену и приводил ей основания, согласные с природой и доказывающие, что это вполне может быть. Эти его слова и добродушный вид привели к тому, что жена благополучно родила ребенка. Во время родов муле обращался с ней очень почтительно. После родов он сказал ей: