— Тьфу!

За время их «самовольной отлучки» фронт снова встал, устаканился. Добравшись почти до переднего края, дождались в одной из балок ночи и с мелкими приключениями, пройдя через нейтралку, свалились в окопы к своим, только в полосе обороны соседней дивизии, благо дело, Донец теперь был за спиной передовых порядков Красной Армии.

Раненых, проспавших от бабкиных травок всю дорогу, прямиком из окопов отправили в санбат к «соседям», за остальными уже утром Арцыбашев прислал машину. Грозных встретил старшину, оправдывая свою фамилию, в состоянии хмурого начальника.

— Мы уж думали ставить крест на всей группе, — недовольно произнес он. — Где так долго блукали?

— Так ведь раненые нас по рукам вязали, опять же, полевая жандармерия гоняла по тылам, словно зайцев. Ну и под раздачу, при наступлении не хотелось попасть.

— На все у тебя ответы есть! Иди, отписывайся по выполнению задачи. К вечеру рапорт у меня на столе.

— Есть!

Только дошел к землянке, отведенной взводу под расположение, когда услышал восторженный веселый голос за спиной.

— Серега!

Обернулся и тут же попал в клещи объятий.

— Серега, как же я рад тебя видеть!

Артем Завгородний, собственной персоной, заматеревший, на полевых погонах тонкая лычка ефрейтора, показалось, даже слегка подросший и раздавшийся в плечах, в радостной улыбке, скалил зубы до ушей.

— Ты-то тут, откуда взялся?

— После госпиталя направили в восьмую гвардейскую, попал в вашу дивизию. Ну, а потом какой-то подполковник отобрал в разведку. Да, я особо и не возражал, а тут тебя встретил. Фамилия Котов на слуху от ротного была, думал однофамилец. Вот повезло. Правда?

— Молодец! Извини, я только из-за линии фронта, пойду писаниной заниматься, начальство велит. Потом поговорим.

— Добро!

А к вечеру, под любопытными взглядами сослуживцев, трое автоматчиков во главе с офицером из параллельного войсковой разведки ведомства, загребли старшину цепкими руками, и безоружного увели в штаб дивизии.

Следователь особого отдела дивизии взялся за дело с огоньком. Рапорт сержанта Остахова, о связях старшины Котова с сектантами на территории подконтрольной вражеской армии, лежал на столе, грел душу опера, и готов был перерасти в солидное дело, раскрутив которое, придав ему соответствующий масштаб, можно было получить неплохие дивиденды в виде очередного звания и повышения по службе. Обвиняемый есть, заявитель имеется, свидетели, которых на целое отделение наберется, в наличии. Если что-то пойдет не так, за уши подтянет и признание выбьет. Все это знакомо и невозможного тут ничего нет. Вот на таких делах седой майор зубы сточил.

В помещение ввели молодого парня с погонами старшины на плечах, по приказу следователя усадили на табурет, стоявший посредине комнаты. Визуально изучив подследственного, майор остался доволен. Молод, припугнет его, расскажет, кто есть кто, проблем с фигурантом не должно быть. Заглянул в личное дело. Та-ак, что тут имеется. Котов Сергей Тихонович, Девятнадцатого года рождения, русский, уроженец поселка Брянка, Луганской области. Призывался. Служил. Ага, вот, в период отступления в течение месяца находился на территории занятой германской армией. Вот оно! Он знал, что в любом личном деле, любого человека, можно найти нужную органам информацию. Да, тут не только секта, тут еще и иного нарыть можно. Кто перед ним? Перед ним враг народа. Глубоко законспирированный агент германской разведки.

Майор открыл рот, хотел начать допрос, когда в голове помутилось, сердце часто забилось, нарушая привычный ритм. Глаза подследственного, неотрывно направленные в переносицу следователю, заставили того пустить мысли вспять. Туман в голове рассеялся, а сердце, как по мановению волшебной палочки, отпустило, забилось легко и спокойно. Перед ним молодой парень, такой же обычный солдат каких много, ничем не лучше и не хуже других. Разведчик, вернувшийся с задания, к тому же выполнив его качественно. Никаких претензий нет. Людей вот вывел. Какая там секта? Старики да бабы прячутся в лесу от немца! А парень молодец, вот и правительство наградами отметило. Орден Красной Звезды, грамоты, к «Знамени» представлен. У штрафников взводом командовал — не каждый с этой мразью согласится дело иметь. Закрыл папку личного дела, не торопясь завязал узлом тесемки, отсунул на край стола.

