Ничего не отвечаю. Ну, да. Глупо получилось бы. Но всё равно врать, что я ему нравлюсь, — это не самая лучшая идея.

— Да и ты симпатичная, думаешь, не сможешь мне приглянуться? — издевается парень.

— Заткнись, — бурчу. — Мне парни, для которых девушки — расходный материал, не нужны. Спасибо, что вернул футболку, а теперь, будь добр, исчезни.

Я разворачиваюсь, чтобы вернуться в магазин.

— Да погоди ты, — смеётся Назаров, хватаясь пальцем за ворот моей футболки.

Он в последний раз затягивается, тушит окурок о край урны и выбрасывает его.

— Я вот о чём хотел перетереть с тобой… — бормочет парень, оказываясь в опасной близости, но я не даю ему договорить.

— Нет! — отступаю на шаг. — Даже слушать не хочу. Ты меня в свои игры не втянешь, понял?

— Да я даже ещё ничего не сказал, — недовольно бурчит.

— И не надо! Всё, гуляй, — пытаюсь уйти.

— Ир, — хватает меня за локоть, разворачивая обратно.

Да что ж такое-то? Я ведь по хорошему прошу оставить меня в покое и не втягивать в неприятности. Зачем всё усложнять?

Какая-то машина сигналит совсем рядом, проезжая мимо. Вдали тявкает собака, а солнце так слепит, что приходится щуриться, смотря снизу вверх на Костю.

Слева открывается дверь, выпуская кого-то на улицу.

— Назаров! — вскрикиваю я. — Хватит! Я не хочу с тобой разговаривать. И отпусти ты уже меня, — пытаюсь выдернуть руку из цепких пальцев парня, но они держат слишком крепко.

— Да чё ты вот, — Костя цокает языком. — Я просто поговорить хочу.

— А я не хочу!

— Ир, — он дёргает за локоть, чтобы я перестала вырываться, но это злит лишь сильнее.

Пакетом что ли ему по лицу заехать?

— Она же сказала, что не хочет разговаривать, — незнакомый мужской голос заставляет меня и Назарова замереть. — Девушку отпусти.

Ну, вот… Только спасителей здесь не хватает. Сейчас ещё поцапаются перед магазином. Я смотрю на парнишку с тёмными волосами и с щетиной. Выглядит старше своих лет, но не думаю, что ему больше 25. Единственное, что меня привлекает, — кольцо в левом ухе. Оно как-то неестественно переливается в лучах солнца.

— Слышь, потеряйся, — бросает ему Костя. — Без тебя разберёмся.

— Чё, тупой совсем? — незнакомец хватает его за руку, которой Назаров держит меня, и дёргает, заставляя разжать пальцы. — Девушку оставь в покое, — толкает в грудь, вынуждая отступить назад.

Я морщусь, не зная, что делать. Вмешаться или же просто свалить в магазин и сделать вид, что я никого из них не знаю?

— Я те башку щас сломаю, — сплёвывает Костя, делая к незнакомцу пару решительных шагов.

Не выдержав, влезаю между ними, толкаю Назарова в грудь, чтобы он отступил.

— Всё, всё, всё, — снова толкаю его, потому что этот идиот не слушается. — Успокойся, — упираюсь ладонью в его грудь, чтобы остановить, а потом оборачиваюсь к незнакомцу. — Спасибо. Всё в порядке. Я справлюсь.

— Точно? — недоверчиво смотрит то на меня, то на Костю.

— Да. Всё в порядке, — повторяю я, наблюдая за тем, как парень неохотно уходит.

А после оборачиваюсь к Назарову:

— Ты дебил совсем? — не понимаю я. — Оставь меня в покое. Тебе лучше пойти домой, — отступаю к двери, киваю на его рану.

— Ир…

Решительно открываю дверь и захожу в магазин, даже недослушав.

К счастью, Назаров не преследует меня. Вот и славно. Надеюсь, в этот раз я окончательно от него избавилась.

Когда есть те, кто хочет быть обманут, всегда найдутся те, кто будет обманывать. (Хардли Хавелок. Ренегат)

London Grammar — Nightcall

Ложь 14. Ира

— Чтобы больше я никогда про Назарова не слышала! — заявляю я, возвращаясь за прилавок.

Элли невинно хлопает глазками будто совершенно не при чём, и это раздражает ещё сильнее. Строит из себя овечку, а на деле та ещё акула. С ней связываться — себе дороже, и я это прекрасно знаю, но всё равно каждый раз наступаю на одни и те же грабли.

