К этому времени побитый здоровяк оклемался и бросился в бой на обидчика. После первого же удара Андрей свалился. Тоже мне герой. Надо было позволить этому амбалу размазать Соболева по полу, не оставив от него даже лужи, но проклятая совесть взывала помочь. Я недолго думая, схватила с барной стойки жестяной поднос и со всей дури зарядила им по лысой голове.

Мужлан обернулся ко мне с непонимающим взглядом, чуть покачнулся, и я едва не оказалась погребена под его гигантским телом. Но кто-то во время схватил меня за руку и дернул в сторону.

Андрей

И зачем я влез? Какая мне разница, что происходит с этой девицей? Да пусть ее хоть весь клуб трахнет! Наплевать!

Но как только я увидел, как какой-то мужик грубо хватает Вику, и как она с выражением отвращения на лице отпихивает его, в моем мозгу произошел ядерный взрыв: «Не сметь прикасаться к моей девочке!»

В тот момент я даже не задумался над тем пьяным бредом, что мысленно несу. Только когда мы с Викой стояли, склонившись над неподвижной тушей, и глазели на дело ее рук, уверенность, что она не какая не милая «девочка», а настоящая фурия, вернулась.

Да с Викой опасно связываться!

— Я его не убила? — испуганно пискнула она.

— Вряд ли, — успокоил, вытирая кровавый подтек под носом, — такого, чтобы убить, постараться надо. Оклемается.

— Уверен? — казалось, вот-вот она толкнет ногой неподвижное тело, проверяя его на реакции.

— Нет, Вик, ты завалила его! — взбесило, что она упорно отказывалась мне верить. Я что не достоин ее доверия? — И тебя ждет небо в клеточку!

Моя фраза встряхнула ее, приводя в чувства, и к нам вернулась расчудесная злобная стерва:

— Ой, да заткнись ты!

— Почаще повторяй это самой себе, — дал дельный совет. — Не умеешь промолчать, когда это действительно нужно. Уверен, ты сказала этому типу какую-нибудь гадость, поэтому он и приставал к тебе, — так и видел, как она обсыпает здоровяка оскорблениями.

Последнее замечание следовало бы оставить при себе, потому как Вика посмотрела испепеляющим взглядом:

— А ты, я погляжу, один из тех, кто всегда считает виноватой только женщину? Даже в изнасиловании: не надо так красится, так одеваться, так ходить… Сексист!

Б*ять! Теперь меня ждет тягомотная лекция о женской эмансипации.

— Просто некоторые бабы виртуозно умеют трахать мозг, — и это, видимо, сейчас мне придется испытать на себе.

— Что!? — Вика забавно сморщила носик, чем веселила, а не пугала. Она, наверное, заметила мою улыбку и разозлилась еще больше. — Шел бы ты отсюда, пока я и тебя не познакомила со своим другом-подносом.

— Да с радостью! — должно было выйти гневно, но я продолжал улыбаться как дурак.

У меня прогрессирующее слабоумие?

Уже сделал шаг в сторону, но замер, заметив враждебно настроенную компанию, чье внимание привлекла наша странная троица: мужик с кровавым носом, развратная официантка и неподвижная туша у их ног.

— Б*ять! — снова не сдержался.

— Боюсь, одним подносом тут не обойтись, — Вика разделяла мое негласное мнение, что мы крупно попали, — всех дружков амбала не перебить, как назойливых мух газетой.

— Всё будет нормально, — был уверен, что смогу замять эту ситуацию, — я тут не последний человек.

— Как и они, — перебила, снова сомневаясь во мне, — обычные смертные здесь не бывают. Хочешь замять дело деньгами? Сначала подумай, нужны ли деньги тем, у кого их не меньше твоего. Судя по злому выражению лица того хмыря, — она указала на одного из приближающихся к нам, — он предпочтет затолкать твои же деньги тебе в ж… — замолкла, видя что меня явно не прельщал подобный расклад, и чуть смягчила выражение, — предпочтет врезать тебе.

— И что же ты предлагаешь? — хотел узнать, как она собиралась выйти из положения.

— Валить! — без колебаний заявила.

