— На дядину ферму.

— Где это?

— У Двадцать пятого шоссе, севернее Порт-Гурона.

— Путь неблизкий. И как ты рассчитываешь туда добраться?

Джаспер только головой покачал.

Отвернув лицо, накрашенная дама невесело скривилась. По ее оценивающему взгляду Джаспер успел сообразить, что раздавать милостыню она не привыкла.

— Есть что-нибудь на продажу?

Сдвинув брови, Джаспер задумался. В чемодане только его одежда и мамин дневник. За тряпки много не выручишь, зато чемодан обит настоящей кожей.

— Мой чемодан?

Женщина даже не повернулась взглянуть. Вместо этого она протянула руку и за нитку приподняла с груди Джаспера медальон из бисера.

— А что, красивая штучка. Денег за такую, пожалуй, хватит на автобусный билет.

— Нет! — округлил глаза Джаспер. — Нет, я не могу. Это… У меня мама пропала без вести, это ее вещь.

— Ну, раз пропала, то и переживать не станет, правда?

— Она еще может вернуться! — взмолился Джаспер, едва удерживая подбородок от предательского трепета. — Вернется. Я точно знаю, что вернется. Обязательно.

— Так и быть… Ладно, детка. Значит, придумаем что-нибудь другое, — накрашенная дама с неохотой выпустила из пальцев ожерелье. — С тряпкой управиться сможешь?

Джаспер кивнул.

— Ну, тут у нас не бывает занятия хуже, чем влажная уборка. Вымоешь тут все и получишь целый доллар. Идет? — протянула ему руку дама.

Джаспер вновь кивнул, и они скрепили договор рукопожатием.

— Ах да, еще одно условие, — сказала женщина, не выпуская ладони Джаспера. Придвинулась ближе, и он отчетливо разглядел под макияжем темные круги вокруг ее глаз. — Ты уедешь сегодня же. Я без понятия, кто ты есть и что натворил, сладкий, но ты даже представить себе не можешь, кому перешел дорожку.

Еще несколько часов Джаспер провел в темной комнате с зеркалами, дожидаясь, пока полуголая дама не закончит свою смену. «Я даже имени ее не знаю», — думал он, забираясь под гримировочный стол. Попробовал уснуть, опершись головой о стену, но ноги быстро деревенели от сидения на полу, а желудок сердито бурчал, оставшись без обеда.

Сейчас отец уже рыскает по городу в поисках пропавшего сына, решил Джаспер. Он ведь никак не мог уйти и позабыть вернуться. Джаспер беспокойно заерзал впотьмах, вспоминая, как отец расшвыривал завалы из вещей и обломков, спеша пробиться в спальню. «Алтея!»

— Нетушки, — выдохнул Джаспер. Преступник не нашел его маму. Может, злодеев было двое, и они подрались друг с другом? Джаспер вылез из-под стола и запрыгал с ноги на ногу, разгоняя кровь под аккомпанемент колющих мышцы иголочек. Такой вариант более похож на правду, решил он. Наверняка воры взъярились друг на дружку, потратив столько усилий и не найдя ничего особенно ценного.

Сквозь стену за шкафом со створками послышалась приглушенная музыка с редкими, глухими ударами барабанов. Джаспер мигом припал к полу. С этой дамой, которая спрятала его в своей гардеробной, явно что-то не так. На ней чересчур много косметики и мало одежды. Она вовсе не походила на всех других женщин, с кем Джаспер был знаком. Миссис Карбо и тетя Вельма ни за что не стали бы разгуливать по дому в панталонах с кружевами. Они никогда не обводили глаза черной сажей и не вымазывали щеки розовым, а губы — красным. Можно подумать, полуголая дама специально так вырядилась, будто работала клоуном в цирке. Вот только клоун из нее совсем не смешной. Тут что-то другое. Припомнив звук расстегнувшейся за дверцей «молнии», Джаспер поежился. Чего она добивалась от детектива Руссо? Чтобы тот пописал? Глупость, конечно. Но мальчик ощутил бы себя еще большим дураком, не придумав хоть какого-нибудь ответа.

Чтобы отвлечься, Джаспер изучил туфли на высоких каблуках, рядком выставленные у дальней стены. Там имелась и красная пара, очень похожая на те, что были у его мамы. Он смотрел на них, пока в глазах не потускнело. Как-то раз его родители устроили дичайшую ссору из-за красных туфель. Мама захотела надеть их куда-то, после чего отец будто с цепи сорвался. Джаспер даже не слышал всех слов, что они выкрикивали (в тот момент он лежал у себя, накрыв голову подушкой), но у него создалось впечатление, что красные туфли могли превратить маму во что-то непонятное. Нечто плохое. Они будто обладали темной силой. Джаспер вспомнил, как ему хотелось незаметно выскользнуть из комнаты и завладеть туфлями. Что, если их примерить, и они наделят его способностью летать или читать чужие мысли? Теперь он понимал, конечно, что тогдашние рассуждения были полной ерундой. У Джаспера уже имелась пара красных резиновых сапог, и ничем особенным они его не наделяли. «Должно быть, красные туфельки срабатывают только с девчонками», — заключил он.

Подойдя к туфлям, он поднял одну и сощурился на высокий каблук. Тетя Вельма нипочем не надела бы такие! Точно так же, как не стала бы ходить туда-сюда по ферме в кружевных подштанниках. Джаспер спросил себя, зачем его маме такие же красные туфли, как у накрашенной дамы в соседней комнате. Она никогда не ходила по дому в трусах. И не уродовала себе лицо всей этой цветной размазней.

Вертя в руках туфлю, он вновь услышал брошенные Сэсилом обидные слова: «Во всем Бартчвилле не было девахи непутевей, чем Алтея Уильямс». Слово «бузила» звучало почти что бранью, вроде лжеца или вора. Только еще хуже.

Джаспер поставил туфлю на место и вытащил из шкафа накрашенной дамы свой чемодан. Музыка все еще бухала где-то за стенкой. Из чемодана он достал мамин дневник.

Начал с самого начала и перечитал все записи вплоть до той, где мама встретилась с Большим Биллом. Веселящая вода. Он напрягся, стараясь вспомнить разговор, который они с Уэйном подслушали у «Талли-Хо». Шериф Брэдли говорил что-то про перегонный куб и про то, что в те времена, когда он еще не стоял на страже закона, все вокруг гнали собственную сивуху.

Этот вредный мистер Хойт явно замыслил что-то недоброе. Даже опасное. «Сумеем мы сохранить нашу маленькую тайну?» Джасперу отчаянно хотелось ответить вместо мамы: «Нет, мистер Хойт. Не сумеем». Но она дала другой ответ. И в конце концов взяла у него тот доллар. Джаспер покосился на красные туфли у дальней стены и снова поднял с колен книжицу.