– Все прогнило насквозь! – остановившись около места, которое обычно занимали в сенате императоры, неожиданно громко, явно рассчитывая, что его услышат все, заявил Калигула.

Сенат замер. Что означало заявление тирана? Каких новых бед и несчастий, последующих за ним, следует ждать?

О великие боги! Неужели Риму и так мало несчастий? Или император странным образом шутит?

– Скучное занятие – править Римом и империей, – после некоторой паузы продолжил Калигула. – Мне изрядно надоело править быдлом. Я не понимаю, отчего римскую империю постоянно именуют «гордой»? Где ее гордость? Где?

Сенаторы испуганно молчали, страшась даже вздохом или неосторожным взглядом навлечь на себя гнев грозного и скорого на жестокую расправу властителя. Уж лучше глаза в пол и молчать, почти не дыша…

– Таким Римом, как этот, может править кто угодно, – зло сказал Калигула и неожиданно для всех вдруг посадил на императорское место ручную обезьяну и отступил на шаг, словно любуясь. – Вот! Хотя бы он! – расхохотался Калигула, показывая пальцем на мартышку. – Достойнейшая фигура для нашей империи. Ну, крикнем: да здравствует император Ремус I!

Сенаторы молчала, боясь проронить хотя бы звук: как истолкует его деспот?

– Ну что же вы молчите, сенаторы, гордые патриции? Славьте нового владыку!

Патриции по-прежнему молчали, недоуменно глядя на вертевшуюся на императорском месте мартышку: эта тварь станет править их Римом и их империей? Может быть, они сходят с ума или видят кошмарный сон?

Сенат так и не выкрикнул никаких здравиц обезьяне, сидевшей в кресле императора, но Калигула, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания.

По воле Калигулы «император Ремус I» – ручная мартышка настоящего тирана Римской империи – действительно сидела на троне и правила Римом в течение почти суток!

Ремус вполне справился со своими обязанностями, возложенными на него волей тирана. Римский сенат молча снес очередное страшное оскорбление своего достоинства и заседал под руководством обезьяны, которая, гримасничая и вертясь, утверждала законы империи, выносила приговоры преступникам и решала многие другие дела. Как писал потом один из сенаторов: «Создавалось странное ощущение и по спине пробегала дрожь, когда со стороны иногда казалось, что она действует вполне разумно! Как если бы на месте обезьяны, густо заросшей рыжеватой шерстью, действовал и принимал решения настоящий император!»

После заседания в сенате Ремуса в роскошном золоченом палантине под охраной преторианцев отнесли в императорскую ложу Колизея, откуда он наблюдал за боями гладиаторов и, как истинный владыка, поднимал или опускал большой палец, даруя бойцу жизнь или отнимая ее, приказав противнику отправить душу побежденного на небо.

На следующий день, прибыв в сенат, император Калигула вел себя так, словно вчера ничего не было! По его внешнему виду нельзя было сказать, что произошло накануне. Возможно, жестокий тиран одумался? Он вновь твердо взял в свои руки все полноту власти в городе и империи.

А что же ручная обезьянка? Она опять была с Калигулой? Опять корчила рожи и высовывала язык? Нет, большинство сенаторов свидетельствуют – обезьяны больше никто никогда не видел: она бесследно исчезла!

Позже римляне высказывали искреннее сожаление, что обезьяна Ремус правила всего один день, в который они получили очень короткую передышку от сумасбродств жестокого и своенравного Калигулы.

Уж лучше бы на троне оставалась мартышка…

Этот исторический курьез издавна волновал историков всего мира, специализирующихся на эпохе Древнего Рима.

Один из уважаемых западных специалистов написал интересную работу, в которой доказывал, что Ремус – это своего рода метафора, как бы предвещавшая падение кровавого режима Калигулы и вообще Римской империи. Среди ряда экспертов существовало мнение о том, что легенда о Ремусе – раннехристианская притча, ясно дававшая понять всем остальным народам, входившим в империю, о полном падении нравов в самом Риме.

