О`Нил мог чувствовать лессеров, может быть, это и есть тот «компас», которым он управляет. Часть насчет «правой» тоже подходит, если в мизинце его правой руки нет силы. Но что насчет этого лишнего «пореза»… подождите-ка… отверстие, через которое Омега поместил свою частичку в О’Нила… включая его пупок: два пореза. И может, «черный глаз» — этот тот, что упоминается в Скрижалях? А касательно рождения и смерти… как вампир О`Нил родился в Колдвелле и возможно, здесь же найдет свою смерть.

Равенство сошлось, но настоящей неожиданностью стала не сумма. Никто, никто и никогда не слышал, чтобы лессеров убивали таким образом.

Мистер Икс посмотрел на Вэна, и вдруг понял, что все стало на свои места.

— Ты — не тот, кто нужен.

— Тебе следовало оставить меня, — сказал Бутч, когда они с Рейджем остановились около небоскреба, где жил Ви. — Оставить и броситься за тем лессером.

— Ага, точно. Ты выглядел так, будто тебя автобус сбил, а вокруг бродила еще больше убийц, это я тебе точно говорю. — Рейдж покачал головой, и они вышли из машины. — Хочешь, чтобы я ушел прочь? От тебя все еще несет дохлой белкой.

— Да неважно. Возвращайся и прибей тех ублюдков.

— Обожаю, когда ты так жестко себя ведешь. — Рейдж слегка улыбнулся, затем стал серьезным. — Слушай, насчет случивше…

— Вот это я собираюсь обсудить с Ви.

— Хорошо. Ви все знает. — Рейдж вложил ключи от Эскалейда в руку Бутча и сжал его плечо. — Звони, если понадоблюсь.

Когда Брат растворился в воздухе, Бутч зашел в вестибюль, махнул охраннику и вызвал лифт. Путь наверх занял целую вечность, и всю дорогу он чувствовал зло, растекавшееся по венам. Его кровь снова была черной. Он знал это. И он, мать твою за ногу, вонял детской присыпкой.

Чувствуя себя прокаженным, он вышел из лифта и услышал грохот музыки. «Chicken N Beer» Лудакриса раздавалась отовсюду.

Он постучал в дверь.

— Ви?

Без ответа. Черт. Он однажды уже помешал Брату…

По какой-то причине дверь щелкнула и приоткрылась на дюйм. Бутч открыл ее шире, инстинкты копа завопили внутри. Рэп становился все громче.

— Вишес? — Он вошел внутрь, и холодный ветер пронесся по пентхаусу, пролетев на полной скорости через открытую стеклянную дверь. — Эй… Ви?

Бутч посмотрел на бар. Там стояло две пустых бутылки Гуза. Три крышки лежали на мраморной стойке. Время пьянки.

Направляясь к балкону, он ожидал найти Ви совершенно бухим.

Но вместо этого наткнулся на сцену под названием «Да поможет мне Бог»: Вишес стоял на стене, пробегавшей вокруг всего здания, голый, качающийся на ветру и… светящийся всем телом.

— Господи Иисусе… Ви.

Брат повернулся, затем широко раскинул руки. С безумной улыбкой медленно повернулся по кругу.

— Клево, да? Оно на мне повсюду. — Он поднял бутылку Гуза ко рту и сделал большой глоток. — Эй, как думаешь, сейчас они захотят связать меня и покрыть татуировками все тело?

Бутч медленно пересек балкон.

— Ви, дружище… как насчет того, чтобы спуститься оттуда?

— Зачем? Спорю, я достаточно умен, чтобы летать. — Ви наклонился и посмотрел вниз с высоты в тридцать этажей. Его светящееся тело, покачивавшееся взад-вперед на ветру, было поразительно красивым. — Ага, я такой, мать твою, умный, и спорю, что смогу уделать гравитацию. Хочешь глянуть?

— Ви… — Дерьмо. — Ви, дружище, спускайся оттуда.

Ви оглянулся, и казалось, резко протрезвел, его брови сошлись на середине лба.

— Ты пахнешь как лессер.

— Знаю.

— И почему?

— Я расскажу, когда ты спустишься.

— Взятки, взятки… — Ви сделал еще глоток Гуза. — Я не хочу спускаться, Бутч. Я хочу летать… улететь далеко. — Он запрокинул голову в небо и пошатнулся… Затем поймал равновесие, взмахнув бутылкой. — Упс. Чуть не упал.

