Эта статья произвела на юношу сильное впечатление. Волнение его улеглось только тогда, когда он написал 20 стихов, в которых выразил свое негодование. Оставаться в Кембридже он не мог – здесь он каждый день встречал торжествующие взгляды профессоров университета, по которым Байрон нелицеприятно прошелся в разгромленном сборнике. Он решил уехать в Лондон.
Здесь он сразу ринулся в омут столичной жизни, прожив в столице до осени 1808 года. До отъезда в Ньюстед Байрон еще раз заехал в Кембридж для получения ученой степени, на которую имел право по своим знаниям.
В январе 1809 года, отметив совершеннолетие, Байрон получил наследственное место в палате лордов. Первый раз он появился там 13 марта и занял свое место на скамьях либеральной оппозиции.
Все это время, несмотря на веселую жизнь и прочие развлечения, он не переставал заниматься литературой. И весной того же года вышла его новая книга. Сатирические произведения, вошедшие в нее, произвели фурор, и книга анонимного автора (Байрон не поставил своей фамилии) разошлась меньше чем за месяц. Второе издание этого сборника, увеличенного на сотню стихов, вышло уже под его именем. Сдав рукопись в издательство, Байрон стал готовиться к путешествию, о котором мечтал с самого детства.
В июле 1809 года, простившись с матерью и друзьями, Байрон отправляется в путешествие. Он посетил Португалию, Испанию, Албанию, Грецию и Турцию. Лорд к удивлению своих спутников проявлял мало интереса к историческим местам и древним памятникам. Сам он говорил: «Я не люблю собирать коллекции древностей и не могу удивляться им». Байрон был хорошим пловцом, и при посещении Турции он переплыл пролив Дарданеллы, о чем написал матери и всем друзьям. Он очень гордился этим подвигом и много раз рассказывал об этом событии. Находясь в Турции, Байрон вместе с английским посланником посетил турецкого султана, удовлетворив тем самым свое тщеславие. За время путешествия Грецию он посетил дважды. В Греции он в октябре 1810 года заболел болотной лихорадкой – болезнью, от которой через много лет он скончается преждевременной смертью. Спасло Байрона усердие и забота слуг, благодаря этому он выздоровел.
В июле 1811 года на английском фрегате он возвратился в Англию, где отсутствовал более двух лет.
Сразу же по приезде на родину он получил известие о смерти своего друга по Кембриджу, а несколько дней спустя ему сообщили о тяжелой болезни матери. На следующий день она умерла. За первую неделю жизни в Англии он потерял сразу мать и троих друзей, а в течение недели он получил еще два печальных известия о кончине близких друзей, школьного товарища Вингфильда и самого уважаемого им друга Матьюса. Смерть матери особенно тяжело отразилась на его состоянии. Их отношения оставляли желать лучшего и часто при ее жизни переходили чуть ли не в открытую вражду. Но ее смерть потрясла Байрона. Приехав в Ньюстед, он всю ночь просидел у ее изголовья и горько плакал.
В октябре 1811 года Байрон оставил родовое поместье и переселился в Лондон. В столице жизнь била ключом, и это дало возможность ему после трехмесячного затворничества окунуться в многолюдное общество. Он стал членом нескольких клубов и познакомился со многими известными литераторами.
В феврале 1812 года Байрон произнесет свою первую речь в палате лордов перед собравшейся английской аристократией, проявляющей интерес к молодому человеку, к тому времени известному своими поэтическими произведениями, а также как путешественник, вернувшийся с Востока. Речь Байрона произвела благоприятное впечатление, и по ее окончании на него посыпались поздравления и комплименты. Сам Байрон сиял от успеха, который продолжался недолго – уже две следующие его речи были встречены крайне холодно.
Литературным результатом путешествия стала поэма Байрона «Чайльд Гарольд». Когда один из друзей поэта спросил его, что тот написал за два года странствий, Байрон показал ему рукопись «Подражаний Горацию», несколько коротких поэм и отдельные строфы из «Чайльд Гарольда». Друг забрал их с собой, а уже вечером Байрон получил от него послание: «Вы написали одну из самых прелестных поэм, какие мне когда-либо приходилось читать; я был так очарован «Чайльд Гарольдом», что не в силах был отложить его в сторону».
