Котовский взвод располагался на левом фланге. По сигналу ротного штрафники бросились вперед, и через несколько минут ожесточенный бой завязался уже во вражеской траншее. Разведчики, временно переквалифицировавшиеся в обычных пехотинцев, отработали свои позиции, зачистили траншею. Немцы отступили, но их артиллерия открыла огонь. Соседний взвод залег, неся потери. Был ранен ротный, погибли два командира взвода. По старой памяти Сергей принял командование ОАШР. В том бою рота потеряла более половины личного состава, но поставленная задача была в основном выполнена: захвачены два «языка», засечены огневые точки и вскрыты другие объекты противника.
Войска восьмой гвардейской армии, южнее Варшавы форсировали Вислу и овладели мангушевским плацдармом, оборона которого продолжалась до средины января сорок пятого года. С четырнадцатого января, принимали участие в Висло-Одерской стратегической операции, девятнадцатого, освободили город Лодзь, с ходу форсировали реку Одер.
Двадцать седьмая гвардейская «Новобугская» стрелковая дивизия, в которой воевал командир взвода пешей разведки гвардии лейтенант Котов, все это время находилась на острие клина штурмовавшего немецкие армейские порядки. Современный бой требует ведения активной, непрерывной разведки на всю глубину задуманной операции. Только такая разведка, проводимая всеми средствами и способами, может обеспечить успех. Любой командир ответит, в чём его основа, сказав долго не раздумывая: «Я знал, где противник, какими силами он предполагает нанести удар и где именно, каковы его боевые порядки», или: «Я знал замысел противника и упредил его».
Пленные, взятые на переднем крае обороны, особой ценности с точки зрения получения информации не представляют: как правило, они дают показания лишь о своём взводе, роте или, в лучшем случае, батальоне, полку. И не потому, что они боятся или не хотят говорить, — просто старшие начальники не посвящают их в свои планы и замыслы. Что же касается оперативных и других документов, обнаруживаемых иногда у младших офицеров противника, списков взвода, роты, приказов и отдельных боевых распоряжений по батальону — полку, таблицы позывных, то по ним иногда можно установить систему обороны, намеченные боевые порядки, группировку и замыслы командиров в масштабе полка-дивизии. Но такие данные представляют ценность для наших командиров лишь один-два дня, так как, планируя бой, они должны точно знать, чего можно ожидать при его развитии в глубине обороны фашистов и в их ближнем тылу. Поэтому, организуя разведку боем, ночной поиск или засаду, нужно всегда требовать от разведывательного органа захвата такого «языка» и таких документов, которые могли бы дать наиболее полные сведения.
Нужный «язык» и важные оперативные документы находятся не на переднем крае обороны, а в её глубине и ближнем тылу. Следовательно, для захвата их, нужно высылать небольшие разведывательные группы в тыл вражеской группировки, ставя перед ними задачи: произвести налёт на штаб большой части, совершить нападение на штабную машину, отдельных офицеров, курьеров и связных. Разведывательные группы, действующие в тылу врага, это команды охотников, каждая из которых состоит из восьми — двенадцати бойцов. Разведчиков возглавляет смелый, решительный командир, способный умело организовать группу и умело управлять её действиями.
Команды охотников создаются при дивизиях. Котовский взвод и был такой командой. Задачи ему ставил лично командир дивизии или, по его поручению, начальник штаба. Глубина проникновения команды в тыл противника завесила от боевой задачи. Как правило, их посылали в тыл немцев на пять — восемь километров, то есть на тактическую глубину обороны. Продолжительность пребывания там — до пяти суток и больше, в зависимости от характера задачи, удаления объекта от лилии фронта, состава и решительности действий команды. Связь со штабом, поддерживается по радио. В большинстве случаев, после выполнения задания Котов лично делал доклад. Связь внутри его группы осуществляется при помощи простейших сигналов, принесенных ним с войны чеченской. Переход линии фронта всегда тщательно готовил он сам. Большую трудность для команды представляла переброска через линию фронта пленных и трофейного оружия, но хорошо подготовленные бойцы успешно справлялись и с этим делом. Приёмы и методы действий охотников не терпят шаблона. Успех операции решается знанием объекта, смелостью и хитростью бойцов, внезапностью и стремительностью их действий, все это было в Котовском взводе.
