«Интересно, на кого он меня променял?»

– Скажи, на кого ты меня променял?

Вопрос застал Олега врасплох. Он думал о своем, дожидаясь, пока можно будет закрыть дверь за Катериной, и радуясь, что все прошло так тихо, без скандалов, слез, объяснений.

– Это не важно.

– Для меня это важно.

– Но это тебя не касается.

Не мог же он объяснить ей, что ее единственный недостаток – это отсутствие богатого и влиятельного мужа. Во всем остальном она его вполне устраивала.

Света решила срезать дорогу до работы, свернула во дворик и завязла... За ночь намело грандиозные сугробы, а сюда, похоже, дворники не заходят никогда. Действительно, что им тут делать в такую погоду? А сами жильцы, видимо, относились к лицам свободных профессий и в восемь утра из дому не выходили. Спали в своих теплых постелях или в крайнем случае сидели на уютных кухнях с чашкой кофе... Или чаю? Или сока, или молока, или киселя, или компота... или пива...

Света вспомнила, как вчера в учительской химичка, строгая и сдержанная Наталья Михайловна, охала и махала руками, что твоя мельница. Ее тринадцатилетнюю дочку за какие-то умопомрачительные успехи в спорте наградили поездкой в Дагомыс. Комитет по делам молодежи собрал со всей области группу талантливой молодежи – юные спортсмены, музыканты, танцоры, певцы и победители всяческих олимпиад и конкурсов. В общем, надежда нации... Наталье Михайловне еще пришлось посуетиться, чтобы дочку внесли в списки счастливчиков, подарочки в администрацию отнести...

И вот ее дочка, разбитная и бесстрашная Полинка, которая с восьми лет моталась по соревнованиям, вернулась из этой поездки совершенно пришибленная. Прямо с поезда кинулась к маме на шею со словами: «Как же я тебя люблю!!!» Опытный педагог, Наталья Михайловна сразу почувствовала неладное. Но сначала Полинка ничего не рассказывала, кроме того, что это был настоящий кошмар. Потом девочка оттаяла, и выяснилось, что ее поселили в комнату вместе с двумя одиннадцатилетними (!!!) алкоголичками. Девчонки, занимающиеся в эстрадной студии, каждую ночь после отбоя куда-то отправлялись, возвращались на рогах, а утром мучились от жестокого похмелья, пили пиво и курили, лежа в кроватях. Наталья Михайловна обомлела, а потом все приставала к дочери с вопросом, куда смотрели воспитатели и прочие взрослые, приставленные для организации отдыха. «А что они могли сделать?» – искренне недоумевала Полинка. Ее пьющие сверстницы не удивили, она давно знала, что многие девчонки даже из вполне благополучных семей ведут очень взрослую жизнь. Но она всегда держалась на максимальном расстоянии от таких компаний. А вот для учительницы со стажем Натальи Михайловны рассказ дочки стал настоящим откровением...

«Какие же мы слепые и глухие, – думала Светлана, пробивая тропку в снежной целине. – Обманываться рады... Дети ломают перед нами комедию, а мы и верим. Та же Анечка – что у нее на сердце, как она живет? Снесет девчонку в любую сторону, никто и не заметит. Но Аня – сирота. Так ведь и в полных семьях дети становятся наркоманами, преступниками – и все на глазах у родителей... Те будто слепые. Или не хотят ничего видеть, так проще. Почти у всех знакомых с детьми плохие отношения или просто никаких. Живут, как соседи по коммуналке. Как сохранить Пашкино детское доверие?..»

На перемене в библиотеку заглянула Ольга:

– Ты не забыла о моем предложении? Оно в силе. Я жду ответа...

– Тут такое дело, Оль... В общем – можно мне прийти с сестрой? Ты говорила, что у вас два свободных кавалера. Обещаю, они будут довольны – сестра у меня настоящая красавица, звезда итальянского кино, почти Софи Лорен.

– Прости, но невольно возникает вопрос: почему у тебя с сестрой так мало общего? При всей моей симпатии к тебе, не могу не заметить, что на Софи Лорен ты совсем не похожа.

– Я в маму, она – в папу. Все просто.