Ставлю пакет с футболкой под ноги и сажусь на табурет. Безумие какое-то…

Подруга постукивает ноготками по стеклу, осматривает полки позади меня и явно дожидается подходящего момента, чтобы ретироваться. Смотрю на её идеальный макияж, уложенные волосы, стильную одежду и думаю о том, как вообще мы с ней начали общаться? Совершенно ведь противоположные личности. Она — богатенькая девчонка, получающая всё, что пожелает, а я живу с больной бабушкой и загибаюсь на трёх подработках. У неё обеспеченные родители, а у меня только отец, и тот живёт в другой семье. У Элли куча возможностей, лишь щёлкни пальцами и уже несут на блюдечке, а мне приходит довольствоваться малым.

Два разных мира, две жизни и две судьбы, которые никогда не должны были пересечься.

Но они соприкоснулись, и вот мы сейчас здесь в аниме-магазине, в котором мне ещё торчать как минимум пять часов.

— О чём говорили? — как бы просто так спрашивает подруга.

— Ни о чём. И больше не смей пытаться меня свести с ним, — бурчу я.

Пожимает плечом, смахивает с плеча невидимые соринки, а после выпрямляется и хлопает в ладоши

— Ну, я своё дело сделала, так что не буду мешать, — заявляет блондинка.

Чем, собственно, она мне мешала, понятия не имею, ведь я всё равно здесь ничего не делаю, но спорить с ней бесполезно. Не удивлюсь, если она побежит догонять Назарова, чтобы расспросить о нашем разговоре, а потом ещё начнёт советовать, как добиться моего сердца.

А этому не бывать. Никогда. Ни за что на свете. Нет, нет, нет и ещё раз нет.

— Увидимся, дорогая, — Элли нагибается, целует меня в щёку, хватает сумочку и пружинистой походной направляется к выходу.

Бренчит колокольчик, и тишина обрушивается на меня вместе с давящим одиночеством.

Макеева Элеонора Викторовна — моя одноклассница. Я знаю её с первого класса, но тесно общаться мы начали только после смерти мамы. Это был шестой класс, мне было двенадцать. Тогда я сильно переживала, часто пропускала школу, отдалилась от друзей и совсем замкнулась в себе. Никто не пытался меня подбодрить. Одноклассники видели, какой мрачной я становилась, и это их пугало. Постепенно я вообще перестала с кем-либо общаться, держалась в стороне, вообще не участвовала в жизни класса.

И тут появилась Элли словно лучик света, будто капля надежды в тёмном безжизненном мире. Она растрясла меня, взбодрила и вернула в реальность. Единственная девочка, которая попыталась помочь. С тех пор мы не разлей вода.

— Она уже ушла? — разочарованно бормочет Гриша, выходя из подсобки.

— Ага.

Парень мечтательно вздыхает.

— Эх, какая женщина! — тянет он. — Эталон красоты и элегантности.

Брезгливо кривлюсь, смотря на напарника.

— Ей восемнадцати нет, чувак, — морщусь я. — Прибереги свои развратные мыслишки для кого-нибудь другого, а то восемь лет получишь.

Гриша фыркает, возмущённо кривится и отворачивается, пряча налившееся кровью лицо. Тоже мне, альфа самец. Только и делает, что слюни пускает. Хотя на Элли все парни заглядываются. Это вам не я, девочка в спортивном костюме, которая знает приёмы самообороны и выглядит так, будто не спит уже неделю.

— А, может, ты мне номерок её дашь? — невинно спрашивает парень.

Я закатываю глаза.

— Гриш, вот тебе двадцать пять лет, а ведёшь себя будто ребёнок, — упрекаю его. — Возьмись за ум уже. Найди себе девушку нормальную и перестань задрачивать на аниме-тянок.

— Двадцать четыре вообще-то, — обижается парень. — И я не задрачиваю на них.

— Ну, да…

— Ты не понимаешь, — парень приносит ещё одну табуретку и усаживается на неё. — Элли — самая красивая девушка, которую я когда-либо видел в жизни! Она идеальна!

Ты просто не знаешь её так, как я. Идеальной её уж точно не назовёшь. Капризная девчонка, которая получает всё, что пожелает, говорит, что думает, делает, что хочет. Но с другой стороны она хорошая и добрая, в какой-то степени одинокая. Хочет, чтобы её все любили, хочет быть ярче всех, красивее, успешнее. Хочет, чтобы в ней видели не просто богатенькую девочку, а личность.