К счастью, на 'Буране' каждый день что-нибудь выходило из строя, иначе Андрей не знал бы чем себя занять в оставшиеся четыре недели полета. Ремонтные работы отнимали у него почти все время. Отправляться на Марс в челноке, приспособленном лишь для транспортировки грузов на околоземную орбиту, – все равно что пытаться пересечь Тихий Океан на надувной лодке. Однако бывали случаи, когда такие рисковые предприятия удавались, и Андрей верил в свою счастливую звезду. Он чувствовал, что История поручила ему важную миссию, какую – он сам еще не знал, но пока он выполняет ее, он надежно защищен от неудач.

Марс – звездочка в иллюминаторе – постепенно становился все ярче и ярче, и наконец наступил тот день, когда Андрей, выглянув в иллюминатор, обнаружил, что Марс перестал быть точкой на небосводе, затерянной среди звездной россыпи, и превратился в маленький оранжево-красный диск. На следующий день диск подрос и на его краю уже можно было различить белую полярную шапку. Корабль приближался к цели своего долгого и опасного путешествия. Через неделю диск Марса вырос до такой степени, что заполнял собою все окна на капитанском мостике 'Бурана'. Это было фантастическое зрелище!

Мир, еще больший чем Луна, и еще более разнообразный, предстал перед Андреем во всем своем великолепии. Ни бледно-голубоватая Земля, ни бесцветная Луна, увиденные из космоса, не производили такого сильного цветового впечатления как это буйство всех огненных оттенков – от желтого до красно-коричневого – на фоне космической черноты. Лишь местами поверхность была окрашена в пожухшие зеленоватые тона хаки, цвет сам по себе не очень красивый, но дающий отдых глазам, быстро устающим от красного цвета и потому приятный.

Полузанесенные песком кратеры; величественные каньоны, размерами далеко превосходящие знаменитый Большой каньон в Америке; могучие русла высохших рек, оставшиеся с древних времен, когда на Марсе еще была плотная атмосфера и много воды; и наконец, чудо из чудес – самая высокая гора в солнечной системе, вулкан Олимп, вздымающийся на 38 километров над окружающей пустыней, рядом с которым земная Джомолунгма со своими восьмью километрами роста показалась бы карликом. Андрей никогда не смел надеяться на то, что он когда-нибудь увидит все это своими глазами, а не на снимках или телеэкране, и теперь, когда этот древний и загадочный мир лежал перед ним, у него захватывало дух.

Корабль начал тормозить, и сила тяжести, от которой Андрей успел отвыкнуть за три месяца полета несмотря на постоянные тренировки, тяжело вдавила его в кресло. Корабль выходил на орбиту вокруг Марса. Траектория его постепенно изгибалась, и вот он уже летел над над ночной стороной планеты. Здесь Андрей увидел первые признаки того, что этот древний мир не был мертвым миром – то тут, то там в темноте марсианской ночи вспыхивали маленькие, но яркие точки, и тут же гасли...