Заросшая дорога уперлась в высокий, крепкий частокол. Ворота по вечернему времени были уже закрыты. Черноволосый парень, спрыгнув со здоровенного черного шалша, кинул взгляд на лежащую в кое-как сделанных носилках девушку и начал яростно колотить в створки. Впрочем, скакун не на долго остался свободным: словно из воздуха на нем появился хрупкий синеглазый юноша.

— Ну, чего шумишь-то? Чего шумишь? — раздался недовольный голос из-за частокола. В воротах открылось крохотное окошко, забранное решеткой, — Кто такие будете-то?

— Путники, — зло прошипел вампир, — Пусти, отец. Ночь скоро.

— Вот-вот…. Ходют тут всякие по ночам…. А вдруг вы твари лесные, а? Или, можт, нежить с перевала? — веселым голосом уточнил привратник. Вот только за веселостью прятался неподдельный страх.

— Ну что тебе нужно? Золото? Путевые бумаги? Скоро совсем стемнеет — хочешь нас лесным хищникам скормить? С нами воин раненый — пусти.

— Хищники у них…, раненый у них…, - недовольно проворчал тот. Но ворота все же открыл: должно быть и впрямь боялся приближающейся темноты.

— Золотой. С каждого! — откровенно злым голосом сообщил, пропуская приезжих в острог. Седые, чуть растрепавшиеся волосы, узкие губы, крючковатый нос. Привратник явно прожил уже больше шести десятков лет, но старость ещё не отняла у него всей силы. И топор, на поясе висел не для красоты. И не для дров.

Нэрит, не споря, сунул четыре золотых монеты и спросил:

— Тут комнату где-нибудь найти получится?

— Маришко! — довольно вертя желтые кругляшки, позвал привратник.

— Чего тебе, старый? — из сгущающихся сумерек вынырнула крепкая старуха.

— Комнату хотя. Пусти в Ляшкину, — и, кинув недовольный взгляд, закончил, — Бесплатно: все одно уже пустует.

Должно быть, в этот раз совесть все же победила жадность. Или опасался, что воинственные путники вместо новых монет могут отобрать уже отданные.

Что нужно сделать, чтоб было так плохо!? Все тело словно огнем горело. А попытка двинуть хотя бы кончиками пальцев только добавила жару. Что это? Почему? Что с этим делать? Словно в ответ появляется магическое зрение: кровь буквально кипит от розового…. Но это не страшно: только на пользу. А в чем тогда…. Лэ! Конечно! Это на полную заработало то придуманное мной заклятие самоисцеления. Только, как и предсказывала доктор, часть силы, так которая ментальная, защищающая от боли, уже растратилась. Нужно восстановить, а то я точно с ума сойду! Просто перекрасить немного силы в салатовый и выплеснуть в кровь, как в тот раз.

Интересно, а это заклятие включалось при каждом ранении? Или ждало особо сильного случая, как сейчас? Хм, а боли уже совсем не чувствую. Отлично. Теперь главное не шевелиться: нечего сдвигать кости, они и так, небось, в мелкую крошку. Даже не представляю, как такое можно лечить! Разве только новые вырастить.

— Эли? Что такое? — о, это Нэри.

— Она восстанавливается. Очень быстро, — глухой, безумно измученный голос эльфа. Так! «Очень быстро»! Значит, врубается только в особых случаях…. Либо вообще, либо — на полную мощность. Иначе бы Элиси раньше заметил бы.

— Что? — чуть удивленно и зло, резко, — Это нужно прекратить! Она же просто испепелит себя такими уровнями сил!

На плечи словно падают раскаленные угли… весом с гору. Тэ! Да что же это такое, если даже моя «глушилка» не удерживает!

— «Прочь! Уйди!» — не решаясь шевельнуть губами, использую мыслеречь. «Угли» исчезают, заставляя гадать: действительно ли Нэри убрал руки или это заклятие прибавило мощности.

— Ян… ты слышишь? — недоверчивый шепот.

— «Слышу, Нэри. Это скоро закончится. Подожди», — надеюсь, это действительно так.

— Свечение уменьшается, — робко замечает Эли. Вот как? А я не вижу…. Хотя, верно. Только не само свечение, а скорость «мельтешения» силы в крови. Осторожно открываю глаза. Дощатый потолок… Даже паутина из углов не выметена.

— Что это… Ян? — голос Нэри чуть растерян.