— Что, прости? — не веря своим ушам, переспросил. Нет, смысл ее предложения прекрасно понял, только вот я давно не того уровня человек, чтобы вот так сбегать.

— Драпануть; улепетывать; бежать, сверкая пятками — выбирай, что больше нравится.

Сама она, не теряя времени на болтовню, поскольку опасная компания была все ближе, сорвалась с места.

Без зазрения совести бросила меня на растерзание!

Вика ловко лавировала в танцующей толпе, пробираясь к выходу. Я же стоял неподвижно и никак не мог принять решение: поддаться ли на Викину провокацию и повести себя как трусливый мальчишка или решить проблемы по-взрослому. Переводил взгляд то с опасной компании, то на Вику, которая в этот самый момент застряла в толкучке, и теперь едва двигалась вперед.

— Б*ять!

Я догнал свою фурию и практически вытолкал ее в коридор, невзирая на недовольство тех, кого пришлось потеснить или кому по неосторожности вынужден был оттоптать ноги.

Как только я коснулся локтя Вики, она встрепенулась, наверное, решив, что кто-то вновь решил распустить руки, и попыталась отбиться. Но обернувшись, и увидела меня и… Доверилась, послушно следуя всем моим указания.

За спиной слышались недовольные возгласы танцующих, которых грубо, словно марионеток, раскидывали в сторону дружки той пьяной сволочи, подбираясь все ближе к выходу, а значит и к нам. Теперь Вика спешно схватила меня за руку и потащила за собой по коридору, распахнула первую попавшуюся дверь, и мы ввалились в какую-то каморку.

Помещение напоминало подсобку, заваленную каким-то хламом, и было невероятно маленьким. Такой, что между мной и Викой не осталось даже зазора. За спиной стоял металлический стеллаж и нечто острое, покоящееся на полке, до боли кололо спину. Я еще больше навалился на Вику, упираясь ладонями в стену, чтобы окончательно не рухнуть.

— Эй! — она тут же возмутилась, но едва смогла протиснуть ладони между нами, не то чтобы толкнуть в грудь.

— Тут тесно, — сердито шикнул на нее.

— Ни тебе одному, — шипела мегера.

— Как-нибудь переживешь, — ее неудобства волновали меня меньше всего, — это из-за тебя я оказался в этой заднице.

Как я до такого докатился? Прячусь в подсобке со злобной сук… официанткой. Я думал, что те времена, когда мы с братом пробивались на подобные тусовки и устраивали выяснения отношений исключительно кулаками, остались давно в прошлом, в бурной молодости. Всё эта Вика! Она превращает мою жизнь в … Не пойми во что! А я, дурак, иду у нее на поводу. Только вот зачем?

За дверью послышались голоса и, судя по разговору, искали именно нас. Вика напряженно прислушивалась, и больше не пыталась меня оттолкнуть, а наоборот, прильнула еще ближе.

Она, как испуганная девочка, нервно перебирала пальчиками, нещадно сминая мою рубашку. Хотел гаркнуть, чтобы не портила мне одежду, но Викин вид заставил промолчать: она выглядела трогательной и нежной. Как бабы это делают: в мгновение ока перевоплощаются из отвратительных стерв в беззащитных ангелочков?

Скоро в коридоре всё стихло, и Вика, успокоившись, вернулась к попыткам отделаться от меня: с новой силой ерзала и изворачивалась — лишь бы быть подальше. Ей так противно даже находиться со мной рядом?

— Да не собираюсь я к тебе приставать, — заверил, что давно большой мальчик и способен контролировать себя.

— Уж извини, но я тебе не верю, — иронично произнесла, и начала с еще большим упорством тесниться в сторону. — Можешь так не жаться ко мне? — зло фыркнула, когда все попытки оказались тщетными.

Как только Вика показывала зубки и огрызалась, у меня рождалась ответное желание подразнить ее.

— На твоем месте я бы прекратил это делать, — тихо посоветовал. Вика сначала не поняла намека и хмуро уставилась на меня. — Так возбуждающе тереться об меня, — пояснил, предостерегая.

Девушка сделала правильные выводы, и наконец успокоилась, застыв словно изваяние. Я ожидал увидеть смущение или хотя бы отведенный в сторону неловкий взгляд, но она продолжала в упор смотреть на меня.