— Васьков, — приказал молчаливому старшему лейтенанту, стоявшему за спиной у разведчика. — Тут все нормально. Забирай папку, сдай в штаб, в строевую часть.

Удивленный таким поворотом событий, за год службы, узнавший своего начальника как облупленного, старлей нерешительно шагнул к столу. Смущало то, что между следователем и подследственным не было произнесено ни слова. Как же это?

— Ты понял приказ?

Голос начальника был обычным, ну может расслабленным слегка. Что же такого он прочитал в личном деле старшины? Странно это все! Но приказ отдан, надо выполнять. Как говорится, начальству видней!

— Так точно, товарищ майор.

— Выполнять!

Когда остались наедине, майор, не отрываясь взглядом от глаз Котова, ладонью по столу подпихнул ему рапорт сержанта.

— Возьми на память. Можешь быть свободен.

Одинокая слеза скатилась по щеке майора. Тело задеревенело, дышать снова стало трудно.

— Прощайте, товарищ майор.

Котов легко поднялся с табурета и вышел за дверь. Майор, борясь со своим болезненным состоянием, тер виски ломившие болью. Надо было пойти с санбат, пусть дадут какой-то порошок, авось полегчает. Медленно вышел из-за стола, выбрался из помещения на воздух. Вроде легче стало. Прошел мимо вставшего по стойке смирно часового, и вдруг ноги подкосились, он упал. Подбежавшие бойцы ничем помочь не успели, майор умер у них на руках. Начальник санбата констатировал смерть от инфаркта миокарда.

Грозных встретил Котова вопросом:

— Что?

— Разобрались.

— Тогда иди, служи дальше.

И служба пошла дальше. Дальше, на Запад рвались войска Красной Армии, выгоняя агрессора за пределы Родины. В слякоть и дождь, в снег и мороз уходили в ночь разведчики, рискуя жизнью, они добывали сведенья нужные командованию армии. В одном из таких выходов, старшина вытащил на себе тяжелораненого друга, Артема Завгороднего. Он отправил его истекающего кровью в санитарный батальон, и только он один знал, что Артем выживет, но на фронт больше не вернется, что безногий инвалид Завгородний возвратится к гражданской жизни, будет иметь семью, и доживет до седин на буйной голове, останется на всю жизнь порядочным человеком обожженным горнилом войны.

А война катилась уже по землям чужих государств, огнем очищая их территорию от коричневой чумы. В конце сорок четвертого года, после нескольких дней относительно спокойной жизни, Котова к себе в отдел вызвал майор Грозных.

— Нашей армейской штрафной роте поставили задачу провести разведку боем в районе города Кокоры. В довоенное время туда приезжали отдыхающие из промышленных городов Германии. В войну немцы используют его как госпитальный комплекс и базы отдыха немцев-фронтовиков, получавших краткосрочный отпуск в качестве поощрения. По данным агентурной разведки там же находится центр подготовки шпионов и диверсантов для заброски в наш тыл. Взвод пешей разведки участвует в мероприятии вместе со штрафниками. Твоя задача и задача твоего взвода — сбор информации о центре. Притащи мне пару «жирных» языков, таких как ты умеешь.

Сергей помнил, что в октябре наши войска уже брали Кокоры. Но в день празднования двадцать седьмой годовщины Октябрьской революции на улицах появились ящики с вином и шнапсом. Бойцы обрадовались подарку и отметили годовщину так, что немцы в ночь с седьмого на восьмое ноября вновь захватили город.

На рассвете взвод вместе с ротой выдвинулся в первую линию обороны, штрафники расположились в окопах повзводно, с интервалом пятьдесят метров. После артподготовки поднялись в атаку, соседи поддержали огнем.