Первый день войны в Перемышле

Первыми тишину раннего утра 22 июня 1941 года на Советско-германской границе разорвали диверсионные группы из секретного спецподразделения Вермахта – 800-го учебного полка особого назначения «Бранденбург» (Lehrregiment Brandenburg z. b. V. 800), переодетые в форму бойцов и командиров Красной Армии. Диверсанты, проникавшие на территорию СССР, оказались в числе тех немногих солдат Вермахта, кто не слышал обращения Гитлера вечером 21 июня. Произошло это в районе Гродно, где еще ночью группа «Бранденбурга» под командованием лейтенанта Кригсхайма попыталась пересечь границу с целью предотвратить взрывы на мостах и дамбах вдоль дороги Липск-Даброво. Однако благодаря бдительности советских пограничников эта попытка обернулась полным провалом. Вспыхнула перестрелка, которую можно со всем основанием назвать первыми выстрелами Великой Отечественной войны, диверсанты вынуждены были отступить. В дальнейшем группа Кригсхайма все же проникла на советскую территорию, но успеха не добилась: она была рассеяна, понесла потери, ее командир был тяжело ранен.

Первой задачей немецких диверсантов были мосты, находящиеся в глубине советской территории, в нескольких километрах от границы. Для их захвата требовался транспорт, и ранним утром 22 июня группы «Бранденбурга» рыскали на пылающей границе в поисках советских автомашин разных типов.

Под Брестом задачей групп «Бранденбурга» (из 12-й роты) стали мосты через Мухавец, в нескольких километрах от границы. После захвата грузовиков и санитарной автомашины одна такая группа понеслась по дороге впереди наступающей немецкой пехоты. Группа была действительно переодета в советскую униформу и вооружена советским оружием. Более того, командир группы от руки написал приказ, который показал охране моста. Это позволило одной автомашине въехать на мост, после чего в ход пошли винтовки и пистолеты. Мост был захвачен. Однако перестрелка с охраной привела к большому расходу боеприпасов, и «бранденбуржцы» решили отойти от моста за подкреплением. Когда они вернулись, мост уже был сожжен.

В первые часы «Восточного похода» «бранденбуржцы» смогли захватить целый ряд важных переправ. Успешными оказались действия диверсионной группы из состава 12-й роты «Бранденбурга» под Брестом. На марше переодетых диверсантов окликнули советские танкисты, стоявшие на дороге с колонной танков. Ответив на русском языке, немцы продолжили свой путь. Именно на такие короткие контакты с противником – обмен несколькими фразами на русском без долгих диалогов – и были ориентированы действия «бранденбуржцев». Выйдя к назначенному мосту, диверсионная группа вступила в перестрелку с его охраной и смогла предотвратить взрыв переправы. Уже под утро захваченный мост едва не был потерян – на него на полной скорости влетел бензовоз с открытым краном, из которого хлестало горючее. Ураганным огнем не сразу пришедших в себя от неожиданности немецких диверсантов машина была остановлена. Скорее всего этот бензовоз принадлежал 22-й танковой дивизии. Сейчас это тяжело себе даже представить: район Бреста, 6 часов утра 22 июня 1941 года, война гремит еще где-то на границе, но находится смельчак, который не растерялся и попытался уничтожить злосчастный мост.

О встрече с переодетыми немецкими диверсантами из полка «Бранденбург-800» сержант В.Ф. Осауленко, служивший в 18-м отдельном артиллерийско-пулеметном батальоне 62-го Брестского укрепленного района, вспоминал следующим образом: «Когда [днем 22 июня] шли через северный гарнизон, увидели группу – 7-8 солдат. Мы подошли к ребятам. Они рассказали, что их командир, младший лейтенант, ставил им боевую задачу. Подошел некий капитан и закричал: «Ты что говоришь, сволочь?!» – и выстрелил в этого парня из пистолета. Их, шпионов, диверсантов, была огромная масса. Надо было обратить внимание, что они были одеты в новую нашу форму. Это была в основном форма наших капитанов и майоров. У них был некоторый запас слов. Потом, они ездили и на мотоциклах, и на велосипедах. Единственное, что, сколько я их видел, три или четыре человека, они все были одеты с иголочки, чего у нас не было. Так что вот это их выдавало сразу».

800-й полк особого назначения «Бранденбург» (Lehrregiment Brandenburg z. b. V. 800) – специальное подразделение Вермахта, созданное в 1940 году на основе батальона особого назначения при активном участии руководителя Абвера (военная разведка и контрразведка) адмирала Вильгельма Канариса. Свое название полк получил по месту дислокации – Бранденбургу, прусскому региону Германии, на востоке граничащему с Берлином. Летом 41-го подразделением из немецкой столицы командовал подполковник Пауль Хелинг фон Ланценауэр. Полк разделялся на роты и распределялся между группами армий. Каждая рота действовала независимо и сама дробилась на небольшие группы численностью около 30-40 человек с легким вооружением. Знание русского языка не было обязательным для каждого солдата «Бранденбурга». Чаще всего им владели только один-два человека в группе. Доходило до почти курьезных случаев. Так, в одной из групп в качестве знатоков языка выступали этнические немцы (фольксдойч) из Румынии, способные изъясняться лишь на ломаном русском.

