— Время, назначенное для ожидания Дария, уже прошло. Вам больше нечего бояться персидского властелина, мы его уничтожим вместе с его войском. Вы же разбейте мост и уходите по домам.

Греки не решились принять совет скифов. Но и спорить с ними они не хотели. Поэтому они пообещали исполнить их просьбу и даже для виду разрушили начало моста у самого берега.

Начальник греков обратился к скифам:

— Вы дали нам хороший совет и пришли вовремя. Как видите, мы уже начали приводить ваш совет в исполнение. Пока же мы рубим мост, вы найдите персов и отомстите им за нас и за себя.

Поверили скифы речам греков и ушли искать персидское войско. Но опять им не удалось встретиться с Дарием, так как снова они пошли по другой дороге.

Когда же Дарий наконец добрался до берегов Истра, он с ужасом увидел, что часть моста разобрана и переправа невозможна.

Царь понимал, что со времени его выступления в поход прошло больше дней, чем было узлов на ремне. Неужели же охрана моста ушла и путь отрезан?

Тогда один из свиты Дария, египтянин с очень громким голосом, стал на берегу и позвал начальника охраны. Как громоподобная труба, прозвучал крик египтянина, и на том берегу его услыхали. Немедленно были доставлены корабли для переправы воинов, мост наведен. И Дарий во главе своих поредевших отрядов благополучно перебрался на другой берег.

Так бесславно закончился поход Дария на скифов. Второй раз свободолюбивые кочевники нанесли поражение могучим персам. В прикаспийских степях массагеты разбили Кира, а скифы прогнали Дария.

Так была развеяна слава о непобедимости персидских воинов.

НА ПОЛЕ МАРАФОНСКОМ

Как обычно, с восходом солнца слуга неслышно вошел в царскую опочивальню:

— Владыка, помни, ты должен наказать этих непокорных эллинов, которые не дали тебе воды и земли, не признали твоей власти и убили твоих послов.

Почти два года будит слуга этими словами Дария. Нельзя забыть страшное оскорбление, которое нанесли ему афиняне и спартанцы. Все племена эллинов — во Фракии и Фессалии, Фокиде и Беотии[17] — с почетом приняли послов персидского властелина и обещали пригнать его власть.

А Спарта и Афины… До сих пор закипает кровь в жилах Дария, и страшный гнев охватывает его, когда он вспоминает о том, что сделали с послами великого царя, царя царей.

Дарий отправил в Элладу лучших придворных из самых знатных родов. Послы явились в Афины:

— Царь великий, царь царей, могущественный Дарий — покоритель всех стран, не хочет напрасного кровопролития. Признайте добровольно его власть над собой, дайте нам в знак покорности землю и воду, и вы мирным путем вольетесь в великую Персидскую державу.

— Никогда не будут афинские граждане рабами персидского царя! — ответили послам старейшины Афин.

А затем воины схватили послов, связали им руки и ноги и бросили их в глубокую яму.

— Вот наш ответ вашему великому царю царей!

В Спарте послов кинули в колодец и, стоя около него, глумились над ними:

— В колодце много воды, а на дне хорошая земля. Возьмите там сколько угодно земли и воды и отнесите их вашему властелину!

Неистовый в гневе, Дарий решил жестоко наказать презренных эллинов. Не подчинились они добровольно — он силой заставит их покориться.

Дарий двинул огромную армию на запад, в Грецию. Переправившись через Геллеспонт[18] на кораблях, одна часть персидского войска шла по дорогам, другая морем двигалась вдоль берега на юг.

Вдруг поднялся страшный ураган. Море бушевало, волны заливали суда, перекатывались через палубы. Ветер гнал корабли на запад, к скалам Афонского мыса. Триста кораблей разбились об эти скалистые берега. Более двадцати тысяч моряков и воинов погибли во время бури: одни расшиблись на прибрежных камнях, другие не умели плавать и утонули, третьих растерзали кровожадные морские хищники.

