Девушки смотрели на парня по-разному. Ирина с ужасом и возмущением. Она даже сказать ничего не могла от…такой наглости этого садовника.

А вот Ветерок еле сдерживала улыбку. Она, хоть и не сразу, но узнала Тимофея, который предстал перед ними в роли Тимура-садовника. Это её тоже удивила и она не знала, что и сказать.

— Что молчите? — Не выдержал тишины Тимофей. — Галдели, галдели, а теперь молчат. А ну, кыш отсюда! Идите домой, и там галдите, хотя… — Он почесал себе затылок черенком от лопаты. — Кто ваш галдёж в доме выдержит? Я бы не выдержал…

— Ты кто такой? — Решилась спросить Ветерок. — Местный рабочий?

— Я — садовник это сада, и этим горжусь. Я — специалист высшего класса. А вот, кто вы, сороки? Вижу, что прилично одеты, но… он цокнул языком, — не на мой вкус. Рыженькая ещё ничего, а ты, пегая… Слишком яркая одежда и какая-то странная. Почему у тебя подол…будто рваный?

Ветерок вновь еле сдержала усмешку. Она понимала, что одежда Ирины — это последний писк моды, хотя она назвала бы такую моду «рваниной». А ещё с древних времён людей, ходивших в рваной одежде, считали или бедными, или скудоумными, то есть они не могли понять, что их одежда находится в «плачевном состоянии».

— Понимал бы ты чего?! — Меж тем продолжала возмущаться Ирина, вскинув руки вверх. — Он ещё будет размышлять о моде в своём-то грязном комбинезоне. Иди, копай свои цветы и птиц гоняй, да и, что мы тут делаем, не твоего ума дела.

— А вот и моего. — Возмутился Тимофей и стукнул лопаток по каменному полу, будто царственным жезлом. — Я здесь — царь-садовник, и мне доверено это садово-птичье царство. И я требую уважать тишину и покой, а то все птицы слетелись к задней стене сада, что бы ни мешать, вам галдеть. А это непорядок. А не послушаетесь, так я вас…из шланга полью… холодной водой, да ещё с напором.

— Да он сумасшедший! — Воскликнула Ирина и посмотрела на Ветерок, ища в ней поддержку, но не нашла.

— А он прав. — Сказала Ветерок. — Ты и впрямь раскричалась, как на базаре. Нет бы, смириться со сложившейся ситуацией и отстать от нас с Тимофеем, так ты мне стала угрожать.

— Я с тобой ещё не разобралась. — Ответила Ирина и вновь посмотрела на садовника. — Но сначала я преподнесу урок этому парню-идиоту, который надолго меня запомнит. Ты хоть знаешь с кем говоришь? Я — дочь мэра этого города. Я щёлкну пальцем и тебя не только из этого сада выкинут, а из города тоже. Будешь бомжом в лесу жить…

Договорить она не успела, потому что услышала хриплый смех садовника.

— По-моему он тебя не боится. — «Расшифровала» смех Тимофея Ветерок. — Для этого человека нет авторитетов, будь он директор этого центра, или даже мэр этого города, тем более, дочь мэра города. Ты для него — пустота, как и для Тимофея Хромова.

Ирина резко развернулась к Ветерку. Лицо её «пылало гневом» и сдерживать себя она больше не могла.

— Ты так и не поняла, с кем дело имеешь?! — Воскликнула она. — Да мне плевать на этого садовника, а вот на тебя…

Девушка резко размахнулась, а Ветерок инстинктивно отшатнулась от неё, и в то же время на голову Ирины Кржижановской…полилась вода.

— Остынь, пегая. Слишком распалилась, аж, дымишься… — Сказал Тимофей-садовник. Он стоял за спиной Ирины и спокойно лил на неё воду из пластмассовой лейки. — Мало воды я набрал… Ну, уж извини, не ждал такого накала…

Ирина стояла под струями воды, как каменная с открытым ртом. Она даже руку, поднятую для удара, не смогла опустить. Ветерок, глядя на её состояние, даже испугалась.

— Хватит лить воду. — Остановила Тимофея Ветерок. — А то она простудится… Смотри, как она уже оледенела. Вот, что теперь с ней делать? Теперь её надо сушить.

— Я видел у входа уличный пылесос. Им видно сдувают мусор с этих дорожек. Принести?

Ветерок на мгновение «закатила глаза» и мотнула головой.

— Ирина, — обратилась она к девушке, — где ваша машина? В гараже?

Девушка кивнула и только теперь опустила руку вниз.

