Когда закрыл глаза, в памяти всплыл один момент: вспомнил, что ощутил на руке Кристины браслет, когда случайно взял её за руку. Это могло быть просто совпадением, женщины любят побрякушки, но следует проверить.

На столе росла кучка разнообразных лотков из ресторанов с остатками еды, а я с трудом боролась с приступом смеха. Кирилл, предложив перекусить, совсем не рассчитывал, что есть будет нечего. После моей инспекции большая часть еды оказалась забракована из-за просрочки и была выброшена в мусор.

– Может, суши закажем? – предложил Кир, склоняясь над холодильником. – Или, хочешь суп с фрикадельками? – на столе возникла кастрюля.

– Твоя Белоснежка умеет готовить?! – изумилась я.

– Она – нет. Суп я готовил.

После такого заявления я с сомнением заглянула под крышку, но всё выглядело на удивление аппетитно.

– Сам?!

– Мама имеет привычку неожиданно нагрянуть, и если не обнаруживает в холодильнике первого, почему-то делает вывод, что я голодаю.

– Так это реквизит или съедобно?

– Давай сюда, – потянулся за кастрюлей Кирилл.

– Буду суп! – решилась я.

– Как, даже не спросишь, умею ли я готовить? – язвительно поинтересовался одноклассник.

– Сейчас и проверим, – я встала и поставила кастрюлю на плиту, заслонив её собой. – Салат есть из чего приготовить?

– Кристина, не нужно жертв. Можем заказать еду из ресторана.

– Знаешь, я на неё уже насмотрелась и что-то не хочу, – хмыкнула в ответ. – Нужно было ко мне идти. Мне перед отъездом мама столько наготовила, что одной и за неделю не съесть.

– Тебе лучше сегодня остаться у меня.

Я бросила на Кира удивлённый взгляд. Мы собирались вместе изучить дневник, а вот о ночёвке речи не было.

– Готов поспорить, что твой кавалер заявится проверить, приняла ли ты его букет. Конечно, если ты желаешь с ним встречаться… – прозвучало с неодобрением. – Только помни, что дома у тебя никого нет и защитить при необходимости будет некому.

В словах был резон, а букет у двери указывал на то, что Кристофу известен мой адрес.

– Предлагаешь мне прятаться?!

– Не прятаться, а проявить осторожность.

– Кир, да мне даже переодеться не во что, а завтра в институт.

– Так и быть, поделюсь с тобой своей футболкой, а за конспектами утром домой зайдёшь, – сказал, как уже о решённом Кир и повернулся к холодильнику, доставая листья салата с огурцом и помидорами.

Я тоже отвернулась. Взяв ложку, помешала суп, не зная, как быть. Встречаться и выяснять отношения с Кристофом не хотелось, но ночевать у Кирилла…

– Ты мне должна массаж, но ладно уж, сегодня не буду требовать долг, – великодушно произнёс одноклассник, складывая овощи в мойку.

– Это когда же я успела тебе задолжать?! – возмутилась до глубины души наглостью некоторых.

– Мы когда прыгали, я себе плечо потянул. Тебя ловил, а ты не пушинка…

– Ольховский, у тебя несчастные случаи на кухне были? – угрожающе сузила глаза я, прерывая перечисления и вспоминая, есть ли у него в ящике скалка. А то дождётся у меня.

– Вот не надо сверкать глазами! Мне полагается небольшая компенсация.

– Полагается? Если не перестанешь наглеть, обещаю, я тебя приложу и положу отдохнуть, – замахнулась на него ложкой.

– Уже боюсь! Дай лучше на соль попробовать. Кажется, я суп недосолил.

Перестав размахивать ложкой, всё же у нас категории весовые разные, тут нужно что-то поувесистее брать, я открыла крышку, и попробовала.

– Да нет, вроде бы нормально, – потом протянула ему.

Кирилл накрыл мою руку своей, придерживая. При этом не отводил взгляд, пока пробовал, и в глубине его глаз я увидела хитринку.

– Манипулятор! – ахнула я.

До меня дошло, что мною ловко управляют. Про массаж заговорил, чтобы я у него осталась и доказала, что ему ничего не должна, а потом ловко избежал моего возмущения, переключив внимание на суп.

– Ольховский, ты страшный человек!

– А мне все говорят, что я изменился к лучшему, – усмехнулся он, отпуская мою руку.

