…В Риме драгоценный трофей поставили в храме «Богини мира» вместе со столом священных хлебов (по другим сведениям эти реликвии еврейского народа долгое время хранились в императорской сокровищнице). Отсюда история Золотой Меноры прослеживается до 534 года, когда она была перевезена в Константинополь, а уж оттуда возвращена в Иерусалим. Во время одной из войн эти сокровища, очевидно, были уничтожены: историки предполагают, что случилось это в 1204 году – во время Четвертого крестового похода.

Таким образом, следы Золотой Меноры потерялись, и на это счет существует много преданий. Например, в одном из них говорится, что некие злоумышленники еще в Риме выбросили «Золотую Менору» в мутные воды реки Тибр – как раз напротив того места, где впоследствии возникло еврейское гетто, а в конце XIX века выросло здание главной римской синагоги.

Правда, есть и такое предположение. Менора, вывезенная императором Титом из Иерусалима и изображенная на его арке, была одним из светильников Второго храма, а не светильником Моисея. А настоящая Золотая Менора была спрятана священниками еще до разрушения Первого Иерусалимского храма.

…Со временем слава старинной Меноры постепенно распространилась по миру, а ее изображение впоследствии стало одним из символов израильского государства. Многие пробовали искать эту святыню, потому что еврейский народ был твердо убежден, что она цела и невредима.

Неожиданно эти поиски из архивных перешли в сферу большой политики. В январе 1996 года в Риме побывал Шимон Шитрит, министр по делам религии Израиля. В программу его визита, кроме встреч с официальными лицами Италии, было включено посещение Ватикана и даже личная аудиенция у папы Иоанна Павла II.

В разгар беседы, когда прорабатывался деликатный вопрос о поездке главы римской католической церкви на Святую землю, израильский министр вдруг резко сменил тему. Шимон Шитрит сказал верховному понтифику, что, по имеющимся у его правительства сведениям, знаменитая Золотая Менора не пропала, а хранится за семью печатями в подвалах Ватикана и что «возвращение реликвии (или хотя бы прояснение ее судьбы) имело бы огромную важность для отношений между еврейским народом и католическим миром». Далее министр добавил, что в своих предположениях правительство Израиля опирается на выводы и изыскания специалистов из Флорентийского университета.

Иоанн Павел II, спокойно выслушав взволнованную речь министра, однозначного отрицательного ответа на его просьбу вроде бы не дал. По мнению Шимона Шитрита, это могло означать, что «светильник веры» действительно спрятан где-то за бронзовыми вратами папского города-государства.

Однако на самом деле уклончивый ответ папы римского мог означать все, что угодно (в том числе и нежелание говорить на тему, которую израильский министр по протоколу не имел права даже затрагивать). Но слово сказано, и волшебная возможность возвращения Золотой Меноры уже будоражит воображение и умы верующих евреев.

Гора Мориа в Иерусалиме представляет собой священный памятник древней еврейской истории и культуры. Эта скала – святейшее место, подножие ног Божиих. Здесь, между небом и землей, стоял ангел Иегова во время моровой язвы в Иерусалиме, посланной Богом за грехи царя Давида. Эта скала впоследствии была указана Давиду свыше, и именно на ней был поставлен Храм Соломона[10] – чудо еврейского искусства, поражавшее даже многих иностранных владык. Так, например, царица Савская предприняла путешествие в Иерусалим не только для того, чтобы научиться у Соломона мудрости, но чтобы еще и увидеть этот великолепный храм – единственный в своем роде.

Но суд Божий над Иерусалимом исполнился во всей своей силе, и камня на камне не осталось от прежних богатейших сооружений. Вавилонский царь Навуходоносор захватил Иерусалим, разграбил его, сжег и разрушил до основания Храм Соломона. Тогда же погиб и Ковчег Завета. Весь народ иудейский был отведен в плен (589 год до нашей эры), только самые бедные иудеи были оставлены на своей земле для обрабатывания виноградников и полей. В разрушенном Иерусалиме остался пророк Иеремия, который плакал на развалинах города и продолжал учить добру оставшихся жителей: «Камни святилища раскиданы по всем перекресткам… Наследие наше перешло к чужим. Прекратилась радость сердца нашего… оттого, что опустела гора Сион, лисицы ходят по ней».

