Таким образом, они подготовились к первым походам, связанным с переправкой грузов в лагерь «Террор» на острове Кинг-Уильям. Крозье знал: если они приступят к делу позже, если промедлят до времени, когда одни слишком сильно ослабнут от болезни, чтобы тащить сани, а другие, возможно, так и вовсе умрут, каждую из восемнадцати лодок, нагруженных по самые планшири провиантом и снаряжением, придется тащить команде численностью меньше одиннадцати. А это потребует большего напряжения сил от больных цингой, истощенных людей, чье состояние к тому времени только ухудшится.

К последней неделе марта, когда «Эребус» уже агонизировал, оба экипажа проводили на льду дни напролет, по большей части в темноте, устраивая состязания по бегу с разными санями, тщательно подбирая людей в упряжи, осваивая различные приемы и составляя лучшие упряжные команды из людей всех званий с обоих кораблей. Победители получали денежное вознаграждение золотыми и серебряными монетами, и, хотя в личной кладовой покойного сэра Джона, планировавшего купить множество товаров на Аляске, в России, Азии и на Сандвичевых островах, стояли набитые шиллингами и гинеями сундуки, Френсис Крозье производил выплаты из своего кармана.

Крозье очень хотел отправиться к Баффинову заливу, как только дни станут достаточно долгими, чтобы можно было совершать переходы на значительное расстояние. Отчасти интуитивно, отчасти из рассказов сэра Джона и из книги Бака, описавшего свое восьмисотпятидесятимильное плавание вверх по реке «большой рыбной» к Большому Невольничьему озеру (данный том находился в библиотеке «Террора», а сейчас лежал в личном вещевом мешке Крозье на санях), он знал, что шансы благополучно закончить такое путешествие ничтожны.

Даже первые сто шестьдесят с лишним миль пути, отделяющие «Террор» от устья «большой рыбной», могут оказаться непроходимыми, а ведь потом еще предстоит совершить труднейшее путешествие вверх по реке. Помимо сложностей, связанных с преодолением полосы припая, на этом пути существует опасность натолкнуться на открытые полыньи во льдах и оказаться перед необходимостью бросить сани — и в любом случае перетащить сани и лодки через сам плоский каменистый остров, продуваемый самыми яростными ветрами, представляется делом почти непосильным.

Достигнув реки (коли они вообще до нее доберутся), они столкнутся с тем, что Бак описал как «извилистый бурный поток протяженностью в пятьсот тридцать географических миль, бегущий по скалистой местности, где нет ни единого деревца», на котором насчитывается «не менее восьмидесяти пяти водопадов, каскадов и порогов». Крозье слабо верилось, что еще через месяц или более у людей, измученных долгим санным походом, останутся силы, чтобы преодолеть восемьдесят пять водопадов, каскадов и порогов, даже в самых прочных лодках. Одни переправы волоком убьют их.

Неделей раньше, перед своим отбытием в лагерь «Террор» с очередным санно-лодочным отрядом, судовой врач Гудсер сказал Крозье, что запасы лимонного сока — единственного оставшегося у них противоцинготного средства, пусть и выдохшегося — закончатся через три недели или раньше, в зависимости от количества людей, которые умрут за данный промежуток времени.

Крозье знал, как быстро полномасштабное наступление цинги ослабит всех. Сейчас, совершая двадцатипятимильный поход к острову Кинг-Уильям с легкими санями и полностью укомплектованными упряжными командами, ежедневно получая половину нормы пищевого довольствия и двигаясь по тропе, проложенной во льду полозьями за месяц с лишним, они покрывали чуть более восьми миль в день. На пересеченной местности или на полосе припая у Кинг-Уильяма и южнее данное расстояние, вероятно, сократится вдвое, если не больше. Когда цинга начнет расправляться с ними, они будут преодолевать лишь по миле в день, а при отсутствии ветра едва ли смогут вести тяжелые лодки против течения реки на веслах или отталкиваясь от дна шестами. Переправа волоком на любое расстояние через несколько недель или месяцев станет для них делом просто непосильным.

