Упал князь на колени перед алтарем и стал со слезами молить Бога «рассудить его с народом неправедным»:

— Боже хвальный, Боже праведный, Боже великий и крепкий!.. Стань в помощь мне, чтоб не говорили враги наши: где есть Бог их? Ты бо еси Бог наш и на Тебя уповаем!..».

Выйдя из храма ободренным, князь сказал собравшимся дружинникам: — Не в силе Бог, а в правде!

И, помолчав, торжественно произнес, постепенно усиливая голос:

— Иные — на боевых колесницах, иные — на конях. А мы имя Господа Бога нашего призовем! (Пс. 19:8).

И Господь не посрамил упование князя на Его справедливость: послал ему в помощь святых его предков — страстотерпцев Бориса и Глеба.

А было так. Начальник стражи Пелгусий рассказал князю, какое Господь послал им чудное предзнаменование. Стоя в ночном дозоре, услышал он всплеск воды: то плыла ладья со святыми страстотерпцами Борисом и Глебом, и Борис говорил Глебу: «Брат Глеб! Поспешим на помощь сроднику нашему Александру!». Очень воодушевило молодого князя это известие Пелгусия…

Чтобы не дать врагу опомниться, Александр со своей малой дружиной, на ходу пополненной местными ополченцами, скрытно, под прикрытием ночи, подошел к шведскому стану. Шведы же тем временем ни о чем не подозревали. Их суда, привязанные бичевами к берегу, лениво покачивались на волнах. По всему побережью мирно белели многочисленные шатры неприятеля.

Вихрем налетели воины Александра на вражеский стан прежде, чем враги успели опомниться. Впереди всех на своем резвом скакуне летел молодой князь в сияющих доспехах, грозный и прекрасный, словно Архангел Михаил. Неожиданное появление наших воинов, наступающих с громкими криками, произвело в шведском стане неописуемое смятение.

Занималась алая заря, и день обещал быть жарким. Скоро Александр увидел своего надменного врага — опытного шведского военачальника Биргера. Князь устремился на него и своим копьем нанес Биргеру тяжелый удар — «возложил печать на лицо его», по слову летописца.

Что тут началось! Сеча шла великая: ломались копья, лилась кровь, падали кони, увлекая за собой всадников… воздух оглашался звоном мечей, ржанием коней, криками поверженных. Часть крестоносцев в ужасе бросилась к своим судам, другие, оправившись от испуга, стали оказывать упорнейшее сопротивление. Жестокий бой кипел весь день до самой ночи. Белозерские, Онежские и Вологодские лучники, которых Александр посадил на деревья, осыпали отступавших шведов градом стрел. Остатки вражьей рати под покровом ночи с позором бежали из пределов Руси всего на двух лишь уцелевших кораблях.

А на рассвете дружина Александра, к великому удивлению своему, обнаружила большое число перебитых шведских воинов по ту сторону реки — там, где воины Александра оказаться не могли. То были явные следы помощи Божией и Его святых угодников — Бориса и Глеба.

Славная победа на Неве обрадовала тогда все наше горестное отечество, а молодому князю Александру подарила прозвание Невского.

Двумя годами позже в Новгородскую землю вторглись два объединившихся католических ордена — Тевтонский и Ливонский. До этого тевтонцы уже захватили Константинополь, подчинили себе прибалтийские народы и теперь устремились на Русь. Здесь они уже заняли Псков, и теперь на очереди был Новгород.

Эти немецкие рыцари-крестоносцы, как и шведы, намеревались не только поработить русских людей, но и истребить веру православную, заменить ее верой католической.

Александру предстояло снова спасать Новгород. Первым делом он освободил захваченный врагом Псков. Здесь, как всегда перед сражением, пошел он в храм и, слезно помолившись Господу, взял у епископа благословение на ратный подвиг.

Битва состоялась на льду Чудского озера, расположенного недалеко от Пскова.

Стоял апрель. По-весеннему светило солнце, но было все еще холодно, и лед на озере оставался пока крепким. Перед битвой немецкие рыцари выстроились клином, который русские называли «свиньей»: самый мощный воин впереди, за ним — двое других, за теми — четверо и так далее. Натиск такого клина был неотразим для легковооруженных русских.

И вот закованные с головы до ног в железные доспехи немецкие рыцари, тесно сомкнув свои щиты, двинулись мощным клином на стройные ряды русских ратников. Такая тактика была ими отработана во многих битвах и никогда их не подводила.

Наконец они врезались в княжескую рать и пробились сквозь нее. Новгородцы поначалу пришли было в смятение. Но только не Александр. Князь предвидел такой поворот событий и проявил военную хитрость. Он даже специально ослабил свой центр и дал возможность рыцарям прорвать его. А сам, стоя с запасными дружинниками в засаде, ожидал удобного момента, чтобы нанести внезапный удар, откуда не ждали.

— Рассуди, Господи, спор мой с этим высокомерным народом! — воскликнул он наконец и со своим запасным полком ударил с двух флангов в тыл врага и окружил его сзади. Видя это, новгородцы сразу воспрянули духом. И началась тут великая сеча! Такой треск стоял от ломающихся копий и мечей — казалось, это скованное льдом озеро двинулось!

Наконец рыцари дрогнули и побежали. Русские гнали их по льду целых семь верст — ведь врагам некуда было скрыться. Даже озеро тогда стало нашим союзником: разверзлось под тяжестью железных доспехов противника и поглотило множество рыцарей. А вместе с ними пошел тогда на дно и замысел крестоносцев обратить в католичество святую Русь православную!

Так святой Александр одержал еще одну решительную победу над сильнейшим врагом. На его стороне была помощь Господа, сказавшего однажды: «По вере вашей да будет вам» (Мф. 9:29). Святой Александр понимал это и потому не забывал после разгрома врага первым делом идти в храм благодарить Бога за помощь.

Торжественным и радостным был въезд князя во Псков. Весь народ вышел встречать победителя. Высокий, могучий телом, красивый лицом, он выступал на своем белом коне прекрасным былинным героем. Рядом с ним вели связанными 50 пленённых знатнейших рыцарей, а дальше шли русские полки-победители и вели за собой множество рядовых пленных. Радостно, с громкими возгласами ликования, народ приветствовал князя на всем протяжении его победного марша.

Теперь, когда западные границы были ограждены, настало время обезопасить Русь с востока. В то время, как мы помним, Русь находилась под гнетом татарского ига. В 1237–1240 годах Русь подверглась небывалому в ее истории разорению, большинство ее городов превратилось в пепелище, а многие десятки тысяч людей были уведены в полон.

От такой беды Новгород был спасен его местоположением и промыслительным стечением обстоятельств. К тому моменту, когда ханские войска двинулись на Новгород, начиналась уже весенняя распутица: лед на реках трещал под копытами коней, а болота превращались в непроходимую трясину. Поэтому Батый почел за благо повернуть свое войско назад, в южные степи.

В военном отношении этот враг был еще мощнее. Обширное монгольское ханство простиралось аж до границ Северного Китая. И все это огромное пространство ордынцы завоевали в бесконечных набегах на всё новые и новые территории — они ведь и не умели ничего другого, кроме как воевать. Образно говоря, они рождались на коне и умирали на коне, всю жизнь проводя в завоевательных походах.

«Плетью обуха не перешибешь», — говорит народная пословица. Надо, считал князь Александр, до времени смириться и запастись терпением. Предстоит научиться ладить с завоевателями — до тех пор, пока Русь не окрепнет и не сможет сбросить с себя поганое иго.