Глава 41

Девушка с конторки уже не хочет кофе.

Не хочет пойти проверить свою машину на стоянке.

Заявляет:

— Если что-то случится с моей машиной — я знаю, кого винить.

А я говорю ей — «шшшшшшшшшш».

Говорю, мне послышалось что-то важное — утечка газа, или ребёнок где-то плачет.

Голос моей мамы, приглушённый и усталый, доносится из интеркома из неизвестно какой комнаты.

Мы прислушиваемся, стоя у конторки в холле Сент-Энтони, а моя мама рассказывает:

— Лозунг для Америки — «Недостаточно Хорошо». Всё всегда у нас недостаточно быстрое. Всё недостаточно большое. Мы вечно недовольны. Мы постоянно совершенствуем…

Девушка с конторки объявляет:

— Не слышу никакой утечки газа.

Тихий, усталый голос говорит:

— Я провела всю свою жизнь, нападая на всё подряд, потому что слишком боялась рискнуть создать что-то…

А девушка с конторки обрубает его. Жмёт на микрофон и произносит:

— Сестру Ремингтон к приёмному столу. Сестру Ремингтон к приёмному столу, немедленно.

Жирного охранника с нагрудным карманом, набитым авторучками.

Но когда она отпускает микрофон, из интеркома снова доносится голос, тихий и шепчущий.

— Вечно всё было недостаточно хорошо, — говорит моя мама. — И вот, под конец моей жизни я осталась ни с чем…

И её голос гаснет, уходя вдаль.

Ничего не осталось. Только белый шум. Помехи.

А теперь она умрёт.

Если не случится чудо.

Охранник вылетает через бронированную дверь, смотрит на девушку за конторкой, спрашивает:

— Ну? И что здесь за ситуация?

И на мониторе, в зернистом чёрно-белом, она показывает на меня, сложившегося пополам от боли в кишках, на меня, держащего в руках свой раздутый живот, и объявляет:

— Он.

Говорит:

— Этому человеку нужно запретить доступ на территорию — начиная с текущего момента.