Были испробованы все средства, но проку от них было немного. Билли провел десять дней в пустыне, питаясь растениями и семенами кактусов, но после этого появления брата стали более частыми.

Еще меньше помогли ритуальные песнопения. На родную деревню Билли стали обрушиваться одно несчастье за другим. Сначала исчезли священные реликвии, хранившиеся в развалинах уединенного храма, построенного их далекими предками. Затем без видимых причин начали болеть дети, а не по сезону жаркая и сухая погода уничтожила почти весь урожай зерновых. То и дело вспыхивали пьяные драки, в которых несколько человек были убиты. И в конце концов, произошло наихудшее – духи давно почивших предков стали посещать и других жителей деревни, вне зависимости от возраста и времени суток.

Исчезновение идолов, представлявших собой изображения солнца, луны, земли и воды, потрясло религиозные устои индейцев. В их отсутствие жрецы отказывались исполнять традиционные, освященные столетиями ритуалы. В результате на совете старейшин племени было принято любой ценой вернуть утраченные реликвии.

Старый шаман после гадания на углях догорающего костра объявил, что Билли обязан умилостивить дух своего брата, найти похищенные фетиши и тем самым спасти деревню от гибели.

В отчаянии Билли решил бороться с дьяволом его же средствами, подняться на проклятую гору и молить демона смерти помочь ему выполнить порученное задание.

Он был далеко не молодым человеком, и в его распоряжении не было современного альпинистского оборудования, но просто не было другого выхода. Слишком много человеческих жизней зависело от него в этот момент.

Не преодолев и трети пути, Билли был едва жив от усталости, но решил продолжать восхождение, пока не достигнет вершины горы. За все это время он позволил себе остановиться только однажды, да и то для того, чтобы бросить прощальный взгляд на свой старенький “форд”, сиротливо стоявший у подножия горы. С такой высоты он казался игрушкой, способной уместиться на ладони.

Убедившись, что с машиной все в порядке, он возобновил восхождение. В лучах заходящего солнца гора у него на глазах меняла окраску от янтарно-желтого до пурпурно-красного.

Оранжевый шар медленно опускался за горную цепь Сьерра-де-Хуарес. К этому времени Билли стало ясно, что он уже успел совершить по меньшей мере две непростительные ошибки: плохо рассчитал свои силы и слишком поздно начал подъем. Восхождение оказалось куда более трудным, чем он предполагал.

Он поднял голову и посмотрел наверх. До вершины оставалось еще около ста метров, которые предстояло преодолеть почти в полной темноте. Перспектива провести ночь наедине с каменным чудовищем не слишком привлекала его, но и спуск в долину в этих условиях был равнозначен откровенному самоубийству.

Годы изрядно потрепали Билли, но жизнь в суровом климате пустыни Сонора многому научила его. Для своих пятидесяти пяти лет он был еще достаточно крепким мужчиной. У него было круглое коричневое лицо, остававшееся бесстрастным даже в самых критических ситуациях, и густые черные волосы, характерные для коренных обитателей Нового Света.

Внезапный порыв холодного ветра едва не заставил его остановиться во второй раз.

Было ли это предупреждением свыше о том, что он уже преступил пределы, дозволенные простому смертному?

Стиснув зубы, Билли продолжал карабкаться вверх по крутому склону.

На его счастье, последние метры подъема оказались менее трудными, чем предыдущие. Бесчисленные паломники, побывавшие здесь задолго до него, вырубили в каменной стене некое подобие ступеней. В пятидесяти метрах от вершины дорогу ему преградило хаотичное нагромождение скал, но склон стал менее крутым, и тех немногих сил, что еще оставались у него, вполне хватило, чтобы добраться до вершины.

Отряхнув пыль с одежды, он бросил взгляд на каменного демона, возвышавшегося перед ним. Хотя Билли доподлинно знал, что статуя изваяна из черного камня, он готов был поклясться, что ее поверхность слабо светилась. Он так устал, что не чувствовал ни малейшего страха. Никаких призраков не было и в помине. Если не считать каменного колосса с телом ягуара и головой змеи, вершина горы была совершенно пуста.