Байрон еще долго не решался издать «Чайльд Гарольда», потом никак не мог найти того, кто взялся бы за издание поэмы. После долгих поисков эту роль взял на себя Муррей, ставший впоследствии знаменитым издателем и другом поэта. При подготовке к печати Байрон каждый день вносил в текст поэмы изменения и добавлял новые строфы, поэтому, когда книга вышла, те, кто читал ее в рукописи, совершенно не узнали текста, претерпевшего большие изменения и значительно улучшенного.
Успех книги был настолько огромен, что Байрон с полным правом мог записать в дневнике: «В одно прекрасное утро я проснулся и увидел себя знаменитым». Первый тираж книги был распродан в несколько дней, и в течение месяца поэма переиздавалась семь раз.
Для Байрона началась пора светских успехов. Многие знаменитости приходили к поэту для того, чтобы лично выразить свое удивление и восторг. Он получал множество писем с самыми лестными отзывами, как от государственных деятелей, так и от незнакомок. Окруженный поклонением светских красавиц Лондона, Байрон не остался равнодушен к чарам некоторых из них. Но эти мимолетные романы быстро надоели ему. Он искал женщину, которая могла бы стать ему женой, другом и единомышленником.
Со своей будущей женой – Аннабелой Мильбенк – Байрон познакомился еще в 1812 году, в период апогея славы и популярности. Она отличалась от всех женщин, окружавших тогда поэта, в ее взгляде он прочел и удивление, и жалость, когда другие превозносили его красоту и открыто поклонялись ему. Байрон сделал мисс Аннабель предложение, но получил отказ, правда, в очаровательной форме. Отказ не помешал им остаться друзьями и вести между собой переписку. Осенью 1814 года Байрон снова написал ей письмо с предложением руки и сердца, и на этот раз он получил согласие.
Свадьба состоялась 2 января 1815 года. Первое время молодые жили счастливо, и Байрон надеялся, что серьезность и спокойный темперамент жены смогут уравновесить его бурный и неукротимый нрав. Но семейное счастье продолжалось недолго. Даже рождение дочери не смогло остановить приближающегося кризиса. Через год леди Байрон поехала вместе с дочерью погостить к отцу. Здесь она решила, что больше не вернется к мужу, и просила отца взять на себя миссию о расторжении брачных уз. Письмо с сообщением о разрыве отношений Байрон получил от тестя 2 февраля 1816 года. Это известие поразило Байрона, но в случившемся он обвинял только себя.
Развод дал врагам Байрона повод начать преследование поэта за безнравственность. Против него была поднята злобная кампания клеветы, он был подвергнут бойкоту, и двери многих домов, куда его раньше наперебой приглашали, оказались для него закрыты. Подкупленные хулиганы бросали камни в окна его квартиры, и пребывание на улице стало для него небезопасным.
Байрон принял решение вторично покинуть родину, но теперь уже навсегда. Единственным человеком, с которым ему было жаль расставаться, была его сестра Августа. Она стала его посредницей в общении с бывшей женой, и через нее он узнавал о своей дочери Аде.
В апреле 1816 года он покидает Англию – по существу, он был изгнан из своей страны. Путь его лежал в Бельгию, а затем в Швейцарию. Здесь поэт много работал: он написал 3-ю песню «Чайльд Гарольда», «Шильонского узника» и начал создавать «Манфреда». В Швейцарии его посещали друзья, приехавшие из Англии, которые привозили самые свежие новости с родины.
В 1817 году Байрон переехал в Италию, жил в Венеции, Равенне, Пизе и Генуе. В Венеции он вел такую жизнь, что венецианцы были шокированы его поведением. Он каждый день менял любовниц, которых находил среди низших слоев общества, отказался от диеты, что привело его к быстрому прибавлению в весе. Но он не переставал писать, и количество написанных им в этот период произведений поистине поражает воображение. К 1818 году им были созданы последняя песнь «Чайльд Гарольда», посвященная Италии, «Манфред», первые песни «Дон Жуана» и многое другое.
