– Как я сюда шла, – сказала Лари. – По гребню городской стены, за первый ряд домов и баррикады. А там можно спуститься. С амулетом, и, если Маша еще глаза отведет, точно успеем пройти. Никто из магов не будет за этим местом специально следить.

– Сторожки поставить можно, – возразил Рарри.

– Можно, – сказала демонесса. – Но у нас колдунья, которая их снимать умеет, и охотник, который их за версту чует.

– Иной сторожок я могу просто переставить, даже не заподозрит никто ничего, – добавила Маша.

– Вот как? – хмыкнул старейшина, затем спросил у меня: – Правда? Чуешь?

– Чую, – кивнул я. – Дар у меня такой.

– Наши там еще в городе. Может, найдем? – заговорил Орри Кулак.

– Как их найдешь… – вздохнул горестно Рарри. – Сгинули небось. Там до сих пор стрельба местами, в городе-то.

– Раз стрельба, то, может, и не сгинули, – логично возразил Балин-без-салфетки. – У городской управы до сих пор стреляют. Там же подвалы каменные с бойницами, в хранилище резерва городского. Если там засесть, то пушками не вышибить. Год можно отбиваться. А наши примерно в то место и пошли, к банку.

– А чем им там отбиваться-то? – возразил Балин-с-салфеткой. – У них с собой по револьверу да по дюжине патронов было, как у нас всех. Даже их винтовки у нас.

Он кивнул на упакованный вьюк с винтовками – «маузерами» гномьего образца. Гномы на всякий случай все свое имущество в щель затащили. Но им можно, они же ее и выкопали, и перекрыли, и женщин моих туда укрыться пригласили. Хоть и заняли своими тюками больше половины пространства.

– Значит, с рассветом предлагаешь выбраться? – спросил Рарри.

– Чуть раньше, – ответил я. – Чтобы когда суета со взлетом начнется, двинуться к пристани, а когда самолет начнет по минометам бить, напасть на пулеметчиков у пристани.

– А если не взлетит самолет? – спросил Балин-с-салфеткой.

– Будем решать проблемы по мере их возникновения, – обтекаемо ответил я. – Годится?

– Вполне, – кивнул Рарри. – Теперь себя как у бога за пазухой чувствую. В полной безопасности.

– Или у богини, – поддакнул Балин-без-салфетки. – У Истары, у нее сиськи больше всех.

– Сам ты сиськи, – буркнул Орри Кулак, но развивать мысль дальше не стал. – Все пойдем?

– Не все, – мотнул круглой башкой в шлеме Рарри. – Ты пойдешь. Ты водила. Поможешь, случись чего, и тебе отличиться надо за утраченную машину. И он пойдет.

Короткий толстый палец старшего гнома уперся в кольчужное плечо Балина-с-салфеткой. Затем Рарри сказал, обращаясь ко мне:

– Он механик, так что польза будет. А мы вдвоем здесь останемся – наших дожидаться, или искать. Тех, что в городе застряли. Нам в безвестности их оставлять не годится. Род не поймет.

Весь день я провел перебегая с одной позиции на другую со своей крупнокалиберной «секирой» в обнимку. Пристраивался и на НП, и в пулеметных дотах, и просто на стене форта, высматривая пулеметы противника. И два подкараулить все же сумел. Одному «максиму» я бронебойной пулей разнес всю ствольную коробку так, что из нее какие-то детали полетели. Удачным выстрелом убил пулеметчика за «шварцлозе», а затем, пока его место никто не занял, еще двумя разнес сам пулемет на составные части. Пулеметы как раз и были бы самой большой помехой для «громовержца», когда тот соберется взлетать.

К середине дня артобстрел со стороны противника немного затих, но беспокоящий огонь они вести продолжали. Одну казарму удалось зажечь, и она разгорелась как костер, заволакивая все вокруг дымом, заставляя щурить слезящиеся глаза. Потушить не удавалось из-за непрерывных разрывов шрапнели. Да и похоже, что снаряд, который подпалил здание, был с какой-то колдовской добавкой – очень уж споро все занялось, будто каждое бревно бензином пропиталось.

