В то время жила в Ниппуре сестра бога Ану, старица Нунбаршегуну вместе с прекрасной дочерью Нинлиль. Знала женщина, что молодые горожане с восхищением следят за девушкой, а потому всячески оберегала ее от чужих глаз. Но красавица была необычайно упряма и однажды таки настояла, чтобы наставница разрешила омыться в прозрачных водах горного ручья.

– Иди, дочь моя, – сказала Нунбаршегуну. – Только знай, что на цветущий луг за Ниппуром может спуститься из храма сам Энлиль. Если увидит тебя огнеокий бык и предложит любовь, не соглашайся, скажи ему: «Я еще слишком молода. Еще не созрели груди мои и уста мои не знают поцелуев».

Все случилось так, как предвидело и чего опасалось материнское сердце. Увидев Нинлиль, Энлиль не замедлил спуститься вниз. Когда же божественная дева не уступила вспыхнувшей страсти, он удалился, сделав вид, что примирился с отказом. Но когда на следующий день Нинлиль снова явилась омыться, Энлиль, притаившийся в камышах, налетел на нее, бросил на дно челна и насытился невинной красотой.

Узнали о том старшие боги и, вознегодовав, решили на своем совете изгнать насильника в подземный мир. Пришлось Энлилю подчиниться суровому решению. За ним последовала и Нинлиль, успевшая привязаться к своему супругу. В толщах земли родила Нинлиль первенца Нанну, будущего бога луны, которому суждено было подняться на небо, чтобы являть смертным божественную смену времен.

Вскоре молодые возвратились на небо и жили в уединении, стараясь как можно меньше общаться со смертными. Энлиля раздражали их шумные толпы, и в своем гневе он обрушивал на людей различные бедствия. Редко удавалось кроткой Нинлиль усмирить гнев огнеокого быка. Оттого часто страдали люди от чумы, засухи, потопов и многих иных напастей.

Когда небеса отделились от земли, умножилось племя небожителей и не стало хватать им пищи. Отчаявшись, боги воззвали к праматери Намму с просьбой помочь утолить голод. Намму тут же разбудила бога Энки, хозяина океана пресных вод:

– Проснись, сын мой! Избавь богов от терзаний!

– Я сделал все, что было в моих силах, – ответил недовольный Энки. – Я и так утомился от трудов, а у моих братьев и сестер на уме лишь пиры да развлечения.

– Нет! Всего ты не сделал, – возразила мудрая Намму. – Ты не сотворил помощников, которые взяли бы на плечи наши заботы.

– Каких еще помощников? – удивился Энки.

– Людей! – ответила Намму. – Пусть они будут по виду похожи на братьев твоих, но бессмертия не знают.

– Из чего же я их сделаю? – спросил Энки.

– Да хоть из моей плоти, – ответила Намму. – Я отделю ее от себя, насыплю на землю рядом с водой. А лепить людей тебе поможет богиня Нинмах. Она омочит руки в воде, часть моей плоти отщипнет и вылепит творенья. А ты уж распорядись ими как следует.

Битва богов. Оттиск печати. III тыс. до н. э.

Первой согласилась Нинмах.

– Я сделаю то, что ты просишь, – проговорила она. – Но как узнать, хорошо или нет создание и какую судьбу ему назначить?

– А вот судьбу мы сами и определим, – ответил Энки.

Загоревшись великой мыслью, решил хозяин вод устроить богам пир в честь будущего сотворения человека. Много вина было выпито во время торжества. Нинмах и Энки отдохнуть бы от хмельной вечеринки, но они тут же решили приступить к осуществлению задуманного. Ничего хорошего из этой затеи не могло получиться.

Намочила Нинмах руки в воде, отщипнула кусок глины. И задвигались быстрые пальцы, создавая подобия богов. Голова же богини кружилась, а земля ходила ходуном, потому и фигурки выходили совсем не такие, какими задумывались. Вот возникает первое подобие человека. Руки его слабы, ни согнуться, ни взять ничего не могут. Второй вышел подслеповатым, а третий и вовсе с кривыми ногами. Видит Нинмах, что получаются какие-то уродцы, и вознамерилась было уничтожить всю работу. Но Энки уже успел дать сотворенным существам вкусить хлеба.

