Убитый город.

Я искал на небе радугу – привычную радугу с черной каймой. Подумалось, что тут ей самое место.

На холсте не было даже радуги.

[…………………………..]

«…Батока, как и другие племена, признают испытание ядом муаве, но место предполагаемого колдуна занимает петух. Недалеко от впадения Кафу к нам, на место нашей ночевки, явился мамбо, или вождь, с несколькими старейшинами. Лбы у них всех были вымазаны мукой, и они держались с необычной серьезностью. Незадолго до нашего прихода они были обвинены в колдовстве…»

– Не скучаете, Том Тим?

Скучаю? В сонном городке и положено скучать. Тем более на пляже стало неуютно, задул ветер, волну нагнал, небо тучами затянуло. Что с моим любимым mo8.jpg?

– Я скоро. Немного осталось.

Джимми-Джон скучать явно не собирался. И не скучал – сразу, как мы тут появились, взялся за «Гипнономикон». Думалось, что он приволочет с собою фотоаппарат, а то и (с него станется!) целый ксерокс, но акула явилась налегке. Явилась, села за стол, открыла книгу.

…Чью все-таки? Акула этой книги не писала. Иначе зачем все игры? Не он, не я… Кто же?

«…Они совершили паломничество к священной горе Нчомокела, где покоятся останки их предков. Они торжественно обратились к невидимым духам, моля их засвидетельствовать невиновность своих детей, и проглотили муаве. Очевидно, они верят, что жизнь души продолжается после смерти, что души умерших знают все о делах тех, кого они оставили на земле, и бывают довольны или недовольны в зависимости от того…»

Перед сном пришлось смотреть целых три картинки: бабочку-выручалочку (без нее никак), mo8.jpg, которая с морским берегом – и нечто непонятное, выложенное Джиммом-Джоном на страницу. Совсем непонятное – то ли карта, то ли схема, то ли даже листик из детской книжки-раскраски. Но сработало, в домике мы очутились вместе!

А что дальше? Сегодня встретились в искусственном сне, завтра встретимся… В настоящем? В моем городе? Альда там уже была…

Была? Или мы оба видели сон? Скажи мне, Акула, любимец богов!..

– Готово!

Голубоглазый пружинисто встал, захлопнул тяжелую обложку. Ее-то, обложку, кто выдумал?

– Файл перешлю через пару дней.

– Файл? – оторопел я. – Но вы же просто перелистали! У вас что, Джимми-Джон, слоновья память?

– Слоновья?

Акула удивленно подняла брови, затем понимающе усмехнулась.

– Это потому что у слона голова большая? Ливингстона начитались? Пойдемте на улицу, Том Тим, там, кажется, есть скамейка.

Скамейки там, КАЖЕТСЯ, не было. Но – появилась.

[…………………………..]

– Если хотите, могу новый файл прислать. Точно такой же, mo8.jpg. Вместо этого.

Акула кейфовала. Руки за голову, ноги – поперек улицы, из нагрудного кармана вынырнула миниатюрная плоская фляжка.

– Не желаете?

Фляжку даже не протянул, просто кивнул в ее сторону.

– В файлах стараюсь обойтись без крепких напитков, дабы всякие моралисты не возмущались, так что спиртное – по индивидуальному заказу.

Пить не хотелось. Разговаривать – тоже. Кажется, Акула не просто перелистала толстый том. Чему удивляться? Рядом со мной – не человек из плоти и крови. Как и я сам, впрочем. Так о чем говорить, о чем спрашивать? О том, что еще в его файлах – по индивидуальному заказу?

Впрочем…

– Я так понял, файлу – каюк?

– Файлу? – австралиец огляделся, словно попал сюда всего секунду назад. – Конечно, каюк. Мы с вами тут вдвоем, файл на такое не рассчитан. Кроме того, я резко усилил… Впрочем, дальше, как обычно пишут, «технические детали». Так прислать? Такой же?

Я тоже осмотрелся. Неплохо тут! И гобелен хотелось еще раз увидеть. Как там мои кроны? Ого, пустой бумажник! Ясно…

– Не стоит.

Он подумал, кивнул.

– Пожалуй, вы правы, Том Тим. Это же первая десятка, примитив. Вы в mo14 не заглядывали? Только не говорите, что вы тоже моралист.

Вот еще!