— Она в шоке. Теперь надо вести её к машине. Тимофей, что ты натворил? — Ветерок схватила девушку за руку и быстро повела по аллеи к выходу из сада…

— И что нам теперь делать? — Спросила Ветерок, находясь в объятиях Тимофея. Они стояли под деревом в палисаднике дома Сомовых. — Как вспомню лицо Ирины, когда она садилась в свою машину, так…мурашки по коже. По-моему, она поняла, что над ней посмеялись. Ты же уже говорил своим голосом, когда мы вели её к машине. Да и я тоже называла тебя по имени. Ой, лишь бы она умом не тронулась…

— Точно. — Кивнул Тимофей. — А я понять не мог, почему она на меня смотрела, как на привидение… Ветерок, она точно меня узнала и всё поняла. Ну и хорошо, значит, она теперь от нас отстанет. Я уверен, что эту историю она будет от всех скрывать и никому не расскажет. Посмешищем она не захочет быть. Такое унижение для светской леди… Но я клянусь, ничего бы не было, если бы она не подняла на тебя руку.

— Да, я этого не ожидала. — Ветерок прильнула к груди Тимофея и тут же очутилась в его объятиях. — Сколько же мы дел сегодня натворили. Свели Эллу со Львом, Светлану с Данилой, и наказали Ирину Кржижановскую.

— Что значит, свели Светлану с Данилой? Я ничего об этом не знаю. Утром разговаривал с ним по телефону. Они мне ничего не рассказывал.

— Он тебе не рассказал, что Светлана вот уже второй день живёт у него в доме? Какой же скрытный наш господин Греков. Но не ругай его, он просто беспокоился за неё. Ирина Кржижановская и его успела напугать. Светлана сказала мне, что она в больнице стращала его банкротством вашей компании, какой-то судебной тяжбой и ещё разборкой с ней. И он ей поверил…

Тимофей крепче прижал Ветерок к себе. — Теперь мне уже жалко, что в моих руках была всего лишь лейка с водой, а не шланг с напором воды.

Ветерок подняла к нему своё лицо, но…поцелуй не получила, потому что металлическая калитка высокого забора открылась, и в палисадник дома Сомовых вошли Элла и Лев Смехов.

Тимофей чуть не присвистнул, увидя их, и шёпотом произнёс. — Давай за ними понаблюдаем. Интересно ведь?

Ветерок кивнула, и они скрылись за большим жасминовым кустом. Но когда они там очутились, то…полностью позабыли о своей слежке и отдались чувствам.

Вы вести их из этого состояния удалось входной двери. Она так хлопнула, что они вздрогнули и, наконец-то, выглянули из-за куста жасмина.

— Элла пригласила Льва в дом. — Сказала Ветерок и тут же, прищурив глаза, добавила. — А давай позабавимся. Твой комбинезон Тимура ещё с тобой?

— Он в машине… А зачем..

— Что бы повеселиться и проверить их чувства. — Ветерок кивнула на дом. — Я представлюсь перед Львом Смеховым не красавицей Верой Терек, а девушкой со шрамом на щеке — Ветерком. Интересно, узнает он меня?

— А я? — Спросил Тимофей. — Что буду делать я?

Ветерок посмотрела на него так, что тут же вновь оказалась в его объятиях. — Или говори или я опять заставлю тебя….стонать?

— Я буду говорить. Тебе досталась главная роль в этом спектакле — роль моего жениха. Ты придёшь к нам в дом делать мне предложение. Интересно, как воспримет это Элла и…Марь Иванна?

Тимофей усмехнулся и сказал. — Как я понял, ты даёшь мне полную свободу в… импровизации?

— Точно! Действуй. — Она чмокнула его в губы и скрылась за дверью чёрного входа.

Тимофей минуту смотрел на дверь и думал, а затем произнёс. — Ну, смотри, не я это предложил…

— А вот и чай. — Произнесла Ветерок, входя в гостиную дома Сомовых.

Элла и Лев сидели на диване и о чем-то разговаривали. Они были в любовном расположении духа и не сразу обратили на неё внимание. Но когда обратили, то удивились. Ветерок предстала перед ними в довольно странном виде.

Её голубые джинсы «в облипочку» на коленях и заднице были испачканы травой и землёй. Волосы, заплетённые в две косички, были взлохмачены, и только в одном ухе была длинная серёжка-цепочка, на конце которой вместе с маленьким голубым камушком, висел ещё кусочек зелёного листика и две травинки. Её серый тонкий свитерок был спущен с одного плеча и на шее виднелся красный засос.