— Это? Последствия моего очередного «целительского эксперимента». Только этот был над собой, — говорить тоже без труда получается. Здорово!

— Был? — удивленно уточняет.

— Угу, — осторожно киваю… получается, — Целители сказали, что я из своей крови что-то вроде лечебного амулета сделала. Вот он, похоже, и решил заработать. Элиси, не скажешь в каком я состоянии?

Над головой мелькает ладонь эльфа, в ушах раздается отчаянно-беспомощный голос:

— Здорова. Полностью.

— Здорово! — сажусь на… хм, даже самая настоящая постель. Интересно, где это мы?

— Это Ольсорнок — острог возле самого перевала, — словно прочитав мысли, поясняет Нэри. Или это у меня на лице все написано?

Не богато здесь живут: заглядывающий в крохотное, притулившееся под самым потолком, окошко месяц светит едва ли не сильнее огонька чадящей лучины, вставленной прямо в щель в кособоком столе, сбитом из горбылей. Земляной пол местами забран сплетенными из тонких веток подстилками, на одной из которых, поджав ноги, сидит Ачи. Нэри темной тенью застыл возле меня. Элиси расположился на стоящем в углу сундуке. Падающий из окна серебристый свет делал его похожим на покойника: бело-синяя безжизненная кожа, темные тени вокруг глаз…. Растрепавшаяся до недопустимой для величественного Эль-таан степени коса лишь ухудшала впечатление.

— Все здоровы? — спрашиваю, кидая встревоженный взгляд на эльфа.

— Ты сильнее всех пострадала. Остальные — в порядке, — откликается Нэри и, проследив мой взгляд, добавляет, — Эли выложился, когда тебя лечил.

— Элиси, ты как? — недоверчиво уточняю у самого эльфа.

— Нормально, — растерянно улыбается, — Я успел отскочить до удара…. Только о землю немного приложился: не рассчитал. Но сейчас уже все зажило.

Да, хорошая вещь вампирья регенерация… и запас крови. Интересно, Элиси сам флягу таскает или у Нэри одолжил?

— Может с тобой силой поделиться? Сможешь принять? — чуть склоняю голову.

— Как? Неужели это тоже возможно? — без особого удивления интересуется эльф.

Не отвечая, пытаюсь вспомнить, как я это делала в первый раз…. Наверняка ведь, здесь важны не только сами руны: иначе бы это не было…

— Заклятие Рух девятого уровня. Ничего невозможного… даже для человека, — насмешливо фыркает Нэри и, уже обращаясь ко мне, добавляет, — Давай, Ян. Не жди его согласия: Эль-таан никогда не признает, что ему может быть нужна помощь.

— От легендар…, - начинает возражать Элиси, но я его не слушаю. Степь, бескрайняя степь…. Всего лишь земля, жаждущая принять в себя семена и взрастить огромный, исполненный жизни лес: легкие птахи порхают меж ветвей, наполняя воздух своим пением. Под ногами журчат ручьи. Первые лучи солнца разгоняют утренний туман, призывая в новом дне дать начала новой жизни: распуститься новым цветам, бросить на землю новые семена….

Не сразу понимаю, что уже плыву в объятиях Эль-а-рух…. А нужно не плыть, а передавать! Элиси!

— Ру-За-Эль-Эт, — шепотом помогаю себе вырваться из кипящей вокруг энергии Жизни. И вижу необычайно счастливую улыбку эльфа… и забившегося в дальний от меня угол Нэри…. Лэ! Его же такими всплесками и убить можно!

— Нэри… ты…, - испуганно вскакиваю с кровати и едва не бьюсь головой о низкий потолок.

— Все в порядке, Ян. Меня таким не пронять, — мягко улыбаясь, подходит ко мне и усаживает меня на кровать, сам, тоже, устраиваясь рядом.

— Долго я…? — наконец уточняю.

— Не очень: полдня. Мы только успели добраться до острога.

— Не думала, что здесь кто-нибудь живет, — растерянно пожимаю плечами, — Ну, кроме крепости, конечно.

— До крепости мы ещё немного не доехали, — отвечает, опираясь спиной на стену, похоже, замазанную глиной…. Лэ! А это, случайно, не землянка? — Перевал иногда все же удается пройти: вот от таких путников и кормится острог. Сначала здесь и вовсе один трактир был, а потом, потихоньку, разросся. Впрочем, для имперских чиновников его и впрямь не существует: военные смотрят на это сквозь пальцы, а другой власти здесь нет.