– Понятно. Ну что ж, приходи, конечно, со своей Софи Лорен. Но если ты вздумаешь прятаться за спину сестрицы и уклоняться от общения и веселья, имей в виду: я этого не потерплю. Я твоя подруга и настроена решительно – ты должна покорять сердца и устраивать личную жизнь!

– Есть, мой генерал! Буду по вашему приказу устраивать личную жизнь.

– То-то же. А то – Софи Лорен, итальянский кинематограф... Вспомни великий фильм времен нашей юности: «Самая обаятельная и привлекательная»! Так что «даю установку на добро»...

– Чумак ты мой с Кашпировским... Смотри, а то у меня еще до Нового года что-нибудь не то рассосется, а что-нибудь неожиданно зарядится... Смешно будет.

– Вот и посмеемся.

Весело, весело встретим Новый год...

Даже самой себе Светлана боялась признаться, как сильно она волнуется. Казалось бы – с чего? «Ну повеселишься в незнакомой компании. Не понравится – развернешься и уйдешь пораньше, и все забудешь, и будешь жить дальше. А понравится?.. Тоже ничего страшного. Получится – будет продолжение, не получится – и так хорошо. Тоже будешь жить дальше...»

Взрослая женщина, а разволновалась, как гимназистка перед первым свиданием. Вот что значит совсем лишиться светской жизни. Просидела дома столько лет, совсем одичала. То Аркадий с пьянством и хамством, то Сергей какой-то странный, теперь совсем никого.

А жаль, что Сергей не звонит... Глупо все вышло. Просто по-дурацки.

А может быть, позвонить ему самой? С наступающим праздником поздравить? Поговорить... Он такой был... Понимающий, настоящий какой-то. А она – истеричка. Убежала, дверью хлопнула... Не позвонить просто невежливо. Он пытался ей помочь, на работу устраивал, в цирк приглашал. А она распсиховалась из-за ерунды. Точно, надо позвонить.

Запой оказался долгим и утомительным. Неделю после встречи с Катериной Сергей не ходил на работу – только до магазина. Жизнь остановилась, все обязательства оказались пустым звуком. Выяснилось, что нет ничего проще, чем наплевать на все – работу, знакомых, родителей. Стоит только выключить телефоны...

Потом заболело сердце. Это было совершенно новое ощущение. Однажды Сергей проснулся среди ночи и почувствовал, что его сердце вот-вот остановится. Удар, еще удар... Будет ли следующий? Холодный липкий пот и животный страх.

Выйдя из своего первого в жизни запоя, Сергей обнаружил себя другим человеком, новый опыт дал возможность проще смотреть на все происходящее. Он выпадал из действительности на неделю – и что? А ничего. Без последствий. Обнаружилось, что запой, как ничто другое до сих пор, всеми считается абсолютно извинительной причиной для снятия с себя всех обязательств. Если бы он заболел по-настоящему, лег в больницу, партнеры начали бы смотреть на него косо – иметь дело с больным человеком рискованно... А с пьющим, выходит, – нормально... Для дисциплинированного юридического сознания Сергея этот казус был неразрешим.

«С сестрами покончено!»

В последнее время Сергей все чаще повторял себе эту фразу. Сначала ему нравилось, как она звучит, была в ней ясность и настоящая мужская категоричность. Но чем дальше, тем меньше утешения находил он в этой мысли. Все-таки мало было что-то отрицать, хотелось и что-то утверждать. Да вот что? К своему глубочайшему сожалению, Сергей вынужден был признать, что все окружающие его юные девы и зрелые дамы не выдерживают сравнения с «сестрами». Не было в них ни Катиного темперамента, ни Светланиной глубины и обаяния. Да, собственно, на его взгляд, в них вовсе ничего не было... Так, видимость одна.

– Сергей, здравствуй. Это я, Светлана... – Света сама не заметила, что впервые обратилась к нему на ты.

В ее голосе звучала нерешительность. Сергею показалось, что Света знает о том, что «с сестрами покончено», и готова к тому, что он не захочет с ней разговаривать. Он испугался – разговаривать с ней ему на самом деле очень даже хотелось.