– Местные радиомаяки и передача собранных данных, – пояснил Флойд.

– Я надеялся – а, вот и она!

Из динамика донесся едва слышный музыкальный тон, быстро поднимающийся и падающий, похожий на безумное сопрано. Флойд взглянул на указатель частоты.

– Доплеровское смещение почти исчезло – его скорость быстро падает.

– Что это – передача текста?

– Думаю, медленное видеосканирование. Через большую тарелку на Ганимеде – когда он занимает нужное положение – все время идут передачи на Землю. Средства массовой информации отчаянно требуют новостей. Несколько минут они прислушивались к гипнотическому, но бессмысленному для них звуку; затем Флойд отключил его. Хотя передача с «Юниверс» осталась непонятной для их слуха, не вооруженного декодерами, она значила только одно. Спасение мчится к ним, и скоро трудности будут позади.

Отчасти чтобы заполнить образовавшуюся паузу, отчасти потому, что ему это было действительно интересно, Ван-дер-Берг спросил как бы между прочим:

– Ты разговаривал уже со своим дедом? «Разговаривал» было, разумеется, не тем словом, принимая во внимание космические расстояния, но пока еще никому не удалось придумать приемлемой замены. На короткое время становились распространенными голосограммы, аудиопочта и звуковые открытки, но все они канули в небытие. Даже сейчас большая часть человечества по-прежнему не верила, что в колоссальных просторах Солнечной системы невозможно вести разговоры в реальном времени, и нередко приходилось выслушивать сердитые замечания; «Почему это вы, ученые, не придумаете что-нибудь?»

– Да, – ответил Флойд. – Он здоров, и я заранее радуюсь предстоящей встрече.

В голосе Флойда было заметно какое-то напряжение. Интересно, подумал Ван-дер-Берг, когда они виделись последний раз; он понимал, однако, что такой вопрос будет нетактичным. И он потратил оставшееся время на обсуждение проблем разгрузки и установки приборов, чтобы после посадки избежать путаницы и сэкономить время. Прозвучал сигнал начала торможения – на долю секунды позже того, как Флойд нажал кнопку и привел в действие автоматическую программу. Я в надежных руках, подумал Ван-дер-Берг. Можно успокоиться и направить внимание на предстоящую работу. Где эта фотокамера? Неужели снова улетела куда-то…

Облака рассеивались. Хотя радиолокатор уже показал на экране, что ждет их внизу, с точностью, не уступающей обычному зрению, картина горы, возвышающейся всего в нескольких километрах, потрясла их.

– Смотри! – внезапно крикнул Флойд. – Вот там, слева, около двойного пика, – ну-ка, попробуй догадаться?

– Ты прав, конечно. Не думаю, что нам удалось причинить какой-нибудь ущерб – он просто размазался по склону. Интересно, куда попал второй…

– Высота тысяча футов. Куда садиться? Площадка «Альфа» выглядит, отсюда не слишком многообещающе.

– Да, пожалуй – попробуй «Гамму». В любом случае поближе к горе.

– Пятьсот футов. Заходим на «Гамму». Я зависну на двадцать секунд.

Если тебе не понравится, сядем на «Бете». Четыреста… Триста… Двести… ("Мягкой посадки, «Билл Т», – передали с «Гэлакси».) Спасибо, Ронни… Сто пятьдесят… Сто… Пятьдесят… Ты только посмотри! Всего несколько маленьких валунов и – как странно – похоже, все усыпано битым стеклом. Кто-то здорово погулял здесь… Пятьдесят… Пятьдесят… Все в порядке?

– Идеально. Давай на посадку., – Сорок… Тридцать… Двадцать… Десять… Точно, не передумаешь?… Десять… Взбивает пыль, как сказал однажды Нил – или Базз?… Касание! Просто, не правда ли? Не знаю, за что мне платят жалованье.

– Привет, Центральная Ганимеда. Мы совершили идеальную посадку – то есть Крис совершил идеальную посадку на ровной площадке, сложенной из каких-то метаморфических горных пород – по-видимому, из того же псевдогранита, который мы назвали «гавенитом». Основание горы всего в двух километрах, но мне уже ясно, что идти к ней нет необходимости… Мы одеваем сейчас наши космические полукостюмы и через пять минут приступим к разгрузке. Разумеется, оставим мониторы включенными; будем вызывать вас каждые четверть часа. Конец.