– Нагло врут!

– Может, ты ко мне просто слишком пристрастна и не хочешь видеть достоинств?

– Ты поэтому всех гостей полуголым встречаешь? Чтобы сразу все достоинства показать? – подпустила в свой голос ехидства.

– Признайся, сегодня ты была настолько впечатлена, что рук оторвать от меня не могла.

– Оторвёшь тут, когда ты их к себе прижимал, – хмыкнула я и потянулась за тарелками. Пока мы перебрасывались колкостями, суп закипел.

Странно, но эмоции улеглись. Я решила остаться на ночь у Кирилла. Не для того, чтобы что-то там доказать. Просто рядом с ним мне было комфортно, и возвращаться домой в пустую квартиру не было желания.

Вполне мирно мы с ним поужинали и лишь когда убрали со стола, я взялась за дневник. Кир поставил воду на чай и доставал чашки, а я стала листать записи, читая уже более внимательно.

Это был личный дневник. Описывались события жизни, встречи, громкие новости. Видно, что писала молодая девушка. Мне было очень интересно узнать, какой была Аделаида Стефановна в юности. Прочитав один абзац, я нахмурилась.

– Что там? – спросил Кирилл.

– Скажи, в каком году упал Тунгусский метеорит?

– В начале двадцатого века.

– А поточнее?

Телефон я так и оставила в кармане пальто и не могла проверить. Пришлось ждать, пока Кир на своём посмотрит.

– В июне 1908 года.

– Ки-и-ир, это не Аделаида Стефановна писала! Тут упоминается о падении метеорита в России. Понимаешь? Скорее всего, это дневник её матери!

– Ты же говорила, что узнаёшь почерк?

– Ну, у нас с отцом почерки тоже похожи.

– Серебрянская, какой почерк? Ты пишешь, как курица лапой!

– Так у меня отец врач, – привычно ответила я.

Подколы по этому поводу между нами давние. У Кирилла был каллиграфический почерк, буковка к букве, а у меня тихий ужас. Если спешила, то мои каракули мог разобрать только отец.

Подколы по этому поводу между нами давние. У Кирилла был каллиграфический почерк, буковка к букве, а у меня тихий ужас. Если спешила, то мои каракули мог разобрать только отец.

Я продолжила листать дневник дальше. Передо мной появилась кружка с чаем, но я лишь сменила положение, забравшись для удобства на стул с ногами, не отрываясь от текста.

– Нашла что-нибудь интересное? О чём хоть речь идёт? – сел напротив меня Кир.

– Пока нет. Записи от случая к случаю. Кажется, она была влюблена в какого-то Алана. Приехала кузина Мари, и они сделали набег по магазинам. Похоже, Алану понравилась Мари, и хозяйка дневника ревнует, – хмыкнула я. – Надо же, другой век, а проблемы те же! Она мечтает о нём, он увлечён подругой, а подруга крутит всеми окружающими мужчинами.

Записи изменились. Я не помнила, как звали мать Аделаиды Стефановны, а в дневнике имени не было, но спокойное повествование сменилось кипящими страстями. Насколько поняла, кузина Мари не красавица, тихоня, но вдруг стала очень популярна и за ней начали ухлёстывать толпы поклонников. Все как с ума сходили. Собственные успехи на таком фоне уже не радовали. Хозяйка дневника помогала отцу в бизнесе и многие переговоры с её участием проходили успешно. Упоминалось, что отец стал называть её своим талисманом.

– Крис, чай остыл.

– Угу… Сейчас, – кивнула я, увлёкшись чтением. Как роман, честное слово.

Мари вышла замуж за богатого промышленника и переехала жить в Канаду. Алан чуть не наложил на себя руки, но его спасла автор дневника. Они начали часто общаться. Она писала, что сначала он узнавал через неё о жизни Мари, но потом всё чаще они стали говорить на отвлечённые темы. Алан восхищался её красноречием и умом. В любви он разочаровался, но ей удалось убедить его, что им будет хорошо вместе и подвести к мысли о женитьбе. Совсем скоро они поженились.

Замужество не принесло желанного счастья. Отец умер, оставив в наследство ей своё дело, Первая мировая война и все трудности, связанные с этим. Муж всё чаще сетовал на то, что многие решения в бизнесе она принимает сама, когда же она отдала управление ему, прогорел и чуть не пустил их по ветру. Родилась дочь Бланш.