Об эпохе правления Империи Хань мы знаем слишком мало; до наших времён дошли лишь немногочисленные летописи, хотя достоверно известно, что история Китая началась много раньше.

В те времена было два полюса силы: Римская Империя и Империя Хань, но они находились так далеко друг от друга, что почти не контактировали. Народы этих государств говорили на совершенно разных языках, имели письменность, построенную на разных принципах, но всё же иногда пересекались, о чём доказывают некоторые археологические находки и исторические летописи. Ханьская и Римская империи были гегемонами противоположных концов Евразийского материка, однако в силу значительной удалённости сведения друг о друге у них были довольно скудные. Китайцы называли Рим «Дацинью», дословно «Большая Цинь». Римляне называли Китай и китайцев «Серес», что значит «шёлковый» или «страна шёлка».

Имелись тогда и иные державы в разной степени развития, населенные иными народами.

Существовали также бескрайние просторы неизведанных земель. Цивилизованные государства, при всей их обширности, занимали весьма скромную часть земной суши.

Основное население планеты составляли варвары, живущие первобытно-общинным строем, и всяческие племена кочевников, которые частенько нападали на цивилизованные страны. Например, кочевники Хунну, которые постоянно совершали набеги на Империю Хань. Для защиты от набегов этих кочевников уже многие годы шло строительство Великой Китайской стены.

Китайцы и в наше время не отличаются высоким ростом, а в те времена, когда пища была скудна, рослых людей встретить было ещё сложнее. В особенности это касается крестьян, которые составляли большую часть населения цивилизованных стран.

Когда в обычной семье крестьян у двадцатитрехлетней крестьянки Чжао Мин и двадцатипятилетнего землепашца Чжао Ки, проживающих в Империи Хань под правлением императора Сяочжао-ди, родился очередной, седьмой ребёнок, родители были очень рады. Сын оказался необычайно здоровым и крупным — его назвали Хенг, что означает вечность. Старшему из братьев Хенга было девять лет, младшему всего лишь год.

Хенг рос в спартанских условиях, приучившись с самого детства к крестьянскому труду. Чжао Мин продолжала рожать детей, пока не умерла в возрасте тридцати лет. Оставшись один с оравой детей, отец семейства стал задумываться о сложности прокорма такого количества ртов. Старшие сыновья завели свои семьи, дочери вышли замуж, оттого остались лишь малыши до двенадцати лет. Старшие дети помогали отцу в поле, средние присматривали за младшими детьми и работали по дому.

Хенг выгодно отличался от своих сверстников высоким ростом и отменным здоровьем, разве что от скудного питания был очень худым. Когда ему исполнилось тринадцать лет, в их деревню прибыл военный разъезд для набора рекрутов в Императорскую армию. Отец семейства оказался на распутье: с одной стороны, Хенг лучший помощник, с другой, он уже считается взрослым парнем, которому пора завести свою семью, и всё равно он вскоре покинет отчий дом. Но когда чиновник сказал волшебную фразу: «Те семьи, кто отправит своего сына в Императорскую армию, получат возможность не доплатить в этом году налог в виде одного мешка риса за каждого парня», — то все сомнения отца семейства мгновенно отпали. Чжао Ки с радостью избавился от лишнего рта, отправив сына в армию, и ещё очень переживал, что остальные сыновья слишком маленькие и нельзя ещё и их «обменять» на сэкономленный мешок риса!

Вообще ситуация с взятыми в армию мальчиками тринадцати-четырнадцати лет, была довольно странной даже для этого времени. Обычно в Империи Хань в рекруты для несения военной службы набирали мужчин в возрасте от двадцати трёх до пятидесяти шести лет, хотя в иные годы могли забирать и двадцатилетних. Военная служба длилась два года, причём этот срок делился на несколько периодов. Вначале новобранцы проходили обучение, после чего их направляли в гарнизоны, расквартированные по всему Китаю. Обученные военные могли остаться служить в виде наёмных солдат ещё на два года. Эта система очень напоминает призывно-контрактную службу двадцатого и последующих веков. Так зачем же военным возиться с детьми, а не как обычно, согнать крестьян нужного возраста, да ещё отбирать самых здоровых и делать налоговые поблажки?

