Раздался глухой хряск.

Рука сползла с пня. Кисть осталась под ногой.

Ревизор подержал обрубок на вытянутой руке, пережидая, пока стечет кровь. Обтер об одежду покойника. И, проталкивая сквозь узкую горловину, засунул в банку со спиртом… Дело было сделано.

Неприятное, но необходимое.

Вроде отлова заболевших бешенством собак. Отлова и уничтожения. В целях предотвращения распространения заболевания.

— Ну что, скоро? — нетерпеливо ерзал по сиденью таксист.

— Откуда я знаю? Она еще пять минут назад должна была прийти. А время уже…

— Я не могу больше ждать!

— Плачу двойной тариф.

— У меня рабочий день заканчивается!

— Тройной.

— Ну ладно, подожду. Раз тебе так надо…

Пассажир вышел из машины.

— Я посмотрю ее. Вдруг она что-нибудь перепутала.

Завернул во двор ближайшего дома. Пересек его. И через проходной подъезд вышел на соседнюю улицу. Где его поджидало такси. Другое такси.

— Ну что? Долго еще?

— Похоже, не быстро. Очередь еле двигается. Но я готов компенсировать…

Объект опаздывал. Уже почти на десять минут.

— Ну что?

— Опаздывает! На собственную помолвку опаздывает!

— Да не расстраивайся ты так. Придет.

Если он не объявится в течение… Из подъезда вышел мужчина. И побежал к остановке. Куда подъезжал автобус. Номер…

— Сегодня какое число?

— Десятое.

— А разве не девятое? Е-мое! Я, кажется, число перепутал. Поехали!

— Куда?

— К ней домой! Виниться… Останови. Возле того дома.

Рассеянный жених расплатился и, выставив вперед цветы, стремглав бросился в ближайший подъезд. Откуда через несколько минут, но уже с противоположной стороны дома вышел во двор. Но вышел уже не женихом. Вышел совсем другим человеком. Без цветов. В замызганных джинсах. Еще более замызганной рубахе. С грязной до потери цвета спортивной сумкой через плечо. С изменившимся не в лучшую сторону, потому что с усами, бородой и пятнами мазута, лицом.

Он поднял голову, махнул кому-то и прошел прямо к припаркованному возле мусорных баков «ЗИЛу». Такому же грязному, как джинсы, рубаха и лицо. Очень старому. С почти наверняка изношенными замками.

Подошел, деловито постучал носком ботинка по баллонам, глянул в кузов, машинально тронул крышку на горловине бака. И лишь потом сунул в замок импровизированную пластиковую отмычку.

Замок зажигания был тоже изношен. И мотор завелся с пол-оборота.

«Водила», кому-то на прощание помахав, выехал со двора. До места было одиннадцать минут.

Вряд ли за это время ГАИ успеет объявить розыск угнанной машины. Если вообще станет разыскивать, учитывая предметаллоломный возраст «ЗИЛа»…

Грузовик встал в засаду у ворот стройки. Где был наименее заметен.

К остановке подошел автобус номер…

Из автобуса вышел приятель Будницкого. Узнавший больше, чем ему следовало.

Водитель нажал на педаль газа. «ЗИЛ» вырулил на проезжую часть и, набирая скорость, покатил к пешеходному переходу, который предстояло переходить приятелю Будницкого.

На той полосатой «зебре» они встретились. Пытавшийся проскочить на желтый свет семафора «ЗИЛ» неожиданно вильнул и ударил одного из пешеходов правым крылом. Сильно ударил. Так, что тот отлетел на несколько метров, ткнувшись головой о бордюр тротуара.

Совершивший ДТП водитель не остановился. Водитель попытался с места происшествия скрыться. Но свидетели ДТП запомнили марку, цвет и номер машины… Направо.

Еще направо. Теперь налево в арку.

«ЗИЛ» въехал в небольшой, заранее облюбованный двор. Завернул на импровизированную автостоянку. Остановился.

Водитель, оставаясь в кабине, подтянул к себе, поставил на колени спортивную сумку. Расстегнул «молнию».

Со стороны можно было подумать, что он собирается перекусить. Но он не собирался перекусывать.

Водитель вытащил из сумки небольшую, граммов на двести, стеклянную банку. Свинтил пластмассовую пробку. И вытряхнул из банки на сиденье пальцы. Человеческие пальцы. Большой. И указательный. Чистенькие. С широкими лопатками аккуратно подстриженных ногтей. Пальцы Будницкого.

