Позже, на суде, представитель прокуратуры зачитал бумаги, которые были обнаружены в тайнике письменного стола Пеньковского, якобы переданные советскому полковнику сотрудниками западной разведки. Трудно утверждать, что эти инструкции подлинные, но по ним можно судить, с какой регулярностью передавал Пеньковский свою информацию.

«…Б. Тайники. Для вас они должны стать основным способом передачи информации. Для большей эффективности этого способа нам нужно получить от вас подробное описание местонахождения тайников. Вы и в дальнейшем будете подбирать для них соответствующие места. При их выборе исходите из того, чтобы они были доступны для иностранцев. Мы считаем, что лучше всего, если вы заранее будете извещать о дне и часе закладки тайника с тем, чтобы мы могли сразу же, не ожидая от вас сигнала, забрать оставленные вами материалы. Предлагаем действовать в соответствии с нижеследующим:

1. Пользоваться тайниками не чаще одного раза в месяц.

2. Каждый отдельный тайник использовать только единожды (мы, проверив тайник, будем считать его использованным, даже если вы в нем ничего не оставили).

3. Вы заранее извещаете нас о дате и времени закладки тайника, который будет сохраняться в течение последующих трех месяцев… О том, что ваша информация нами получена, мы извещаем вас по радио…»

Обо всех изменениях в его карьере или о внезапных командировках Пеньковский должен был извещать западные разведслужбы почтовой открыткой. (Открытки с уже заготовленным текстом были ему переданы заранее.) К примеру, в одной из таких открыток, адресованной в Лондон некой мисс Р. Коок, значилось: «Прекрасно провожу время. Здесь столько всего интересного, что невозможно описать словами. До скорого». Внизу стояла подпись: «Джон». (Эта открытка фигурировала на судебном процессе Пеньковского в качестве вещественного доказательства.)

Такой текст означал, что в течение двух последующих недель Пеньковский выезжает за границу.

В обвинительной речи прокурора говорилось: «Последующие встречи Эн Чизолм и Пеньковского происходили на официальных дипломатических приемах, на которые он приглашался по роду своей работы».

«28 марта 1962 года на приеме, устроенном сотрудником британского посольства в Москве, Пеньковский передал Эн Чизолм письменный отчет и шесть роликов фотопленки с секретными материалами».

«31 марта 1962 года на приеме в британском посольстве в Москве по случаю дня рождения королевы Пеньковский получил от Эн Чизолм инструкции от западных разведслужб…»

Снабжая таким образом Запад секретными материалами, что в анналах разведок всего мира могло быть названо «величайшей утечкой секретнейшей информации», Пеньковский продолжал спокойно жить и работать, общаясь с самыми высокими чинами в Советской Армии. После его ареста руководство СССР не на шутку всполошилось — уж слишком высок оказался круг его знакомств. В течение года советская пресса всеми силами пыталась принизить значение ущерба, нанесенного им Советскому государству. В качестве подтверждения этих слов можно привести выдержку из статьи в газете «Известия» от 10 мая 1963 года, так охарактеризовавшей Пеньковского: «…Рядовой служащий, круг знакомств которого не выходил за рамки ресторанных завсегдатаев, пьянчуг и бабников…»

О том, каким был на самом деле советский полковник, сотрудничавший с западными разведслужбами, можно судить по его «Запискам», о содержании которых советский режим конечно же не знал.

В начале моих «Заметок» я обещал рассказать всему миру о важных персонах нашего государства членах Центрального Комитета КПСС, маршалах, генералах и т. д., го есть о тех, кого наш народ называет сливками советского общества. Многие из них — мои хорошие друзья и знакомые. У большинства этих людей я пользуюсь уважением.

Поначалу я думал, что будет лучше о них умолчать, но после долгих раздумий все же решил рассказать все, что мне о них известно. Я сам являюсь частью их общества и о себе уже все поведал.