Во время Иудейской войны Второй Иерусалимский храм, возведенный на месте Храма Соломона, был разрушен в 70 году новой эры. Однако место ветхозаветного святилища не могло быть забыто, и в 369 году император Юлиан разрешил евреям начать восстановление Храма Соломона на горе Мориа. Уже отрыт был древний фундамент и положены на него первые камни, но сильное землетрясение сбросило их с места, а строители в страхе разбежались. С тех пор в истории не отмечено более попыток возродить ветхозаветную святыню, память человечества и камни – вот что осталось от нее.

Эти камни можно видеть в уцелевшей части стены, ограждавшей Храм Соломона с юго-западной стороны. С давних пор ее называют Западной стеной, или Стеной плача.

Попутно расскажем, что от Храма Соломона, кроме Стены плача, осталась мраморная плита, прожилки которой напоминают фигуры двух птиц. По мусульманскому преданию, это две сороки, окаменевшие в наказание за свою непокорность. Древняя легенда рассказывает, что царь Соломон по окончании строительства Храма повелел, чтобы все живые существа принесли ему дань в знак подданства и покорности.

По этому повелению явился лев и пожертвовал свою гриву; слон пожертвовал свои бивни, страус принес в дар самые красивые перья из своего хвоста, пчела пожертвовала отборный сотовый мед, а муравьи принесли голень саранчи.

Только птицы, по наущению двух злых и глупых сорок, отказались повиноваться Соломону. «Этот Храм, – трещали они, – не значит ничего в наших глазах, равно как и построивший его. Мы даже можем загрязнить его, если захотим. Соломон может повелевать на земле, а мы имеем свободный воздух, в котором он не может достать нас».

В этот момент явился Соломон, невидимый доселе, и воскликнул громовым голосом: «Глупые птицы! Рука, которой помогает Бог, может заключить в неволю самый воздух. В доказательство этого и чтобы наказать вашу дерзость, я хочу, чтобы вы оставались до последнего дня невольницами этого здания, которое вы по своей глупости вздумали презирать».

При этих словах две сороки сделались неподвижными и сами собою впечатались в мрамор, где их видно и до сего времени[11].

Еще в начале IV века некий французский паломник из Бордо писал, что «недалеко от разрушенного храма находится «пробитый камень», к которому раз в год приходят иудеи, помазывают его, с воплем рыдают, разрывают свои одежды и затем удаляются».

Во второй половине XIX века, почти через пятнадцать веков после француза, один русский паломник сообщал примерно то же самое: «Они собираются сюда вечером в пятницу молиться, читать «Плач Иеремии» и в буквальном смысле орошать слезами драгоценные для них камни». Камни, уложенные в Стену почти 3000 лет назад…

«Уткнувшись головой и руками в гигантские плиты неотесанной стены, стоят и плачут евреи и еврейки, сокрушаясь о прошедшем величии их народа, о разрушении Храма и упадке величия Иерусалима. Лицом к стене сидят на голой земле старики, и женщины плачут, уткнувшись в свои платки.

Чернобородые евреи в изношенных широкополых шляпах и в длинных выцветших сюртуках без устали бормочут свои молитвы и скорбные песнопения… Из вечера в вечер приходят они сюда после дневных трудов и забот, особенно в кануны больших праздников.

Как только соберутся они, запевала молит у Извечного о сострадании к Сиону, а остальные взывают: «Собери детей твоих в Иерусалиме!». Кантор напоминает общине о причине их печали, о разрушении Храма, о снесенных стенах, о великих людях еврейского народа, о его царях, презревших законы Бога, о его сожженных драгоценностях», – так еще в XIX веке писал ученый-путешественник Свен Хедин.