Приложил пальцы к баранке руля. Прижал. Приложил к набалдашнику переключателя скоростей.

Прижал.

Приложил к ручке дверцы…

— Это Алексеев говорит, из шестого отдела. Что там с моими пальчиками? По дорожно-транспортному на Северном проспекте. Нашлись они в картотеке? Или нет? — поинтересовался следователь, ведущий расследование ДТП, повлекшего смерть потерпевшего.

— Сейчас, подождите минуточку… Есть ваши пальчики.

— И кому они принадлежат?

— Некоему Будницкому Ивану Михайловичу. Проходящему по делу на Тополином бульваре.

— Кем проходящему?

— Подозреваемым. Подозреваемым в совершении убийства…

Второго своего приятеля Будницкий убил через сутки.

В его собственной квартире.

— Горгаз. Откройте, пожалуйста.

— А в чем, собственно, дело?

— Дело в том, что вы подвергаете опасности жизнь своих соседей! Разве вы не слышите запах газа?

— Я? Не слышу.

— Ну, значит, у вас нос заложен. Открывайте. Или я буду вынужден вызвать милицию!

— Ну хорошо…

Дверь открылась на ширину цепочки.

Мужчина с чемоданчиком был один. И был совершенно не страшен.

— Ну, что вы смотрите?

— Сейчас, сейчас.

Дверь распахнулась во всю ширину.

— Проходите.

«Газовщик» прошел в коридор. И остановился.

— Дайте, пожалуйста, тапочки.

— Проходите так. У меня грязно.

— Нет, все-таки дайте тапочки. Я в ботинках не привык.

Хозяин дома нашел, протянул тапочки. Свои тапочки. Которые оставляли его следы.

— Спасибо. Где у вас тут кухня?

«Газовщик», на ходу надевая перчатки, прошел к газовой плите, снял решетку.

— Ай-я-яй, — укоризненно покачал он головой. — Разве можно так обращаться с газовым прибором? Вы разве не знаете, что смесь бытового пропана с воздухом взрывоопасна?

— Я… Я просто не думал.

— Вашу плиту эксплуатировать нельзя. Вашу плиту надо менять. У вас есть бумага и ручка?

— Зачем?

— Написать заявление на имя начальника горгаза с просьбой сменить отслужившую эксплуатационный срок газовую плиту.

— А разве?..

— В некоторых случаях — да. Ну, пишите!

Хозяин дома наклонился над бумагой.

— Что писать?

— Начальнику городского газового хозяйства Будыкину Н.П. От жильца дома номер…

«Газовщик» сместился за спину старательно выводящего буквы жильца и вытащил нож.

— Вот здесь неправильно, — сказал он, ткнув пальцем левой руки в бумагу.

Приблизил нож к спине, развернул лезвие плашмя, чтобы оно легче прошло сквозь ребра.

— Что не правиль…

Нож мягко, как в масло, вошел в спину напротив сердца. По самую ручку вошел. И остался в ране, чтобы сдержать напор выплескивающейся из тела крови.

Удар был профессиональный, тысячекратно отработанный на муляжах и трупах. Жилец даже не вскрикнул. Жилец умер мгновенно.

«Газовщик» вытянул из-под вздрагивающей головы бумагу недописанным текстом. Сунул в карман ручку. Поставил на место решетку газовой плиты.

Потом вытащил из кармана небольшую баночку. Из баночки обрубки пальцев. Смахнул с них спирт, обдул, мазнул по своему вспотевшему лицу. И аккуратно, повторяя линии руки, приложил пальцы к ручке торчащего из спины покойника ножа

Подошел к двери кухни — приложил к ручке большой и безымянный пальцы.

Прошел в коридор, выбрал из кучки обрубков мизинец. Приложил к ручке входной двери…

Дождавшись, когда в подъезде никого не будет, вышел на улицу…

Приятеля Будницкого нашли с ножом в спине, лежащим на кухне возле стола. Отсутствие следов взлома и признаков борьбы свидетельствовало о том, что потерпевший знал своего убийцу. И потому беспрепятственно впустил его в квартиру.

На ноже и на ручках кухонных и входных дверей были обнаружены отпечатки пальцев.