– Я все поняла. А сам Машеров?

– Я думаю, что работают в основном его доверенные люди. У него и в республике масса дел. Его ведь должны будут забрать в Москву не за красивые глаза, а из-за успехов Белоруссии. Он покажет себя прекрасным руководителем и хозяйственником. Брежневу он именно в этом качестве и будет нужен. А для этого нужно вкалывать здесь. Я в тетрадках много чего написал, но одна республика это не потянет, да и не будет быстрой отдачи. Самое малое должно пройти года три, а то и все пять. Ладно, об этом пусть болит голова у Петра Мироновича, она у него большая. Моя совесть спокойна: все записал и отдал в надежные руки. Да еще и разжевываю все вопросы в меру сил. Когда поедем за деньгами на телецентр? Самохин сегодня звонил. За показ наших номеров они нам что-то там должны. Дом офицеров заплатил, теперь заплатит телецентр...

– А центральное телевидение? Они ведь нас тоже показывали.

– Шаболовка? А кто их знает! Нам ведь никто ничего не платил, когда мы выступали год назад. А тебе что, нужны деньги? Так только скажи.

– Деньги лишними не бывают, – изрекла подруга. – Не нужны сейчас, пригодятся потом. Но у тебя я их брать не хочу.

– Тогда скажи, что нужно, и я куплю.

– Так можно, – согласилась Люся. – Пока ничего не нужно, но я буду иметь в виду. Деньги за вторую книгу когда получишь?

– Только после выхода книги, а она еще в наборе. Иллюстрации Сергея, кстати, утвердили. Из тринадцати рисунков взяли восемь. Так что он тоже заработает.

– Дурацкое число! – сказала подруга. – Я ему говорила нарисовать что-то еще или забрать один рисунок.

– Не знал, что ты суеверная. За весь немалый срок своей прежней жизни я ни разу не столкнулся ни с мистикой, ни с магией, поэтому я в них не верю. Тринадцать ничем не хуже любого другого числа.

– И что вы нам можете сказать, Мстислав Всеволодович? – спросил Суслов. – Что говорит наука?

– Известная нам наука однозначно утверждает, что этого не может быть в принципе, – сказал Келдыш. – Время необратимо. Но я не идиот, чтобы упрямо отвергать факты, если они противоречат тому, что я знаю. Если верно все то, с чем меня ознакомили, значит, имеет место перенос информации из мира будущего в наш. Как такое может происходить, я не имею ни малейшего представления, но некоторые выводы сделать могу.

– И какие? – спросил Брежнев.

– Прежде всего, это то, что информация передается целенаправленно и преднамеренно.

– Поясните, пожалуйста, – попросил Суслов.

– Мы имеем список предсказаний за три года, – сказал Келдыш. – Один год уже прошел, два еще будут. Если проанализировать, что предсказывается, увидим, что три четверти всех событий приходятся на Советский Союз. По другим странам только войны, перевороты, катастрофы и иные события, имеющие далеко идущие последствия. А по Союзу... Смотрите, четырнадцатого марта следующего года в СССР введена пятидневная рабочая неделя. Видели вы по другим странам подобные предсказания? А это говорит о том, что передается то, что наиболее полезно именно жителю нашей страны.

– Логично, – согласился Брежнев. – Я это тоже заметил.

– Теперь дальше, – продолжил Келдыш. – Передаются не образы и воспоминания, а набор данных, причем не любых, а самых важных и таких, которые легко проверить. Значит, это делается преднамеренно, чтобы дать нам преимущества. И тут есть одна тонкость. Представьте себе, что вы нашли способ такой передачи. Причин может быть много, даже какая-нибудь глобальная катастрофа. Но причинно-следственные связи еще никто не отменял. Мы начинаем пользоваться этими сведениями, и мир становится другим. И чем дальше, тем больше. Тот, кто нам передает эти сведения, может вообще не родиться, а сами сведения начнут терять свою истинность и ценность. Поэтому уже сам факт такой передачи должен менять реальность в будущем. Отсюда можно сделать вывод, что нас обманывают. Все сведения уже получены, а нам их теперь выдают небольшими порциями. И еще одно. В свете представленных мне данных я начинаю немного иначе смотреть на белорусскую инициативу. Речь идет о тех проектах, которые они протолкнули через Госплан. Сделали они это не без моей помощи, потому что все работы обещают грандиозный прорыв в некоторых областях техники. Не сейчас, а лет через пять-шесть. И таких тем много.