В пользу похода на юг к «большой рыбной» говорили лишь два обстоятельства: слабая вероятность, что поисково-спасательная экспедиция, посланная за ними, уже направилась вниз по реке от Большого Невольничьего озера, и тот простой факт, что по мере продвижения на юг будет становиться теплее. По крайней мере, они будут двигаться к зоне оттепели.

И все же Крозье предпочитал остаться в более северных широтах и преодолеть более длинное расстояние, двигаясь на восток и север, к полуострову Бутия и через него. Он знал, что существует лишь один сравнительно безопасный способ предпринять такую попытку: добраться до Кинг-Уильяма, пересечь его, потом совершить относительно короткий переход по открытому льду, защищенному от яростного северо-западного ветра самим островом, к юго-западному берегу Бутии, а затем медленно двинуться на север вдоль полосы припая или непосредственно по прибрежной равнине и наконец перевалить через горную гряду, направляясь к заливу Фьюри и на каждом шагу надеясь встретить эскимосов.

Это был безопасный путь. Но длинный. Тысяча двести миль — почти в полтора раза длиннее, чем путь на юг к реке Бака.

Если по достижении Бутии они в самом скором времени не встретят дружественно настроенных эскимосов, все они погибнут за несколько недель или месяцев до возможного окончания подобного путешествия.

И тем не менее Френсис Крозье предпочитал рискнуть всем и совершить бросок через замерзшее море в северо-восточном направлении — прямо через самые ужасные паковые льды — в отчаянной попытке повторить потрясающий воображение шестисотмильный санный поход своего друга Джеймса Кларка Росса, совершенный восемнадцатью годами ранее, когда «Фьюри» затерло льдами у противоположного берега полуострова Бутия. Старый стюард, Бридженс, был абсолютно прав.

В свое время Джон Росс выбрал самый верный путь к спасению, когда направился с санями пешком на север, а потом поднялся на лодках в пролив Ланкастера и стал ждать там китобоев. И его племянник Джеймс Росс доказал, что для санного отряда преодолеть расстояние от Кинг-Уильяма до Фьюри-бич возможно — в принципе возможно.

«Эребус» еще находился в десятидневной агонии, когда Крозье отправил в испытательный поход упряжных с обоих кораблей — победителей соревнований, получивших самые крупные премии и последние деньги, остававшиеся у Френсиса Крозье, — с санями самой лучшей конструкции, предварительно приказав мистеру Хелпмену и старшему интенданту мистеру Осмеру обеспечить эту отборную упряжную команду всем необходимым для шестинедельного пребывания на льду.

Это была команда из одиннадцати человек под началом старшего помощника с «Эребуса» Фредерика Дево, где первым в упряжи шел великан Мэнсон. Всем девятерым мужчинам предложили участвовать в походе на добровольных началах. Никто не отказался.

Крозье хотел проверить, возможно ли совершить столь долгий поход по открытому льду с тяжелыми санями, везущими доверху нагруженную лодку. Одиннадцать мужчин тронулись в путь в шесть склянок 23 марта, в темноте, при температуре воздуха минус тридцать девять градусов,[14] под громкое троекратное «ура», выкрикнутое всеми членами обоих экипажей.

Дево со своим отрядом вернулся через три недели. Никто не умер, но все были изнурены до крайности, и четверо получили серьезные обморожения. Из одиннадцати участников похода, помимо неутомимого Дево, один только Магнус Мэнсон не производил впечатления человека, находящегося при смерти от усталости и истощения.

За три недели они смогли преодолеть расстояние в неполных двадцать восемь миль по прямой от «Террора» и «Эребуса». Позже Дево прикинул, что в действительности им пришлось пройти более полутора сотен миль, чтобы удалиться от кораблей на эти двадцать восемь, но двигаться через паковые льды по прямой не представлялось возможным. Дальше к северо-востоку погодные условия были еще хуже, чем в девятом круге ада, где они уже два года томились в ледовом плену. Торосных гряд там было не счесть. Многие вздымались на высоту свыше восьмидесяти футов. Даже держаться нужного курса было почти невозможно, когда облака заволакивали солнце и звезды скрывались за облачной пеленой по несколько восемнадцатичасовых ночей подряд. Компасы, разумеется, не действовали в такой близости от северного магнитного полюса.