После битвы с феечками две трети отряда валилось с ног. И было принято решение устроить небольшой привал неподалёку от нового препятствия. Через полчаса почти все обласканные спали без задних ног прямо на траве и поклаже, как и сама Брунгильда, что захрапела как старая бабка.

Пришлось мне самой расставлять караулы из тех, кто бодрствовал.

— Но я только с ночной смены, — возмутилась одна из валькирий.

— Тебя феечки не трахали? Не? Вот лук в зубы и пошла охранять сон тех, кто стойко перенёс насилие! И ты вставай, разукрашенная кукла.

Пока Бру спала, я разошлась не на шутку. Молодухам с Дэсадом повезло, их в третью группу определили, поэтому девушки отделались лёгким испугом. Вот их больше других и гоняла.

Самого Дэсада застала за странным занятием, когда делала уже второй обход по сонному царству. Увлеченный маркиз заметил меня не сразу. Развлекался с тремя самыми красивыми молодушками, укрывшись от посторонних за кустами на краю лагерной зоны. Кружил одну, взяв как — то странно под грудь и попу со спины, та хихикала, как дура, поджав ноги и вытянув носочки, две другие смотрели с восторгом.

— Теперь меня покатай, — захлопала в ладоши одна из девиц — блондинка, что особо грудью не выделялась, но имела отличную торчащую попку.

— Нет, я первая, я, — занудила вторая, брюнетка с чуть более сбалансированными формами, но менее красивым личиком.

Маркиз сделал пару витков и аккуратно поставил на ноги, держа уже чётко за грудь. Девушка охнула недовольно, когда рука Дэсада отлипла от попы. Валькирия повернулась, взглянув со смесью укора и ласки на лице, и отошла, поправляя юбочку с алеющими щеками.

— Прости, Лилит, Елея была первая, — сказал Дэсад брюнетке и принял в свои объятия радостную блондинку.

Он обнял её сзади за талию, сперва я подумала, что склонившись, он что — то шепчет ей. Но, похоже, он ласкал шею. А потом вдруг резко поднял её, взяв под попу, и опустил.

Блондинка ахнула, и тут же хихикнула, одобрив эти качели. Он снова приподнял её, что ноги на метр оторвались от земли. Юбка чуть задралась, и я увидела, в чём тут собственно дело.

Ладошка придерживала под голую попку прямо между ягодиц, а средний палец Дэсада частично пропал. Как оказалось, на половину утопал в анальном отверстии молодухи!

А той хоть бы что! Маркиз поднял её на пару секунд и ухнул на ноги обратно. Когда пятки её ударились о землю палец вошёл полностью. Из — за импульса удара дурында скорее всего и не поняла, что произошло. Не успела опомниться, как маркиз стал её кружить с пальцем в попе. Девочка ножки поджала, ощущая, видимо, что — то… Хотя, может и осознавала некоторые моменты, судя по раскрасневшимся щекам.

А может не до конца понимала, что с ней делают.

Макриз заметил меня на третьем витке, и, быстро остановившись, опустил Елею на ноги. Девушка мыкнула тихонько, когда вышел из попки палец, и отошла, стараясь даже на меня не смотреть.

— Леди Миранда? Что я могу сделать для вас? — Встрепенулся маркиз со вздрюченным видом.

— Покатай и меня так, — выдала я с кривой ухмылкой.

Маркиз сглотнул, произошла быстрая борьба взглядов, и мужчина ответил неуверенно:

— Ну, эм… на вас доспехи, с ними вы не получите удовольствия.

Я подошла ближе и ухватила через штаны за стоящий колом член.

— Да я пошутила, идиот, — произнесла, сжимая агрегат сильнее и шёпотом добавила, чтобы девочек не смущать: — Завязывай разврат свой, извращенец, а то пущу на тот терновник первым.

После моих слов член Дэсада стал неожиданно быстро слабеть.

— Мы друг друга поняли, — усмехнулась я, отпустив маркиза.

Взглянув на безоблачное небо, поняла, что пора всех срочно расталкивать. Ибо меня осенило, что оставаться у терновника на ночь нельзя.

Промелькнула мысль, что любителя анальных дырочек пора прекращать жалеть.

Голодные монстры им вряд ли побрезгуют. Надо только лицо ему накрасить, ему ж раньше нравилось нарумяненным ходить.