В конце марта после разгрома немцев в Померании, дивизия вышла к Одеру южнее Кюстрина. На исходе войны старый город был полностью уничтожен бомбардировками союзников, уничтожены были все промышленные предприятия, город обезлюдел. Гитлеровские войска превратили город Кюстрин с крепостью на Одере, находящийся всего в девяносто километрах от германской столицы, в мощный укрепленный район, препятствовавший движению советских войск на Берлин.
Вдоль реки, напротив места, где разместилась рота разведки, тянулись три дамбы. Они были взорваны, вода размыла насыпь и затопила местность. Наши войска занимали уже часть второй дамбы. В другой её части, отдалённой от одного из стрелковых полков протоком метров в двести шириной, ещё сидели в траншеях немцы. Взводу было приказано взять из их траншей контрольного пленного. Лейтенант Котов, под командой которого группа выполняла это задание, решил перетащить лодки через дамбу, спуститься вниз по течению, прикрываясь от немцев затопленным леском, и высадиться у них в тылу. Место высадки было определено после долгого наблюдения за противником, которое велось с первой дамбы. Два десятка разведчиков отплыли ночью в четырёх лодках, каждый имел автомат, пистолет, шесть гранат, кортик или финку. Метрах в тридцати от намеченного места высадки, заметили силуэты шести немцев. Один из них, сейчас же окликнул поисковиков, спросил, кто такие. Котов откликнулся, мол, ходили в разведку к русским позициям, возвращаются с языком. Бойцы сжали зубы и налегли на вёсла. Уже слышно было, как немцы разговаривают, спорят, что им делать. Стрелять они не решались, очевидно, думали, что всё-таки это, скорее всего, плывут свои. Когда немцы окликнули вторично, разведчики были уже на таком расстоянии от берега, что могли выпрыгнуть из лодок. Стоя по грудь в воде, они открыли огонь из автоматов. Фрицы побежали. Селезнев, кинулся на затаившегося в кустах фашиста, тот выстрелил в него практически в упор. В последний момент, будто предчувствуя беду, лейтенант отбросил амбала в сторону, и сам, не рассчитав веса своего друга и подчиненного, по инерции рухнул в грязь. Винтовочная пуля прошла между ними. Тунгус словно вырос перед немцем из-под земли, ударил того прикладом по каске и схватил за глотку. Повязать языка помогли Акиньшин с Юрским, остальные сейчас же залегли вправо и влево от места схватки, не подпускали сюда противника.
— Мудак ты, Андрюха. Войне конец скоро, а ты как пацан, под дурную пулю подставляешься! — взводный вычитал нотацию Селезневу.
Немец оказался парнем крепким, из моряков, переброшенных на Одер с Балтики. Сопротивлялся он бешено, но его все-таки дотащили и бросили в лодку.
— Всем лезть в лодки и отплывать! — распорядился Сергей.
— А вы, товарищ лейтенант? — спросил Селезнев.
— Я вас прикрою, потом сам доберусь. Оставите мне лодку и пару весел.
— Я с вами.
— Я сказал, всем отплывать. Это приказ!
Отбиваясь от немцев, которые начали подползать к нему, Сергей израсходовал все патроны и гранаты, осталось только холодное оружие — финка. Лодок с отплывшими разведчиками уже не было видно. Надо как-то линять самому. Лейтенант растворился в воздухе, практически на глазах у появившихся из пустой траншеи немцев. Сережка, стараясь не шуметь, подобрался к берегу, соскользнул в реку и по горло в ледяной воде подплыл к оставленной ему лодке. Немецкие солдаты удивленно пялились на то, как пустая лодка отвалила в сторону и поплыла по течению, в конце концов, исчезнув в туманной мгле.
