Я опустился вниз, приземлившись на траву перед Волками, которые стояли надо мной на холме. Я сместился, создав вокруг себя воздушный щит, и пошел по траве голым. Дождь больше не касался меня, так как барабанил сверху. Волки расступились передо мной, и я направился к Феликсу с узлом в груди и отчаянием в душе. Сдаваться было не в моей крови, но ради семьи я готов на все. Я бы пожертвовал своей собственной жизнью. Если Феликс хотел получить меня в обмен на Розу, то я должен был пойти на эту сделку.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я остановился перед Феликсом и один из его стаи с усмешкой бросил мне пару тренировочных штанов. Я натянул их и уставился на дядю, моя грудь вздымалась, пока Роза боролась с его хваткой в волосах.

— Нет Данте! — умоляла она, ее черты лица исказились. — Убирайся отсюда!

Я проигнорировал ее, спокойно глядя на свою плоть и кровь. Брат моего отца. Человек, который был извращен ревностью и ненавистью. Он не мог смириться со своим положением ниже меня, он сражался как bastardo не-фейри, пытаясь возвыситься надо мной. Но он не был настоящим Альфой, достойным того места, на которое претендовал. Он взял свою власть без чести. Он был не более чем грязью, и я позабочусь о том, чтобы ему об этом напомнили, даже если в процессе я покину этот мир.

— Маленький nipote, — мурлыкал Феликс. Он был защищен от дождя девушкой с магией воздуха позади него. Последние капли воды скатывались по моим щекам и стекали по телу, пока я стоял в собственном воздушном щите, ожидая его следующих слов. Я был бурей в небе, и неважно, стоял ли я перед ним на двух ногах или проносился на крыльях сквозь облака, это всегда было частью меня. — С каждым днем ты все больше и больше похож на своего отца, — размышлял он.

Я с гордостью поднял подбородок. — А ты все больше и больше похож на крысу, которой ты на самом деле являешься, дядя, — прорычал я.

Он оскалил зубы в гневе и ударил Розу по ногам, так что она упала перед ним на колени и закричала от боли. Мое сердце сжалось, когда я почувствовал запах крови в воздухе и заметил темные пятна на безразмерной рубашке, которую на нее надели.

— Что ты с ней сделал?! — прорычал я, рванувшись вперед, но столкнулся с прочным воздушным щитом, в котором он находился. Несколько Волков подняли руки, чтобы удержать меня.

Ярость хлынула в мое нутро, горячая, жидкая и полная боли. Потому что он ранил мою Розу. Мою piccola lupa, мою lupa alfa. (п.п. маленькую волчицу; альфу-волчицу).

Феликс поднял руку, чтобы остановить свою стаю от нападения на меня, и с усмешкой посмотрел на мою маленькую кузину. — Я наказал ее так, как она того заслуживала. А теперь скажи мне, nipote, умрет ли она здесь, на этом холме, или ты умрешь вместо нее и закончишь эту войну?

Я оскалил зубы, как молния в небесах, но я не мог обрушить ее на них, пока Роза была здесь.

— Отпусти ее, — потребовал я ровным тоном, когда некоторые из его Волков начали возбужденно тявкать и завывать.

Лицо Феликса расплылось в широкой ухмылке. — Твое сердце — твоя погибель, Король Оскура, — насмехался он. — A morte, Данте. Ma tu non tornerai. (п.п. Но ты не вернешься.) 

Мы были окровавлены, избиты и измотаны боем, но когда мы мчались по двору возле библиотеки Ригеля, холодок страха пробежал по моему позвоночнику, и я поняла, что это еще даже близко не конец.

Итан Шэдоубрук и Лунная стая все еще сражались с Волками Феликса, но их бой уже перекинулся на Эмпирейские Поля, так что звуки собачьего рычания, лая, воя и скулежа эхом разносились по всему кампусу.

Но небо было подозрительно пустым.

— Мне это не нравится, — шипела я, глядя между Леоном в его огромной форме Льва и Райдером, который остался в форме фейри, чтобы двигаться рядом со мной. — Где Феликс? Где Данте?

Вспышка движения привлекла мое внимание сверху, и я вздрогнула, ожидая нападения, но вместо этого увидела Габриэля, который падал к нам.