Втянулась в дело даже Лари, до того момента державшаяся индифферентно. Она присоединилась ко мне, расчехлив и прихватив мою СВД, и даже несколько раз довольно удачно выстрелила, свалив кого-то из солдат противника. И стрелять она умела, ничего не скажешь.

В конце концов мы с ней добрались до того угла стены форта, который смыкался со стеной городской. Именно к нему она шла сегодня ночью со стороны города – только спустилась раньше, за гостиницей. Я аккуратненько выглянул за край стены, посмотрел вниз – разница по высоте с настилом для патрулирования на городском частоколе была метра три. Спуститься проблемы не будет.

Еще с этой позиции был хорошо виден город, до самой дальней стены. Не все, разумеется, скорее видно было скопление двускатных крыш, но просматривались несколько улиц, и хорошо видны были баррикады, за которыми сидели стрелки противника, окружившего форт.

На штурм сипаи не шли. По крайней мере, нигде никакой суеты, скопления войск, подобных и подобающих вещей мы не заметили. С НП было хорошо видно, как они заняли весь город, в котором до сих пор местами слышалась стрельба. Мы даже разглядели оба броневика «гладиатор»,[128] как те мелькнули на видневшейся в конце главной улицы торговой площади и исчезли за заборами. Затем один из них появился в конце улицы и в течение пары минут довольно бодро обстреливал башню НП из своих спаренных «максимов». Однако, после того как на него перенес огонь один из крупнокалиберных ПККБ-С, броневик быстро убрался за угол.

Затем засекли нас и энергично обстреляли из винтовок. Пришлось укрыться, а затем и спуститься во двор – место пристреляли и при каждом нашем шевелении в бревна врезалась целая стайка винтовочных пуль.

Затем я опять, пользуясь своим непонятным статусом представителя контрразведки, забрел на НП и в течение часа, наверное, глазел в наблюдательную щель на суету возле ангаров. К счастью для технарей их эскадрильи, ворота форта, ведущие налетное поле, не просматривались и не простреливались ни с одной стороны.

Время от времени нашим наблюдателям удавалось засечь какие-то демаскирующие признаки батарей противника, и в ту сторону начинали долбить наши четыре гаубицы. Однако результат оставался не виден, а поскольку противник стрельбу побатарейно оставил и огонь велся реже, сказать, сколько работает пушек с его стороны, было нереально.

Минометы били прямо из города, устроившись где-то за домами, и потому были совершенно неуязвимы. Противнику нашему в уме грех отказывать – таким манером они взяли в заложники весь город и теперь спокойно могли посылать в форт мину за миной, не опасаясь получить в обратку пудовый снаряд из нашей гаубицы. Да и по траектории не получалось их поразить, без того чтобы не развалить половину жилого фонда. И куда стрелять? Их так и не было видно.

А стрелять по городу нельзя категорически, потому как население здесь смешанное и вообще в приверженностях неустойчивое. Даже пришлые сюда селились все больше самостоятельные, с собственным мнением по любому вопросу. Торговали, открывали фактории, работали, а место-то здесь известно какое – величайшее Дурное болото под боком. Если на такую публику наплевать и начать их дома жечь, у них позволения на то не спросив, рискуешь получить вместо пограничного городка бандитский край. Бывало уже такое в истории Новых княжеств – откуда Гуляйполе взялось? Вот так там все и начиналось.

С темнотой обстрел практически затих. Даже винтовки почти перестали постреливать. Мы вернулись к своему биваку у щели и даже поспали. Проснулись часа в четыре ночи, и я вышел аккуратненько через ворота на летное поле – посмотреть, как идет работа в ангаре с «громовержцем».

Работа кипела, хоть старались технари не шуметь. Пятнистая зеленоватая туша самолета была буквально облеплена техниками в синих комбинезонах. Там же стоял у затянутой брезентом двери Порошин, наблюдавший за работами. Я подошел, спросил:

– Ну что, успеете?

– Должны, – ответил комэск, не отводя глаз от машины. – Еще на час работы осталось. Как раз успеваем. Плохо только, что погонять движок не удастся: шум подымем. Наугад полетим. Мне начразведки сказал, что вы за стену собрались?