Ночью греки неожиданно напали на сухопутное персидское войско. И разбитые остатки когда-то огромной армии Дария с позором вернулись домой.

Вот почему Дарий повелел своему слуге будить его каждое утро, напоминая о том, что надо отомстить ненавистным эллинам.

Теперь, через два года после катастрофы у Афонского мыса, были вновь отстроены корабли, собрана огромная армия. И начался второй поход на Элладу.

Опасаясь коварного Афонского мыса, где всегда свирепствуют штормы, персидский флот обошел его. Часть войска двигалась по суше. По дороге персы захватили много островов и городов Греции. Одни подчинились Персидской державе; другие бежали в горы, испугавшись несметных полчищ врагов, оставляя все имущество на разграбление; третьих покорили силой оружия.

В конце августа персы осадили Эретрию, главный город острова Эвбеи. Шесть дней отчаянно сопротивлялись патриоты, сражаясь у стен города. Они были обречены: ведь персидская армия во много раз превосходила отряды греков.

«Эвбея в руках персов! Пала Эретрия!» — эта страшная весть быстро распространилась в Афинах. Ужас охватил жителей. Было ясно, что, захватив Эвбею, персы высадятся на материк и двинут войска в Аттику.

Началась подготовка к обороне. В Спарту был послан Фидиппид, лучший афинский скороход. Ему поручили просить у спартанцев помощи в борьбе с общим врагом всей Эллады.

Без промедления совершил Фидиппид долгий путь в Спарту и попросил, чтобы его тотчас проводили к правителю.

После приветствия и поклонов Фидиппид произнес взволнованную речь:

— Афиняне просят вас, лакедемоняне, оказать помощь. Нельзя допустить, чтобы древнейший из эллинских городов попал под власть варваров. Эретрия уже порабощена, и Эллада стала беднее на один город!

Задумался правитель Спарты, не решаясь сразу дать ответ. И тогда Фидиппид, который передал все, что ему было поручено, добавил уже от себя:

— Падение Афин будет началом порабощения всей Эллады. Устоит ли тогда одна Спарта перед натиском такого страшного врага?

На другой день Фидиппид получил ответ: лакедемоняне согласны послать в Афины своих воинов. Но только это будет сделано не теперь. По обычаю Спарты, всякий поход мог начинаться только при полнолунии. Фидиппид же явился в Спарту на девятый день месяца, когда еще до полной луны было далеко.

— Скажи твоим архонтам, — передали ему, — мы выступим сразу после наступления полнолуния.

С тем и вернулся в Афины Фидиппид. Надо ждать полной луны.

А время не ждало.

Уже начала переправляться в Аттику неисчислимая персидская армия. Войска заняли узкую косу на севере Марафонской равнины. Это была лучшая боевая позиция, укрепленная самой природой.

Там, между морем и болотами, полководцы Дария Датис и Артафрен расположили в боевом порядке свои войска. Они готовились к наступлению на Афины: туда от Марафона шла прямая дорога.

Положение в Афинах было тяжелое. Помощь Спарты запаздывала. Хуже всего было то, что афинские аристократы ненавидели народную власть и готовы были на все, лишь бы избавиться от демократии.

— Лучше власть персидского царя, чем господство презренной черни! — говорили они.

Когда в Афинах свергли тирана Гиппия, он бежал в Персию и стал служить в войсках Дария. Теперь он возвращался в Афины во главе одного из отрядов персидского войска. Гиппий хорошо знал, что среди афинских аристократов он найдет людей, которые охотно перейдут на сторону властелина Персии.

Действительно, их оказалось немало. Они теперь, предвидя гибель Афин, подняли головы и были готовы предать свой родной город.

А между тем афиняне готовились к обороне. Все мужчины, способные носить оружие, юноши и совсем пожилые мужи, вступили в отряды войск. Даже рабам выдали оружие и военные доспехи, обещая им свободу за мужество и отвагу.