Свой рассказ я начну с того, кто наиболее близок ко мне, с Сергея Сергеевича Варенцова. Я уже упоминал о нем и хочу снова, если позволит время, попытаться изложить о нем все, что мне известно, и ничего при этом не утаить.

Сергей Сергеевич родился 15 сентября 1901 года. Ею ранг — Главный маршал артиллерии, а официальное звание — командующий ракетными войсками и артиллерией, и он подчиняется главнокомандующему сухопутными войсками, министру обороны СССР. Одновременно Варенцов является членом Высшего военного совета СССР, возглавляемого нашим «Верховным Главнокомандующим» Хрущевым, титул которого звучит ужасно смешно. Чуйков как-то в разговоре заметил, что Хрущев с большей пользой пас бы свиней, а не руководил Верховным Советом.

Службу в армии Варенцов начал в 1919-м или 1920 году. Родом он из крестьянской семьи. Настоящий русский мужик. Он даже средней школы не закончил, но зато учился на нескольких артиллерийских курсах. До войны он был младшим командиром, а во время ее, проявив себя с самой лучшей стороны, быстро продвинулся по службе и дослужился до звания командующего артиллерией фронта.

В партию Варенцов вступил довольно поздно — думаю, перед началом Великой Отечественной войны, в году этак сороковом или же сорок первом. По окончании войны он стал командующим артиллерией военного округа, а затем был переведен в Москву. Из-за своего высокого поста командующего ракетными войсками и артиллерией Варенцов был избран кандидатом в члены Центрального Комитета КПСС.

Против назначения его на должность Главного маршала артиллерии выступал Малиновский и другие члены Генерального штаба. Хрущев самолично сделал замечание Малиновскому за то, что тот не включил Варенцова в список кандидатов на эту высокую должность. Варенцов и сам мечтал о повышении, но отлично понимал, что помехой в его продвижении может оказаться низкий уровень его образования. Многие в отсутствие Варенцова называли его «мужиком». У него много недругов, однако следует заметить, что маршал Конев всегда его поддерживал.

Однажды у Варенцова с Малиновским произошла очень серьезная стычка. Напряженно работавшего и вникавшего буквально во все Варенцова очень беспокоило положение в ракетных войсках.

Основательно все изучив, он сразу написал Хрущеву личное письмо, в котором сетовал на плохое руководство заводами, срывающими сроки поставок ракет, на недостаточность финансирования, изложив попутно и другие проблемы. Лично встретиться с Хрущевым возможности у него не было, поэтому он и решил ему написать. Но случилось так, что Хрущева в этот момент в Москве не оказалось, и письмо Варенцова передали Суслову. Прочитав его, Суслов вызвал к себе Малиновского и сказал ему: «Варенцов, ваш командующий ракетными войсками, прислал нам письмо, в котором жалуется на серьезные недостатки в снабжении ракетных войск. И похоже, он прав. Изучите этот вопрос и примите необходимые меры». Позже Хрущеву доложили о письме Варенцова, однако оно уже легло на стол нашего министра обороны. После этого у Малиновского с Варенцовым состоялся очень серьезный разговор. «Что ты делаешь? — грозно спросил Малиновский. — Ты за моей спиной пишешь жалобы в Центральный Комитет. Почему бы тебе со своими проблемами и предложениями не прийти прямо ко мне?» Чуйков, главнокомандующий сухопутными войсками, узнав о письме Варенцова, также остался недоволен.

Со своими подчиненными, офицерами и генералами, Варенцов очень строг и всегда учит их на своем личном примере. Короче говоря, он очень скрупулезен во всем, что касается положения во вверенных ему войсках.

Только благодаря самоотверженному труду и упорству Варенцов получил ранг Главного маршала артиллерии. Много простых людей обращается за помощью к Варенцову как к депутату Верховного Совета. В свою очередь, он пишет письма в различные инстанции, государственные учреждения и просит помочь этим людям. Когда его письма остаются без ответа или его просьбы не выполняются, Баренцев очень переживает.