Не всё ж Изенгильде свет Севера принимать на щит, и в… щит.

Кстати, а где она?!

Как и предполагала терновник не покоился. Я готова была поклясться, что колючая стена стояла от нас на порядок дальше, нежели спустя какие — то часы. Была намного гуще и ровнее. А теперь нас взяли в некое подобие полукруга. Пусть не зажали, но движение было обозначено: к утру, если не пошевелимся, нас точно возьмут в кольцо!

Терновник двигался незаметно, перемещался скрытно. Но к самонадеянности, аль нетерпению спалился ещё при свете дня. Представляю, как он зашевелится, когда солнце свалит за горизонт.

Проверять догадку хотелось, и я живо всполошила весь лагерь.

Выдвинулись обратно к разоренной цветочной поляне и оттуда свернули левее препятствия в лес.

Вскоре ни у кого не осталось сомнений, что терновник двигался. Лишь благодаря тому, что стена изменила форму, стремясь нас окружить, мы нашли довольно неплохую лазейку в виде взрыхленного чернозёма, где некоторые время назад стояли эти огромные розы на своих шипастых кустарниках. Получается, злобные растения скопились к лагерю, а мы бац, и воспользовались редеющими кустами с другой стороны. Хитро вроде как.

— Это ловушка, — выразила опасения Омега, оглядывая ворота с молчаливым приглашением проскочить.

От одной густой стороны терновника до другой было метров сорок, и с каждой минутой это расстояние сокращалось на метр. На проплешине тоже не всё было гладко: два одиноко стоящих кустарника с закрытыми бардовыми бутонами, величиной с человека, всё же красовались прямо по центру пути. Толщина стены варьировалась, но по предварительной оценке пройти нужно было метров сто, чтобы миновать преграду.

— Нужно двигаться скорее, пока не закрылся проход, — произнесла я и поспешила первой.

Согласие других мне в принципе уже не требовалось.

Стоило вступить на взрыхлённую землю, как чуть не подвернула ногу от глубоких борозд. А ещё ощутила, что ветви заскрипели сильнее, уж точно не от ветра с моря!

Отряд двинулся за мной плотной толпой с мечами, топорами и стрелами навыпуск.

Не прошла и двадцати шагов вглубь, розы затрещали, уже не скрывая своего потенциала. Я ускорилась и приблизилась к первой одиноко стоящей розе. Её бутон выглядел больше, чем у других и бесформеннее, к тому же опустился почти до самой земли, будто под серьёзной тяжестью.

Я бы мимо прошла, если бы на шипах, длинную в палец, не заметила кровь!

Долго размышлять не стала, подошла ближе, рубанула крест — на — крест, жесткое плетение с шипами ссыпалось, как миленькое, обнажая болотного цвета нежный стебель.

Резанула и его. Над головой противно взвизгнуло, бутон зашевелился. На ворсистом лепестке показался клинок кинжала, который стал рывками пропарывать бутон изнутри. Тем временем гигантский цветок, вооружённый шипами, дрожал, продолжая извергать мерзкий писк, бьющий по ушам.

Я хотела помочь, но опасалась поранить жертву. Вскоре из распоротого стебля вместе с белой жижей и бежево — розовыми ошметками вывалилась полуголая Изенгильда.

Ахнул весь отряд и устыдился, что о ней в впопыхах никто и не подумал. Воительница отдышалась, продирая глаза от слизи. Взялась за какую — то белую кишку, торчащую у неё из письки, и стала кряхтя тянуть. Та шла медленно, руки проскальзывали. Вторую такую же я заметила и в заднице, решила помочь. Иза не возражала, вроде как… просто проблевалась белым киселем вдобавок. Варвар подскочил, взвалил полудохлую атлетку и понёс.

Дойдя до второго бутона, я уже не сомневалась, что там кто — то есть. Когда приблизилась, ощутила беспокойство, и даже показалось, что роза пытается уйти от моего возмездия.

Но пошло всё не по плану. Только я подошла в замахе, как бутон раскрылся и буквально выплюнул девицу, а затем очень резко накрыл меня, обволакивая мерзкой слюной.

Но так как в руке у меня был клинок, идиот пропорол себе стенку рта сам. Взмахом в сторону я прорубила себе двери на выход. Бутон завизжал, попытался оцарапать меня, выбросив вперёд несколько колючих веток, но я покромсала всё атакой навстречу.