– Я здесь, – отвлек он норлока от Таштеноубийства.

– Цел? Собирайся, мы возвращаемся домой. Мать уже с ума сходит.

– Я не вернусь, – вздохнул Корин. – Я остаюсь здесь.

– Что? – казалось, старший норлок просто выпал в осадок. Наверное, до сих пор ему еще никто и ни в чем не отказывал.

– Я останусь здесь, – решительно повторил Корин, не испугавшись ни грозного взгляда, ни заходивших ходуном желваков. – Я стал королем Темных земель. Я нашел свою женщину. Я никуда отсюда не уйду. Ристи, иди сюда, – Корин подцепил меня за руку и буквально силком подтащил к своему родителю. Вблизи тот оказался еще огромнее. И опаснее. – Ристи, это мой отец, Шерман. Отец, это Ристи.

Нет, мне, конечно, было приятно, что Корин обозвал меня своей женщиной, но под суровым синим взглядом его отца я невольно сжалась. Спорить с этим типом, у которого на лбу написано, что он бандит и наемник, я не имела никакого желание.

И вставать у него на пути тоже. Однако, похоже, Шерман вовсе не собирался тащить своего сына домой силком.

– И что я матери скажу? – сердито поинтересовался он у Корина. – Она мне прямым текстом заявила, чтобы я без тебя не возвращался.

– Спокойно, – охладил пыл норлока Панек. – Данный мир больше не принадлежит Таштену. И в нем больше не действуют прежние законы. Корин вполне может, как и раньше, путешествовать по мирам. В том числе, возвращаться время от времени в свое родное измерение. Ристи, как мне ни жаль, я такой свободы дать не могу. Она действительно была неосторожна, заключив с Таштеном сделку. И ее связь с данным измерением оборвать, к сожалению, никто не сможет.

– Если прежние законы не действуют, то что будет со Светом и Тьмой? – задался вопросом Корин, прижимая меня к себе покрепче, словно боясь, что я куда-нибудь сбегу.

– Ничего. Все останется на своих местах. Только теперь никто не будет вмешиваться в ход событий. Так что все зависит от вас самих, – объяснил Панек. – При желании, Тьма может завоевать весь мир. Сил у нее для этого вполне достаточно.

– А Тьме это надо? – хором поинтересовались мы с Корином.

Нам бы на своих землях порядок навести. Какие войны? И так дел невпроворот.

Теперь, когда Таштен повержен, наверняка найдется масса желающих перейти на сторону Тьмы. Надо будет осваивать новые территории, создавать монстров, управлять растущей страной. Так что если Дандромеда не полезет к нам первая, мы и не подумаем воевать.

– Не полезет, она будет занята устройством своей личной жизни, – оповестил меня Панек. – Светлая Владычица решила вернуть себе графа Олмума.

– Передайте Байрону, что я желаю ему счастья в семейной жизни, – попросила я с нескрываемым ехидством. – Надеюсь, он приложит все усилия к тому, чтобы его наследник как можно быстрее появился на свет.

– Надеюсь теперь, Корин, когда ты, наконец, короновался, ты тоже подумаешь о наследнике, – заметил Шерман, ехидно хмыкнул и вернулся домой, исчезнув в портале. А Корин после этого наглого заявления даже потерял дар речи.

Думаю, о том, какое глобальное празднование мы закатили по поводу освобождения от Таштена и прекращения войны со Светлыми, даже и говорить не надо. Пир был горой. Причем, что самое забавное, Светлые отмечали свое избавление от Властителя с не меньшим пылом, чем мы. Хотя… я же не знаю подробностей. Может, это они так свадьбу Байрона с Дандромедой праздновали? Или очередную великую победу над силами Тьмы? От Светлой Владычицы можно было ожидать еще и не такого.

В любом случае, праздновали все. Бурно, с размахом и весело. И настроение у меня было соответствующее – просто великолепное. Казалось бы, лучше уже и некуда. Во всяком случае, я так думала до тех пор, пока в самый разгар пира Дубняк не передал мне какую-то записку. Я развернула послание и не поверила своим глазам.

Записка была от Ролума!!! Неужели Лилина нашла-таки способ со мной связаться?

Здорово! Оборотень писал, что они вполне удачно устроились в постороннем мире, и даже предлагал к ним присоединиться. Если, конечно, я найду способ развязаться с Таштеном. Лилина, в свою очередь, выражала надежду, что мы сможем переписываться и дальше. И даже давала мне инструкцию, как это можно сделать. Я тут же взялась за перо и начала лихорадочно сочинять ответ.

– От кого была эта записка? – спокойным, но каким-то напряженным голосом поинтересовался Корин.

– От Ролума, – не подумав, брякнула я.

– И кто такой… этот Ролум? – зловеще поинтересовался Корин.

Все-таки странные создания эти мужики! Когда Корин вел безнадежную войну против Светлых, он волновался не больше, чем табурет. А теперь из-за какой-то записки впал в невразумительную ревность. Нет, мне, конечно, приятно, что норлок меня ревнует, но не до такой же степени! И не к Ролуму. Однако, как известно, у мужчин ревность сопровождается резким снижением умственных способностей. А потому на мои попытки объясниться Корин никак не реагировал. Только пыхтел возмущенно, как паровоз. Дескать, покажи мне этого типа, хочу на него посмотреть.

Хе… да я бы и сама не отказалась посмотреть на Ролума. Все-таки я здорово по нему соскучилась. Однако сообщать Корину еще и это было бы просто верхом неблагоразумия. А потому я прервала его возмущенную тираду (типа "с соперником мне тесно на этом свете") утешительным поцелуем. Хм… ну, может, не шибко утешительным. Но нужного эффекта я добилась моментально. Корин тут же благополучно забыл и про Ролума, и про свою ревность. Впрочем… я тоже много чего позабыла. Например, дописать письмо. Да ладно, что оно, до завтра не подождет? Отрываться от Корина мне совершенно не хотелось. Похоже, норлоку от меня тоже. Ибо не обращая внимания на окружающих, он подхватил меня на руки и куда-то потащил. А! В супружескую спальню! Интересный поворот.

Честно говоря, к настоящему моменту, я благополучно забыла о том, что доверила оформлять супружескую спальню Августу. Мне просто надо было пристроить куда-то авангардного художника, и я отдала под его "искусство" то, что не жалко. Я же не думала, что в скором времени мне самой придется воспользоваться этой комнатой!

Иначе я бы ни за что не допустила до нее Августа. Даже на требушетный выстрел.