Главным итогом первого дня войны на Восточном фронте, с точки зрения «бранденбуржцев», был захват немецкими войсками транспорта, униформы и документов Красной Армии. Все это позволило диверсантам активнее действовать под прикрытием. Именно поэтому свои самые громкие операции «Бранденбург-800» провел не 22 июня 1941 года, а позднее, когда эффект внезапности был уже утрачен. «Бранденбуржцам» еще предстояли многочисленные захваты мостов, плотин, узлов дорог от Бреста до Майкопа. Например, в 1942 году ими была захвачена плотина на Дону и стратегически важный мост на подступах к Пятигорску. Диверсанты меняли форму, знаки различия, «ЗиСы» на «Студебеккеры», винтовки и револьверы – на автоматы с дисками, всегда оставаясь тенями, предвещавшими удар немецких танковых клиньев.

В 42-м полк был переформирован в особый отряд «Бранденбург» (Sonderverband Brandenburg), а через год – в дивизию. В тот же день она была выведена из подчинения Абверу и передана в распоряжение Верховного командования сухопутных сил. В 44-м «Бранденбург» переформировали в танково-гренадерскую дивизию (Panzer-Grenadier-Division Brandenburg), в составе двух егерских полков, противотанкового батальона, батальона связи и запасного батальона.

Солдаты Вермахта пересекают Государственную границу СССР. 22 июня 1941 г.

Немецкие истребители и бомбардировщики шли на большой высоте над лесисто болотистыми районами. Внизу, на земле было тихо – артиллерийская подготовка должна была начаться с минуты на минуту. Немцы считали, что если перелетать границу одновременно с началом операции наземными войсками, то у советских летчиков будет примерно 30-40 минут на приведение в боевую готовность. Опасения немецких авиаторов были не напрасными. Командир одного из истребительных полков капитан Ю.М. Беркаль, услышав артиллерийскую канонаду, тут же на свой страх и риск объявил боевую тревогу. С аэродрома Тарново поднялись истребители. Уже в 4 часа 5 минут утра три эскадрильи были в воздухе и заявили об уничтожении в завязавшихся схватках трех немецких самолетов. Всего за день ими было выполнено 74 вылета на прикрытие аэродрома. Советские летчики заявили об уничтожении 2 истребителей Ме-109. В воздушном бою был потерян 1 самолет, еще 1 не вернулся с боевого задания. На земле было потеряно 27 МиГ-3, 11 И-153. В соседнем 124-м истребительном авиаполку майора И.П. Полунина также вовремя объявили тревогу. В воздух поднялись заместитель командира полка капитан Н.А. Круглов и младший лейтенант Д.В. Кокорев. Последнему удалось перехватить и сбить таранным ударом двухмоторную двухкилевую машину, опознанную им как До-217. В действительности это был истребитель Ме-110, которому было суждено стать первым потерянным немцами самолетом на Восточном фронте. Существует распространенное заблуждение о том, что советская авиация была разгромлена буквально в первые минуты Великой Отечественной войны. Однако секретом успеха Люфтваффе 22 июня был не первый удар по «спящему аэродрому», а конвейер следующих один за другим ударов, когда один аэродром за день подвергался нескольким ударам с воздуха, которые авиаполки приграничных военных округов уже не выдерживали. Авиатехники не успевали подготовить самолеты к вылетам, не хватало заправщиков, боеприпасов, автостартеров. К примеру, по аэродрому 124-го полка немецкими летчиками за день было выполнено около 70 вылетов, при этом чередовались атаки бомбардировщиков Не-111 и истребителей Ме-110. Рано или поздно наступал момент, когда все самолеты оказывались прикованы к земле, заправляясь или перезаряжая оружие. В итоге немцам удалось подбить и уничтожить 30 советских самолетов. Многие авиаполки ВВС Красной Армии были полностью уничтожены после четырех-пяти налетов немецкой авиации. Летчик базировавшегося на Украине 17-го истребительного авиаполка Герой Советского Союза Ф.Ф. Архипенко вспоминал: «Противодействовать ударам бомбардировщиков мы не могли: летный состав находился в Ковеле у своих близких». Пилоты полка на выходные обычно уезжали к семьям в Ковель. Суббота 21 июня 1941 года не стала исключением. Последствия их отсутствия на базе были самыми печальными. Этот случай был не единственным. Экипажи 64-го штурмового авиаполка утром 22 июня прибыли на летное поле с опозданием, поскольку решили, что в выходной день объявлена обычная учебная тревога. Однако тревога оказалась боевой и результаты несерьезного отношения к своим служебным обязанностям не заставили себя ждать – половина самолетов полка была сожжена или повреждена немецкой авиацией.