– Я пришел, – громко произнес он. Ответа не последовало. Если не считать еле слышного шума ветра, на вершине горы стояла полная тишина.

– Я поднялся на зачарованную гору, чтобы помолиться у твоих ног, – повторил он менее уверенно.

Демон продолжал хранить молчание, но внезапно Билли показалось, что площадка перед гигантской статуей начала заполняться призрачными очертаниями людей. Он услышал голоса, переговаривавшиеся между собой на незнакомом ему языке. Постепенно фигуры обрели более четкие очертания, хотя продолжали оставаться прозрачными. Никто из них не обратил внимания на Билли, хотя он и находился всего в нескольких метрах от них. Еще более странным показался ему внешний вид призраков. Они были одеты скорее как боги, а не как простые смертные. Золотые шлемы воинов были украшены яркими перьями неведомых птиц. Белые туники, поверх которых были наброшены длинные мантии, сделаны из неизвестной Билли материи и украшены причудливой вышивкой.

Зрелище было впечатляющим, но недолгим. Не прошло минуты, и они исчезли так же неожиданно, как и появились.

Билли стоял как громом пораженный.

Кто были эти странные люди, только что прошествовавшие перед ним? Может быть, у ног демона и в самом деле находилась открытая дверь в мир мертвых?

Он подошел поближе к каменному монстру и осторожно коснулся его рукой. Камень оказался куда более горячим, чем можно было ожидать в это время суток. Билли испуганно отдернул руку и инстинктивно сделал несколько шагов назад. То, что он увидел в следующий момент, поразило его еще больше. Глаза демона внезапно загорелись ярким огнем и обратились в его сторону.

Упав на колени Билли начал исступленно молиться. Так он и провел большую часть ночи, пока тяжелый сон не одолел его.

* * *

Проснувшись утром следующего дня, Билли Юма обнаружил, что лежит на переднем сиденье своего “форда” у подножия горы, над которой с незапамятных времен возвышалась циклопическая фигура демона смерти.

28

Джозеф Золар стоял у стола, на котором лежали Золотые доспехи, наблюдая за тем, как Генри и Микки Мур хлопотали у компьютера и лазерного принтера. После четырех дней напряженного труда им удалось перевести изображения и символы, выгравированные на доспехах, сначала в отдельные слова, а затем и во вполне законченные фразы.

Ему было интересно наблюдать за людьми, азартно анализирующими результаты проделанной работы, когда часы на стене отсчитывают последние минуты их жизни. Они были так увлечены этим, что, казалось, не замечали присутствия зловещих фигур в масках.

Окружающий мир мало интересовал профессора Мура. Большую часть сознательной жизни он провел в кабинетах и аудиториях университета. Подобно большинству профессиональных археологов и антропологов, он занимался своим делом главным образом потому, что только оно и составляло подлинный смысл его жизни. Финансовая сторона мало занимала его. Он написал множество книг, которые мало кто читал и тем более покупал. Изданные незначительными тиражами, они пылились в подвалах университетских библиотек и очень редко извлекались на свет. Слава, которая ожидала его, как первого интерпретатора символов, изображенных на Золотых доспехах, привлекала его куда больше, чем сами сокровища Уаскара.

С первого взгляда братья Золар единодушно нашли Микки Мур весьма привлекательной женщиной, но очень скоро ее полное безразличие к ним стало раздражать их. Было очевидно, что она искренне любила мужа и другие мужчины просто не существовали для нее. Супруги Мур жили и работали в своем собственном маленьком мире и не собирались допускать в него посторонних.

Как ни странно, но Джозеф Золар чувствовал даже легкое сожаление по поводу столь быстрого завершения работы. Всю жизнь он общался либо с преступниками, либо с бесчестными коллекционерами краденых произведений искусства и хорошо знал этот мир, но эта пара оставалась загадкой для него. Впрочем, его нисколько не интересовало, какую участь уготовили его братья несчастным супругам. Единственное, что имело значение в данный момент, – результат их работы, ведущий его к сокровищам Уаскара.