Его сапоги коснулись земли перед нами, и его серьезное выражение лица заставило мое сердце заколотиться еще до того, как он произнес хоть слово.

— Данте нужна наша помощь, — прорычал он, его взгляд скользнул по мне и Леону, а затем остановился на Райдере. — Твой ответ станет для него решающим между жизнью и смертью.

Я резко вдохнула, покачала головой в знак отрицания, схватила руку Райдера и повернулась, чтобы посмотреть на него. Его темно-зеленые глаза были сужены и насторожены, выражение лица жесткое и закрытое, как будто он прилагал все усилия, чтобы ничем не выдать своих намерений.

— А если я не дам тебе ответа? — спросил Райдер низким тоном, от которого мое сердце заколотилось от страха, когда мой взгляд вернулся к Габриэлю.

— Тогда мы втроем попробуем без тебя. И ты можешь потерять единственное, что тебе действительно дорого в этом мире, который ты так ненавидишь, — мрачно ответил Габриэль, бросив на меня пристальный взгляд.

У Райдера защемило челюсть от ярости, когда ему поставили ультиматум, и он вырвал свои пальцы из моих.

— Ты просишь меня предать все, чем я являюсь.

— Нет, — вклинилась я, прежде чем Габриэль успел что-то сказать. — Он просит тебя быть человеком, которым ты был рожден. Лидером, который сам выбирает свой путь и сам решает, что правильно, а что нет.

То, как Райдер посмотрел на меня, не прибавило мне уверенности. В нем было столько боли. И ненависти, которая текла глубже и гуще, чем кровь в его жилах. Этот выбор был для него не таким уж простым. И у меня возникло ощущение, что если надавить на него, то это ничего не изменит.

— Нет времени обсуждать это, — твердо сказал Габриэль. — У Феликса есть Розали, и Данте пожертвует своей жизнью ради нее. Я могу ударить по защите, защищающей их сверху, а Леон прорвется сквозь кольца Волков, чтобы проложить к ней путь. Тогда ты должна схватить ее, Элис. Данте не станет рисковать, пока Розали рядом с ним. Ты должна взять ее и отвести в безопасное место. Как только она окажется на свободе, у Данте появится шанс… — он нахмурился и его взгляд скользнул к Райдеру. Я поняла, что он видел нечто большее, о чем не хотел говорить. Но то, как он смотрел на Райдера, говорило о том, что все это действительно зависит от него.

— Я ни в чем не клянусь, — ровным тоном сказал Райдер. — Но я хочу, чтобы Феликс Оскура был мертв. Так что я с тобой. Что касается Инферно… может быть, я позволю звездам принять это решение за меня, когда понадобится.

Леон зарычал, оскалив на Райдера все свои огромные зубы в знак явной угрозы, но Король Лунного Братства полностью его проигнорировал.

— Пойдемте, — сказал Габриэль, широко расправив крылья, так что с них посыпались капли дождя. — Они на Дьявольском Холме.

Он взлетел в небо, и Леон тоже умчался, оставив меня на мгновение наедине с Райдером.

Я обратила внимание на его жесткую позу и на то, как его правый кулак был крепко сжат, так что слово боль отчетливо выделялось на костяшках пальцев. Его взгляд был бесконечной бездной пустоты, и в нем не было ни трещинки, чтобы пропустить хоть капельку света.

Я не знала, что он собирается делать, и если предсказание Габриэля было правдой, то у меня не было времени убеждать его. Мы должны были идти сейчас. И мне просто нужно было верить в человека, которым, как я знала, Райдер был в глубине души.

Я сделала шаг ближе к нему и протянула руку, чтобы нарисовать Х на его сердце, а затем повторила этот жест на своей груди.

— Пожалуйста, — прошептала я, глядя в глубину его зеленых глаз, когда мое сердце разорвалось прямо по центру, и слеза проступила сквозь кровь на моей щеке.

Я отпрянула от него, не дожидаясь ответа, потому что если он скажет мне «нет», я знала, что мое сердце будет разбито непоправимо. Потому что он не был бы тем мужчиной, которого я любила. И кровь моего Штормового Дракона покроет его руки так густо, что мне, возможно, придется самой убить его в качестве расплаты за это.