По материалам, собранным во время путешествия, он составил карту Кавказа и дал в общих чертах верную орографическую схему этой горной системы, имеющей, по И. Гильденштедту, широтное простирание (что справедливо для центральной части). Он выделил Главный хребет, состоящий в основном «из снежных гор»[85] с ледниками, назвав его «Льдистым гранитным кряжем», к северу — «высочайшую полосу» сланцевых гор (Боковой хребет наших карт, действительно включающий наибольшие кавказские вершины) и параллельно ему «Северный передовой хребет», рассеченный pp. Малкой, Баксаном и Тереком — несомненно, имелся в виду центральный участок Скалистого хребта.

Он выяснил также, что северные предгорья Кавказа переходят «частью при реках Кубани и Терека, частью за ними к северу в большую, сухую… соляную, безлесную степь, называемую около [Западного] Маныча Кубанской, а около Кумы Куманской степью и простирающуюся между нижним Доном и нижней Волгой», — в наше время физико-географы включают их соответственно в Причерноморскую и Прикаспийскую низменности

Глава 12.

РУССКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII И В XVIII ВЕКЕ

Летом 1652 г. в Москву прибыло монгольское посольство, возбудившее интерес русских властей подарками китайского производства и сообщением о возможности торговли с этой страной. На следующий год в Китай отправилось русское посольство, второе после И. Петлина, во главе которого стоял сын боярский Федор Исакович Байков, человек неграмотный, но больших способностей. Составленный с его слов «Статейный список» (1658) — важнейший географический документ, в котором указаны расстояния в днях караванного пути, характер дороги, броды, мосты и т. п.

Ф. Байков оставил Тобольск осенью 1654 г. Поднимаясь по Иртышу до его верховьев, он перечислил все большие и даже многие малые притоки реки и характер ее берегов. Затем он прошел близ южного побережья озера Зайсан, а далее отметил Камень (хребет Саур): «А на том камени лежат снега великие… никогда на сходят». О пустынных пространствах Северной Джунгарии он сказал кратко, но образно: «Камень, степь голая, только лес небольшой, называют его соскоул [саксаул], растет невысоко, а дерево тяжело, а на огне горит, что дуб, топко». Восточнее его путь пролегал вдоль верховьев Иртыша, об истоках которого он получил туманные сведения: «вверх [в горы к северу] пошел в россыпь мелкими речками…».

Далее Ф. Байков охарактеризовал южные пустынные склоны Монгольского Алтая, лежащие по линии маршрута: «…горы добре высоки [до 4362 м]… а скота, ни воды, ни корму нет». Миновав хребет Гурван-Сайхан, посольство проследовало через центральную часть пустыни Гоби к торговому городу Гуйсуй (Хух-Хото, близ 112° в.д.), а оттуда уже в 1655 г. через Калган (Чжанцзякоу) прибыло в Пекин. Итак, Ф. Байков пересек в широтном направлении всю Южную Монголию и Северный Китай.

Дипломатические переговоры в Пекине длились более полугода и ни к чему не привели из-за отказа Ф. Байкова выполнить унизительные, по его мнению, дворцовые церемонии. Вернулся он в Тобольск в 1656 г.

В середине апреля 1670 г. в ответ на китайское предложение о переговорах нерчинский воевода направил в Пекин небольшую миссию, которую возглавил уже упоминавшийся нами (см. гл. 7) И. Милованов. Поручение у него было прямо скажем, весьма щекотливое: предложить китайскому императору Канси (что по-китайски означает «мирное спокойствие»; настоящее его имя — Сюань Е) «навеки и неотступно» стать русским данником. И. Милованов, хорошо знавший Забайкалье, прошел в Китай новым путем: из Нерчинска он двинулся на лошадях на юг, пересек горную полосу Юго-Восточного Забайкалья и вышел к р. Аргуни — «река велика, большими судами ходить можно»[86].

