– Ну-ну, – совершенно растерялся Володя. – Что с тобой, Кнопка? Зачем ты так себя мучаешь?

Согласившись заниматься с ней, он планировал только утреннюю зарядку, ну и кое-что еще по мелочи, если ей захочется, но такого старания не ожидал никак.

– Я не хочу-у-у-у... – ревела девочка в три ручья. – Я больше не хочу, чтобы кто-то погибал!!! Я не смогла защитить маму-у-у…

Володя замер, с девочкой на руках. Потом медленно прошел к крыльцу и сел.

– Ты думаешь тут твоя вина?

– Если бы я умела делать как ты…

– Ты не умела. И я не умел. Я тебе не рассказывал о себе… мне было столько же, сколько и тебе, когда на моих глазах убили мою маму, папу и сестру.

Мальчик без подробностей рассказал о себе, постаравшись подбодрить девочку.

– Тогда ты и решил стать сильным? – бесхитростно поинтересовалась она.

Володя растерялся, не зная, что ответить. Честно говоря, ему даже в голову не приходила мысль, подготовиться, чтобы кого-то защитить. По большому счету, вплоть до сегодняшнего дня он плыл по течению, практически не принимая самостоятельных решений. Теперь, с появлением Аливии, у него появился смысл жизни. Как ни странно, но когда нашлось о ком заботиться, когда есть кто-то, кто нуждается в твоей помощи и защите, даже самые большие сложности, еще вчера казавшиеся непреодолимыми, вдруг оказываются совершенно пустяковыми.

Володя щелкнул пальцами.

– Подожди, Кнопка, я сейчас. – Он аккуратно ссадил девочку и посадил ее на ступеньку крыльца, потом поспешно поднялся и скрылся в доме, но тут же вернулся с гитарой.

Этот инструмент девочка увидела уже давно, но мальчик ни разу не брал его в руки, а попросить его что-нибудь сыграть она стеснялась. Вот он сел рядом, уверенно взял гитару и быстрым перебором проверил настройку, немного подкрутил одну струну и снова быстрый перебор.

– Я еще не знаю ваших песен и не так хорошо знаю язык, чтобы перевести наши, потому спою на родном языке. Хочешь, Кнопка?

Аливия смахнула слёзы и радостно кивнула.

– Конечно.

Володя чуть прикрыл глаза, вспоминая ноты, а потом запел:

Добром и словом другу помоги

И лишь, когда грозят ему враги

Ты можешь силу духа и руки

Вложить свой гнев в удары и броски

Свое непревзойденное оружие

С собой соедини и победи

Насилье точит сталь

Но сталь его не вечна

А ты душою крепче стали стань

Когда чиста душа,

А цели человечны

Рука крошит отточенную сталь[1]

Закончив, Володе пришлось коротко рассказывать, о чем эта песня. Девочка задумалась.

– Володя, – с обращением тоже возникли совершенно неожиданные проблемы – Аливия наотрез отказывалась обращаться к мальчику по имени, всё время срываясь то на господина, то на Ваша Светлость. С большим трудом мальчику удалось убедить её обращаться к нему всё-таки по имени.

– Считай меня своим братом. Почему бы нет?

Аливия согласилась, но периодически всё равно нет-нет, да протитулует. Но вот в такие моменты она забывала всякие титулы.

– Володя, а ты можешь научить меня своему языку?

– Гм… – Мальчик озадаченно замер, потом поежился и поспешно встал. – Что-то увлеклись мы с тобой, Кнопка, пойдем-ка в дом, а то совсем закоченеем.

– А занятия?

– Сейчас переоденусь и будем заниматься, раз ты так хочешь. А язык… зачем тебе?

– Я хочу понимать твои песни. Они очень красивые, но я не понимаю…

– Хм… Ладно, если ты так хочешь. Сегодня после обеда и начнём. Я буду учить твой язык, а ты мой. Договорились?

– Конечно! – Аливия радостно запрыгала и захлопала в ладоши. – Ты очень… очень-очень хороший…

– Ну уж и так. – Володя невольно покраснел. – Ладно, Кнопка, переодевайся и жди меня на улице, я сейчас выйду.