– Пусть будут такие, как есть! – сказал он. – Да будет первый стражем дворцовым, второй же певцом станет, третий – серебряных дел мастером.

Затем вылепила Нинмах еще одну пару людей, а затем и третью. Со второй попытки Энки удалось слепить человека с двумя руками и двумя ногами. Но были его ноги тонки, как тростинки, живот вздут, спина сгорблена.

Обрадовавшись, что получился человек, Энки обратился к Нинмах:

– Назначь этому человеку судьбу, чтобы он мог добывать себе пропитание.

Нинмах рассмеялась:

– Какая может быть судьба у такого калеки! Видишь, у него дрожат руки и трясется голова.

С этими словами она подошла к человеку и поднесла ему хлеб. Но он вовсе не мог его взять.

– Не живой это человек, – сказала Нинмах. – Нет ему на земле назначения.

– А вот я думаю, что нашел назначение для этих фигурок! – вскипел Энки.

Так между Нинмах и Энки разгорелась ссора. Много они наговорили друг другу обидных слов. Но женщина, даже если она богиня, всегда старается оставить за собой последнее слово. И Нинмах сказала:

– Наверное, не будет тебе, Энки, места на небе и на земле. Уйдешь ты в земные глубины и не увидишь света.

И все же Энки выполнил до конца свою миссию. Но для этого ему пришлось немало потрудиться.

Если отец богов Ан создал жизнь на земле, то Энки, сын богини Намму, ее упорядочил. До него земля была покрыта непроходимыми чащами и болотами – ни пройти по ней, ни проехать. Не было никакого спасения и от змей со скорпионами. Кроме того, стаи свирепых зверей рыскали повсюду, загоняя смертных в мрачные пещеры.

Став за плуг, Энки выкорчевал кустарник, провел по земле первые борозды и засеял их зернами. Для хранения урожая соорудил закрома, наполнил Тигр и Евфрат животворной водой. Берега засадил тростником, воды заполнил рыбой. Затем занялся морем и заботу о нем поручил божественному надзирателю.

Горные пастбища Энки отдал во власть царя гор Сумукана, скот пасти поручил богу-пастуху Думузи. Женщин Энки обучил выводить из шерсти овец нить и сплетать ее в ткань, после чего поручил наблюдать за их трудом богине Утгу. Ублажил Энки и богиню Инанну, наделив ее любовью к битвам и способностью привлекать к себе мужчин.

Заметив, что люди лучше ухаживают за тем, что принадлежит им самим, Энки провел между участками земледельцев межи, наметил границы между городами. А чтобы люди не были похожи на зверей, Энки создал установления и записал их в скрижалях, которые должны были строго почитаться. Шумеры назвали эти установления «ме». Обладание «ме», согласно правильному пониманию, означало пользование всей полнотой власти. Эти священные записи Энки предусмотрительно оставил у себя, дабы люди не возвысились и не возомнили себя богами.

В те времена, когда боги делили между собой первозданную землю, пребывала в пространстве страна Дильмун, окруженная водами бездны. В этой стране не слышался пронзительный крик зловещей птицы – вестницы смерти, не крался свирепый лев, не склевывали птицы рассыпанных на крыше зерен, не знал человек болезней и старости, не звучал плач за городской стеной.

Богиня-мать. II тыс. до н. э.

Вот эту прекрасную землю Энки подарил своей супруге по имени Нинхурсаг.

Возлег в Дильмуне Энки рядом с богиней, и она сказала:

– Вот дал ты мне прекрасную страну, а что мне в этом подарке? Ведь нет воды в каналах, в колодцах же вода горька. Не растут на полях злаки и не пристают к берегам корабли.

Тогда Энки приказал солнечному богу Уту сойти с небес и наполнить каналы пресной водой. Тут же вода в колодцах из горькой превратилась в чистую, свежую и сладкую. Стала страна Дильмун зеленым садом, а безжизненные пески превратились в изумрудные поля и цветущие луга.