– Настолько не моралист, друг Джимми-Джон, что предпочитаю настоящий стриптиз компьютерному. У вас там тетрис с раздеванием?

– Ха!

Голубоглазый был явно доволен моей реакцией.

– Вы же курящий? Купите в том баре сигарет. Дорого, но… купите, не пожалеете. Не только не пожалеете, но кое-что поймете. Вот увидите!

Намекает Акула? Да чего там намекает, прямо режет. Ладно, запомним.

– Я, знаете, друг Джимми-Джон, в другой ваш файл без спросу заглянул. Туда, где мы с вами встретились.

Кажется, удивился. Во всяком случае, моргнул весьма выразительно.

– Но там же хаос, Том Тим. Я же вам говорил! Неудачная попытка и содержание, признаться, дурацкое. Думать не хотелось, взял первый попавшийся женский роман, перелистал…

…Светское общество, рауты, салон, привередливая невеста, мудрая подруга. Так я и знал! А если не знал, то догадывался.

– Могу прислать что-нибудь поинтереснее. Автогонками увлекаетесь?

– Не то слово, – вздохнул я. – Когда слышу «Шумахер», падаю в обморок… Кто такая Альда, Джимми-Джон? Вы сказали – программа, но сон – не совсем компьютер.

[…………………………..]

Потемнело? Но еще день, сейчас весна, вечереет поздно!

[…………………………..]

– Сон – совсем не компьютер, Том Тим. И то, что я делаю, к компьютерам не имеет отношения. Компьютер – лишь инструмент и средство распространения. Картинку можно выкатать на бумаге, можно и на холст нанести. Есть даже способ заменить ее обычной лампой…

– Альда, – повторил я.

Никак поморщился? Не по вкусу?

– Ноу-хау, Том Тим! Ладно, в обмен на «Гипнономикон»… Кто хозяин снов? Обычных снов? Вы? Ваше сознание?

На такое отвечаешь, не думая.

– Нет!

– Верно! В снах очень много вашего – воспоминаний, чувств, страхов. Всего! Но вы, точнее ваше сознание, не хозяин. Так кто хозяин? Подсознание? «Оно», как говаривал старина Фрейд?

Кажется, мы с Акулой думали об одном и том же!

– Так считают, – осторожно начал я, – но все сложнее. Уверен!

– Уверены? – теперь он улыбался, белозубо, весело. – А почему, друг Том Тим?

[…………………………..]

Действительно потемнело! Солнце, солнце, где ты?

[…………………………..]

– Города, которые я никогда не видел, но которые существуют. Картины, что мне никогда не нарисовать. Тексты – не мои, такие мне не сочинить. И, думаю, люди тоже…

– Ага!

Акула определенно была довольна.

Действительно, Том Тим, чье это все, а? Древние греки кивали на богов. А мы на кого кивнем? На Гипносферу, которую вы придумали? А что она, собственно, такое? Совокупность всех снов, которые когда-либо снились – и еще приснятся? Обрывки чужих воспоминаний, страхов, надежд, вожделений?

– Хорошо формулируете, – констатировал я.

– Вашего «Гипнономикона» начитался. А если предположить, что Гипносфера – лишь часть чего-то нам уже известного? Чего-то, о чем вы однажды говорили? Вспомните!

[…………………………..]

Да, вечер, поздний вечер! Почему так быстро? И холод. Разве тут бывают морозы?

[…………………………..]

– И вспоминать нечего, – удивился я. – Ноосфера. Это пока абстракция, но если Вернадский прав, сознание людей может соприкасаться не только наяву, но и во сне. Так что?

– Пойдемте! – Австралиец встал, поглядел на небо. – Скоро всему этому, как вы говорите, каюк.

Каюк?

Сизый туман над крышами, сизая мгла над почерневшим морем, опустевшие улицы, голые деревья. Кажется, все… Прощай, картинка!

– Файл переброски… Как вы говорите, бабочку, я вам новый пришлю, – Акула зябко поежилась. – Придумал кое-что забавное… Надо торопиться, Том Тим, гибель мира, даже такого, зрелище не из самых приятных.

– Альда, – напомнил я. – Самостоятельная программа. Допустим, весь антураж выдумали вы, как и для остальных файлов. Но в том, где мы сейчас находимся…

[…………………………..]

И моря уже нет!..