– Почему ты считаешь, что не надо идти поближе к горе? – спросил Флойд.

Ван– дер-Берг ухмыльнулся. Казалось, за последние несколько минут он сбросил груз прошедших лет и превратился в беззаботного мальчишку.

– Circumspice, – произнес он со счастливой улыбкой. – Латинское выражение, означающее «Посмотри вокруг». Сначала давай вынесем большую видеокамеру и – это да!

«Билл Т» внезапно качнулся и в течение нескольких секунд раскачивался на амортизаторах посадочного устройства. Стоило такой качке немного продлиться, и лучшего рецепта для мгновенной морской болезни не придумаешь.

– Ганимед был прав относительно этих возмущений, – заметил Флойд, когда они пришли в себя. – Думаешь, это не слишком опасно?

– Нет, наверно; до момента наибольшего сближения еще тридцать часов, а под нами сплошной скальный пласт. Но лучше не терять времени – к счастью, здесь мы быстро управимся. Как у меня маска? В порядке? Что-то не так.

– Дай-ка подтяну ремень. Теперь лучше. Вдохни поглубже. Ну вот, теперь хорошо. Я выхожу.

Ван– дер-Бергу самому хотелось сделать этот первый шаг, но Флойд был командиром их маленького корабля, и в его обязанности входило проверить, все ли в порядке с «Биллом Т» и готов ли он к немедленному взлету. Флойд обошел вокруг, осмотрел посадочные опоры, затем поднял вверх большой палец. Ван-дер-Берг кивнул и начал спускаться по трапу. Хотя ему уже приходилось одевать этот легкий дыхательный аппарат во время прогулок по острову, но сейчас он чувствовал себя в нем как-то неловко; спустившись, он начал поправлять складки. Затем выпрямился -и увидел, что делает Флойд.

– Не трогай! – крикнул он. – Это опасно! Флойд отпрыгнул на добрый метр от осколка стекловидной породы, который осматривал. На первый взгляд осколок показался ему неудачной пробой, вылитой из стеклоплавильной печи.

– Он не радиоактивный, а? – обеспокоенным тоном спросил Крис.

– Нет. И все-таки ничего не трогай, пока я не подойду.

К изумлению Флойда, на руках Ван-дер-Берга он увидел плотные рабочие перчатки. Опытному астронавту потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть к тому, что здесь, на Европе, безопасно ходить без перчаток и вообще обнажать кожу, подвергая ее влиянию местной атмосферы. Нигде в пределах Солнечной системы – даже на Марсе – такое было недопустимо.

С предельной осторожностью Ван-дер-Берг наклонился и поднял длинный осколок стекловидной породы. Даже в рассеянном свете Европы от него исходило какое-то странное сияние, и Флойд заметил, что край осколка переходит в длинное тонкое лезвие.

– Самый острый нож во всей Вселенной, – произнес Ван-дер-Берг счастливым голосом.

– И мы летели сюда лишь за тем, чтобы найти нож?

Ван– дер-Берг попытался засмеяться, но почувствовал, что в прилегающей к липу маске это слишком трудно.

– Неужели ты все еще не догадываешься?

– Мне начинает казаться, что все остальные давно догадались.

Ван– дер-Берг взял своего спутника за плечо и повернул лицом к гигантской массе нависающей горы Зевс. С этого расстояния гора заполняла половину неба -не просто самая большая, а единственная гора во всем мире.

– Даю тебе минуту, чтобы повосхищаться пейзажем. Мне нужно передать важную радиограмму.

Он нажал несколько кнопок на панели своего связного устройства, подождал, когда зажгутся буквы «Готов», и произнес:

– Центральная Ганимеда – один – ноль – девять. Это Ван. Как прием?

Прошло неуловимо короткое время, и послышался явно электронный голос:

– Хэлло, Ван. Это Центральная Ганимеда – один – ноль – девять.

Готов к приему.

Ван– дер-Берг на мгновенье замолчал, наслаждаясь величием момента, который на всю жизнь останется в памяти.

– Передать на Землю. Срочно: Дяде – Семь – Три – Семь. Следует текст: ЛЮСИ НА МЕСТЕ. ЛЮСИ НА МЕСТЕ. Конец радиограммы. Повторите текст. Может быть, следовало прервать его, не допустить передачи, что бы она ни значила, подумал Флойд, слушая, как голос с Ганимеда повторяет текст радиограммы. Но уже поздно. Через час она достигнет Земли.