Всё дело в том, что в голову императору Сюань-ди, который занял этот пост после смерти Чжао-ди и свержения недолгого правления Чанъи-ва, пришла в голову идея воспитать отряд личной гвардии Императора, который будет хорошо подготовлен, независим от аристократии и предан лишь правителю. Этот приказ он спустил одному из наиболее приближённых военачальников. Военачальник отобрал лучших ветеранов для подготовки элитного отряда и разослал в разные уголки страны приказы чиновникам о наборе в армию здоровых мальчиков в возрасте тринадцати-четырнадцати лет. А поскольку ситуация не относится к рядовым, всё же подростков набирают, то военачальник от имени императора разрешил давать небольшую налоговую поблажку крестьянам, из семей которых заберут ребёнка.

Чтобы добраться до места назначения, Хенг несколько недель путешествовал по плодородным долинам, лесам и террасным участкам в верховьях Янцзы с обозом, который заезжал в разные деревни. Компания детей росла. Во время этого длительного марша отвечавшие за новобранцев чиновники ревностно следили за дисциплиной и приучали детей к будущим обязанностям. К месту дислокации, к границе, новобранцы перемещались в составе команд из тех местностей, откуда они происходили, поэтому у Чжао разлука с родными сглаживалась общением с несколькими земляками. Дети в то время ещё не представляли себе, в каких условиях вскоре окажутся. По дороге они испытывали совершенно разные чувства: восторгались невиданными пейзажами или замирали от ужаса. Вскоре местность сменилась, любой неточный шаг на горной тропе мог привести к падению в пропасть. Несколько новобранцев были недостаточно осторожны и сорвались вниз. Дальше будущие солдаты прошли через безводные пустыни, где даже после дождей почти ничего не росло, через дремучие леса, где их подстерегали злые духи или дикие звери.

Добравшись до северо-западной окраины империи, где возвышалась Великая стена, новобранцы должны были привыкать к новому суровому климату. Летом здесь стояла невероятная тропическая жара, сменявшаяся пронзительно холодными зимними месяцами.

Чем дальше шли новобранцы на северо-запад, тем менее плодородной была земля. Только изредка природа оказывалась благосклонной к человеку и позволяла ему выращивать просо или ячмень.

Когда новобранцам удалось встретиться с местными поселенцами, то выяснялось, что они жили совсем по-другому, чем на плодородном юге. Жизнь этих людей непосредственно зависела от получаемого урожая, скотоводства или охоты. Да и люди, жившие в горных районах, говорили на другом языке и вообще не были китайцами.

Как бы ни был долог путь, но новобранцы, наконец, прибыли к конечной точке маршрута в штаб военного командования. Там их определили в военизированное поселение, специально организованное правительством для подготовки личной гвардии Императора. Путь до поселения был недолгим. Там усталых детей поселили в казармы.

В поселении Чжао с удивлением осознал, что тут много таких же подростков, но поскольку он не умел считать, то не смог бы поведать точное число.

Со следующего дня начались тренировки до упада и обучение грамоте. Учёбу весьма стимулировало то, что на отстающих и лентяев никто не тратил сил, их переводили в другие менее комфортные казармы, после чего они занимались орошением и вспашкой полей. Но получить урожаи со скудных земель удавалось лишь ценой каторжного труда, не то, что в родных краях на берегах Янцзы, где вырос Хенг. Это стимулировало детей к старательному постижению военной науки.

Хенг не хотел пахать поле, по крайней мере, такое плохое, тем более ему нравилось то, что будучи солдатом, он стал получать достаточно много еды. Хорошее питание и тренировки сделали своё дело, парень стал быстро прибавлять в росте, раздался в плечах и стал обрастать мускулатурой. Новобранцев учили обращаться с копьём, мечом, луком, арбалетом и секретному искусству боя руками и ногами. Помимо этого их учили письму, счёту, тактике, философии Конфуция и кодовым сигналам.