Глава 10

Чтобы нормально подготовить кожу для обуви потребовалось почти два месяца. Конечно, можно было сделать и быстрее, но Володя хотел, раз уж взялся, подготовить все по высшему качеству, тем более, времени полно. Изучив растянутую на деревянной раме кожу, он довольно кивнул и разрезал удерживающие её верёвки, затащил в поставленный большой шатер, где мальчик устроил спортзал для тренировок, и расстелил на заранее приготовленных досках, разложил инструменты.

– Аливия! – Он огляделся, в поисках девочки, но в пределах видимости не обнаружил. – Где же носит эту неугомонную? – С некоторым удивлением спросил он сам у себя.

У девочки обнаружился потрясающий талант теряться. Как она умудрялась делать это на небольшом острове, оставалось для Володи полнейшей загадкой. Правда на этот раз он отыскал ее в доме за швейной машинкой – девочка старательно зашивала расползающиеся по шву рукава куртки.

– Привет, – поприветствовала она его по-русски. С того момента, как Аливия взялась за изучение русского языка, у них так и повелось – Володя обращался к ней по-локхерски, как он узнал, королевство, в котором он находится, называется Локхер, а она отвечала по-русски. Если слов не находила, отвечала на родном языке и просила сказать перевод, после чего повторяла фразу до тех пор, пока не запоминала. Аливия оказалась упряма не только в тренировках, мальчик частенько замечал, как девочка едва не ревела, когда у нее что-то не получалось, а потом тренировалась или что-то учила до тех пор, пока не оставалась удовлетворена результатом. Попутно Володя начал преподавать ей математику и геометрию. Десятичная система для неё оказалась полнейшей неожиданностью, как понял мальчик со слов Аливии, у них тут в ходу система счета похожа на римскую, когда цифры обозначались буквами. Математические действия в этом случае превращались в подобие пытки. Аливию никогда не учили ни счету, ни письму, считая это не женским делом, но, как уже понял Володя, это только подстегивало любопытство, и девочка пыталась научиться всему самостоятельно. Не очень успешно, но цифры выучила. Володя очень жалел сейчас о таком взгляде отца девочки, во-первых, он видел, что она учится с интересом и старательно, а во-вторых, сам бы хотел научиться читать по-локхерски. Увы, тут Аливия помочь ему не могла, пришлось ограничиваться только языком, хотя он учил её и грамоте. А счет и хорошо, что не освоила – не пришлось переучивать. Так что вроде бы и радоваться надо, что её ничему не учили, кроме рукоделия (первым делом, на всех своих рубашках, она вышила разных зверюшек и цветы, а на Володиных – герб его рода, который старательно перерисовала). Когда она впервые робко показала свой труд, опасливо косясь – отругают или нет, Володя растерялся и долго молчал. Девочка уже готова была разреветься от того, что обожаемому «брату» не нравится её вышивка, как мальчик выдохнул и заключил её в объятия.

– Ну ты даешь, Кнопка! – восхищенно протянул Володя. Доставая иголки и цветные нитки, когда Аливия сказала, что умеет вышивать, он никак не ожидал такого – вспоминал потуги сестры или её подружек, у которых получалось нечто далёкое от задуманного. Не учёл, что в этом мире искусство вышивания для девочек не занятие провести время, а необходимость.

– Без этого кто меня замуж возьмет? – объясняла позже девочка с серьезным видом.

– Шестью шесть? – с порога поинтересовался Володя.

– Тридцать шесть… ой. – Девочка оторвалась от швейной машины. – Ты меня искал?

– Где это ты так умудрилась порвать рубашку? – поинтересовался мальчик, разглядывая рукав.

– Ну… когда пыталась сделать сальто зацепилась рукавом за тренажер.

– Нигде не поранилась? – встревожился Володя.

– Неа. Да все в порядке.

– Хорошо. Тогда можешь пока отложить дела? Мне нужно с твоей ноги мерку снять, хочу начать обувку шить.

Аливия послушно встала и накинула на себя курточку, в сенях натянула сапожки и вышла за Володей. В зале разулась и встала босиком на шкуру, как просил мальчик. Он склонился над кожей и старательно обвел ножку мелком, потом вторую, замерил охват голени, размер щиколотки и всё записал.

вернуться

1

Слова А.Дидурова. Музыка Полад Бюль-Бюль Оглы