Через пять дней путешествия по голой степи И. Милованов вышел к р. Хайлар — верхнему течению Аргуни — и по ее левому притоку р. Чжадуньхэ первым из европейцев перевалил Камень — хребет Большой Хинган: «…а тот камень невысок, на лошадях верхи и на телегах ездить можно». К р. Нуньцзян, притоку Сунгари, миссия спустилась по р. Ялухэ, а затем, повернув на юго-запад, пересекла степь, горы в верховьях р. Силяохэ и достигла Пекина. Принят И. Милованов был пышно, — видимо, приближенные императора не решились перевести дословно содержание ноты.

Тем же путем в середине августа миссия благополучно вернулась в Нерчинск с ответной нотой. В ней Канси сообщал, что намеревался начать войну с Россией, но изменил планы. Для доклада и передачи ноты И. Милованов двинулся в Москву, куда прибыл в августе 1671 г.

В 1675 г. царь Алексей Михайлович отправил в Китай большое посольство (150 человек, включая конвой) во главе с молдавским греком Николаем Гавриловичем Милеску-Спафарием, образованным человеком, переводчиком Посольского приказа. Кроме основного задания — уладить недоразумения на амурской границе и завязать торговые сношения с Китаем — Н. Спафарий должен был составить обстоятельное описание новых русских владений в Забайкалье и по Амуру, а также пограничных с ними стран.

Дойдя до Енисейска, Н. Спафарий, отрядил служившего там И. Милованова в Пекин с сообщением о целях русского посольства и времени его прибытия в китайскую столицу. И. Милованов поднялся по Ангаре до Байкала и по р. Селенге до устья р. Уды. Оттуда он двинулся на северо-восток вдоль правого берега реки до озера Большое Еравное, затем перевалил Яблоновый хребет и по pp. Чите и Ингоде (система Амура) прибыл в Нерчинск. Эта дорога позже стала основной трассой из Иркутска на р. Шилку.

Из Нерчинска по Шилке и Амуру И. Милованов добрался до городка Албазин (у 124° в.д.) и, переправившись через Амур, первым из европейцев прошел на юг, в Пекин, вдоль восточного склона хребта Большой Хинган (длина около 1200 км).

Между тем посольство Н. Спафария проследовало из Енисейска к Байкалу, маршрутом И. Милованова пересекло Забайкалье и, перевалив в середине января 1676 г. Большой Хинган, остановилось на р. Нуньцзян в ожидании И. Милованова. Выполнив поручение, тот прибыл к месту встречи 18 февраля и с письмом посла поехал в Москву; через несколько лет он вернулся в Нерчинск.

После встречи посольство продолжило путь через Маньчжурию и в середине мая прибыло в Пекин. Не добившись дипломатического успеха в Китае, Н. Спафарий вернулся той же дорогой в Восточную Сибирь весной 1677 г. Свой дневник он назвал так: «Книга, а в ней писано путешествие царства Сибирского от города Тобольска и до самого рубежа государства Китайского…». По форме эта работа практически не отличается от «скасок» и «расспросных речей» землепроходцев или «статейных списков» посольств. Но она значительно превосходит их по подробности и точности изложения маршрута. В дневнике приведены в общих чертах верные описания Оби, двух ее притоков (Иртыша и Кети), а также р. Ангары.

Среднее течение Оби между устьями Иртыша и Кети (около 1000 км) он охарактеризовал подробно с указаниями проток, которыми так богат широтный отрезок великой реки. Истоком ее, использовав расспросные сведения, он считал Телецкое озеро, питающееся водами Бии и Катуни, ошибочно предполагая, что они «издали текут из степи»[87]. Кеть, по его словам, — река «стоскливая [так как], по ней ни елани [целины], ни поля нет, только лес непроходимый, болота и озера».

Н. Спафарию принадлежит первое в географической литературе детальное описание озера Байкал, ибо для древних и современных Спафарию географов это «море неведомое есть». Он перечислил все впадающие в него реки, в том числе Селенгу, Баргузин, Верхнюю Ангару, охарактеризовал о. Ольхон и заливы. Он верно указал на очень большую глубину озера («великая пучина»), лежащего в горном обрамлении: «от Верхней Ангары до устья Нижней Ангары везде подле моря — утесы каменные и горы высокие и места самые страшные… а по Селенгинской стране [стороне] — земля низкая…».