Только один миланский археолог Эмилио Ланчини всегда твердо верил в реальность и историческую достоверность «чуда о Ремусе».

– Существуют исторические свидетельства об этом удивительном факте, – горячо убеждал он оппонентов.

– Да, Калигула сделал сенатором своего коня, – соглашались с ним. – Это хорошо известный факт истории, но обезьяна!

Тогда Ланчини, в горячем стремлении доказать свою правоту, перерыл гору исторического материала. Кроме свидетельств Плутарха нашлись рассказы о «чуде с обезьяной» в частной переписке знатных римлян того времени, когда правил император Калигула. Более того, Ланчини добился разрешения властей на проведение раскопок в катакомбах, где покоились останки многих императоров Древнего Рима. И когда призрачная надежда на успех стала меркнуть, неожиданно обнаружили странное захоронение – мумию небольшой обезьяны. И это среди останков властителей древнего и гордого Рима!

Удивительно, но рядом с мумией примата лежала подлинная государственная печать, с другой стороны – императорский жезл и покрытая слоем зеленоватой патины бронзовая табличка со словами: «Слава императору Ремусу I».

Существует версия, что в I в. до н. э. в составе китайской армии находилось несколько сотен римских солдат.

В правление династии Хань (200 г. до н. э. – 200 г. н. э.) Китай представлял собой грозную военную силу, его армии совершали походы далеко за пределы страны. Одним из наиболее успешных был поход 36 года до н. э. в Центральную Азию. Именно тогда, как считается, китайцы встретили и захватили в плен подразделение римской армии.

Больше всего неприятностей причинял один из претендентов на титул верховного вождя, известный под именем Чжи Чжи. Именно против него и была послана в 36 году до н. э. в Согдиану военная экспедиция Чэнь Тана, имевшего звание «заместителя генерала – защитника западной границы».

Чэнь Тан совершил марш-бросок на полторы тысячи километров к цитадели Чжи Чжи и взял ее приступом. Сам вождь был схвачен и обезглавлен. Китайская пограничная армия одержала победу, однако у Чэнь Тана возникли проблемы. Пытаясь поскорее собрать нужное войско, он подделал некоторые документы, подписавшись за императора. Он приказал поскорее изготовить красивые картины с изображением своих побед и доставить их ко двору, чтобы умилостивить правителя. При дворе рисунки понравились, и Чэнь Тану удалось избежать гибели.

Римские легионеры

Эти-то иллюстрации, ныне утраченные, послужили главным источником информации для описания военной кампании Чэнь Тана в книге «История ранней династии Хань». Составитель подробно описывает осаду, включая диспозицию сил Чжи Чжи внутри и вокруг города на момент прибытия китайцев: «Более ста всадников выехали наружу и галопом скакали взад-вперед у стены. Около двухсот пехотинцев, выстроившихся с обеих сторон от ворот, маршировали в строю, устроенном наподобие рыбьей чешуи. Люди, стоявшие на стене, один за другим бросали вызов китайской армии, крича: „Выходите и бейтесь!“»

Упоминание о строе в виде рыбьей чешуи очень любопытно. Трудно представить, что оно может подразумевать нечто иное, кроме маневра с перекрывающимися щитами, а это сразу же заставляет вспомнить о тактике, разработанной римлянами. Стандартный щит легионеров, имел прямоугольную, цилиндрически изогнутую форму и отлично подходил для построения в ряды и образования временных защитных «стен». Наиболее знаменитая тактика построения со щитами называлась testudo («черепаха»). Она была доведена до совершенства в конце I в. до н. э.: квадрат легионеров соединял щиты сверху и со всех сторон, что давало им полное укрытие от вражеского огня.

В «Истории ранней династии Хань» упоминается, что городские ворота были защищены двойным палисадом. Это опять-таки наводит на мысль о римлянах: легионеры были непревзойденными мастерами в строительстве подобных укреплений, состоявших из канавы, обнесенной рядами заостренных кольев спереди и сзади.