— Вишес… Да Господи, ты, Боже…

— Так, коп… в тебе снова Омега. И кровь твоя в венах снова черна. — Ви убрал с глаз волосы, и на виске показались татуировки, сияющие из-за свечения кожи под ними. — И все же, по существу, ты не зло. Как она говорит? А… точно… Средоточие зла — в душе. А у тебя… у тебя, Бутч О`Нил, добрая душа. Лучше, чем моя.

— Вишес, спускайся. Сейчас же…

— Ты мне нравился, коп. С того момента, как я встретил тебя. Нет… не в первый раз. Я хотел убить тебя, когда впервые встретил. Но потом ты мне понравился. Очень. — Господи, такого выражения на лице Ви, Бутч никогда не видел. Печальное… любящее… но больше всего… жаждущее. — Я наблюдал за вами, Бутч. Я наблюдал, как ты… занимаешься с ней любовью.

— Что?

— С Мариссой. Я видел тебя — сверху, на ней, в клинике. — Ви замахал накаленной добела рукой взад и вперед в воздухе. — Это было неправильно, и мне очень жаль… но я не мог отвести взгляда. Вы двое были так прекрасны вместе, и я хотел… черт, да неважно. Я хотел почувствовать это. Ага, хотя бы однажды… Я хотел знать, каково это — иметь нормальный секс, заботиться о человеке, с которым встречаешься. — Он жутко рассмеялся. — Хм, то, чего я хочу, — это же не особо нормально, да? Ты простишь мне мою извращенность? Простишь мой смущающий и постыдный недостаток? Дерьмо… я принижаю нас обоих…

Бутч был готов сказать все что угодно, лишь бы спустить своего друга с обрыва, но у него на самом деле возникло чувство, что Ви был в ужасе от самого себя. И это было некстати. Свои чувства изменить невозможно, а Бутч не был напуган откровением. Странно, но он не был и удивлен.

— Ви, дружище, у нас все в норме. Ты и я… мы в порядке.

Ви лишился горящего желанием выражения, его лицо превратилось в холодную маску, и это пугало, принимая в расчет ситуацию.

— Ты был моим единственным другом. — Снова раздался ужасный смех. — И хотя у меня были Братья, ты был единственным близким человеком. Я плохо строю отношения, ты знаешь. Но с тобой было иначе.

— Ви, у меня также. Но можем мы…

— И ты был не похож на остальных, тебя не волновало, что я был другой. Другие… они ненавидели меня за это. Это не особо важно. Ведь сейчас они мертвы. Мертвы, мертвы…

Бутч понятия не имел, что за хрень несет Ви, но содержание не имело значения. Использование прошедшего времени — вот проблема.

— Ты все еще мой друг. Всегда будешь им.

— Всегда… забавное слово — всегда. — Ви начал сгибать колени, едва сохраняя равновесие, и присел на корточки.

Бутч ринулся вперед.

— Нет, не смей, коп. Оставайся там. — Ви поставил бутылку водки и пальцем слегка очертил горлышко. — Эта хрень хорошо обо мне позаботилась.

— Так почему бы не поделиться ею?

— Неа. Но можешь взять, что останется. — Бриллиантовые глаза Ви поднялись вверх, и левый начал расширяться, поглотив весь белок. Последовала длинная пауза, потом Ви рассмеялся. — Знаешь, я не могу ничего увидеть… даже полностью раскрываясь, даже добровольно, я остаюсь слепым. Невидящий-будущего. — Он окинул взглядом свое тело. — Но я все еще гребаный ночник. Я как один из светильников, ну знаешь, которые ты монтируешь в стены?

— Ага.

— Ты же хороший ирландец, да? — Когда Бутч кивнул, Ви продолжил. — Ирландец, ирландец… дай вспомнить. Ага… — Взгляд Вишеса протрезвел, и он произнес надтреснутым голосом: — Пусть привстанет дорога, чтобы встретить тебя, Пусть всегда ветер дует лишь в спину тебе, И пусть солнце согреет твое лицо, И дождь мягко падет на твои поля. И до тех пор, пока мы не встретимся вновь, Пусть Бог спрячет тебя в ладони своей.

Одним мощным броском Ви кинулся с обрыва прямо в воздух.

— Джон, мне нужно с тобой поговорить. — Джон вскочил с кресла Тора, когда Роф вошел в кабинет и закрыл дверь. Что бы это ни было, оно было серьезным, учитывая, насколько мрачным выглядел король.

Отложив задание на Древнем языке, Джон собрался с духом. О Боже, а что, если это новости, которые он боялся услышать три последних месяца?

Роф подошел к столу и передвинул трон так, чтобы сидеть напротив Джона. Заняв свое место, он глубоко вздохнул.