– Хотите сказать, что и научная информация оттуда? – спросил Суслов. – А для чего это скрывать, если они с ней все равно пришли к нам?

– Я, Михаил Андреевич, скорее поверю в машину времени, чем в то, что деревенский дед станет учить меня физике твердого тела!

– Действительно, – сказал Брежнев. – Продиктовать события легко, попробуй изложить научную теорию. Он хоть где-то учился?

– Старик – мужик умный, хоть порой и притворяется придурком, – сказал Келдыш. – Читать-писать он, конечно, может, но не более.

– Тогда зачем они вообще вышли на нас? – сказал Суслов. – Не хватило полномочий?

– Это-то как раз понятно, – сказал Брежнев. – Если за всем этим стоит Машеров, его возможности очень ограничены. Взять хотя бы данные по Вьетнаму. Если их грамотно использовать, может быть, войну сразу и не выиграешь, но потери американцев возрастут многократно. Большинство катастроф ему тоже не предотвратить, или сделать это очень сложно. Да и кто знает, что может случиться в более отдаленное время. Я думаю, нам не просто так выдают информацию мелкими порциями.

– Берите, что дают, а то не будет и этого, – сказал Суслов. – Так? Я попросил Семичастного, чтобы его люди взяли объект под контроль.

– И что? – полюбопытствовал Брежнев.

– Им указали на дверь. Сказали, что ничего не имеют против совместной работы, но контролировать ее будут сами.

– Я думаю, что у белорусов есть информация за большой промежуток времени, – сказал Келдыш. – По крайней мере, передача велась из достаточно удаленного от нас времени. Не верю я, что через десять или двадцать лет такое будет возможно. Скорее всего, это вообще не наш век.

– И о чем это говорит? – спросил Суслов. – Выкладывайте, Мстислав Всеволодович все свои соображения.

– Нам отдают вот это, – показал Келдыш на лежавшие на столе листы. – Дозировано подсовывают научно-техническую информацию, но ничего не говорят о нас самих. Ладно, я о своей роли в истории страны не слишком высокого мнения, но взять, к примеру, вас. Неужели судьба Генерального секретаря партии менее важна, чем переворот в Нигерии? Вы оба оказываете огромное влияние на развитие страны. Логично, если будет передана информация, связанная с ключевыми фигурами в партии и правительстве. Я трижды в последнее время встречался с Машеровым. Это, безусловно, очень умный и порядочный человек. Его не собирались выдвигать на повышение?

– Я говорил о нем с Мазуровым, – сказал Брежнев. – Он о Машерове очень положительно отзывается, но считает, что он на своем месте. Если его и возьмут в Москву, это будет не в ближайшее время. У меня такое же мнение.

– Значит, в ближайшие пять, а то и десять лет Машеров будет в Белоруссии и на союзные дела сможет влиять очень слабо, – сделал вывод Келдыш. – Используя полученную информацию только для себя, он смог бы очень много сделать для своей республики, а остальное реализовать, переехав в Москву. И никто ничего просто не узнал бы. В такое трудно поверить, даже имея доказательства, а для тех, кому эти доказательства не выложили, все сказанное будет просто бредом. Но он на такое не идет. Из этого я могу сделать вывод, что он просто не может ждать. Видимо, за этот период должны произойти масштабные и неприятные явления, с которыми нельзя справиться на региональном уровне. А прийти к вам и выложить все он по каким-то причинам не хочет. Скорее всего, – Келдыш замялся – он просто опасается кого-то в верхах и, наверное, имеет для этого основания.

– У вас еще есть что сказать? – спросил Суслов.

– Только одно. Я бы не верил всему, что может прийти из будущего. Во-первых, со временем оно поменяется, и часть информации потеряет свою ценность. А второе... Есть вероятность, что нам подбрасывают информацию, преследуя какие-то свои цели. Пока все верно и подтверждается. Скорее всего, так будет еще долго. А когда мы поверим в истинность того, что нам дают, и будем безоглядно применять на практике, могут подсунуть нечто такое, что скорректирует развитие страны в направлении, нужном не нам, а неизвестным благодетелям. Пользоваться надо, но с оглядкой на возможные последствия.