Тактико-технические характеристики танка Т-34-76 образца 1940 г.: масса – 26,0 т, экипаж – 4 чел., бронирование от 20 до 45 мм, двигатель – V-образный 12-цилиндровый дизельный силовой агрегат В-2-34 мощностью 500 л.с, вооружение – 76,2-мм пушка Л-11 и 2 7,62-мм пулемета ДТ.

Спустя некоторое время 29-я танковая дивизия получила уточненную задачу уже от командира 11-го мехкорпуса, в которой требовалось «уничтожить наступающего противника и выйти на фронт Сопоцкин-Липск». Тогда же получил задачу и командир 33-й танковой дивизии полковник М.Ф. Панов: наступать в направлении Липск-Августов. Вводом в бой механизированного соединения советским войскам удалось приостановить наступление противника и даже отбросить назад передовые части немцев. В результате встречного сражения 29-я танковая дивизия с боями продвинулась на семь километров. Однако в этих боях она потеряла почти всю технику. Согласно донесениям штаба 9-й армии Вермахта, только 8-я пехотная дивизия 22 июня в районе Гродно подбила 80 советских танков. Вводом подвижного резерва В.И. Кузнецову удалось приостановить продвижение немецкой пехоты.

Под Гродно танки 11-го механизированного корпуса генерала Д.К. Мостовенко 22 июня были использованы в контрударе против наступавшей на город немецкой пехоты. Танкистам удалось предотвратить немедленный развал обороны стрелковых частей, но ценой тяжелых потерь. Всего, по немецким данным, в боях на подступах к Гродно в первый день войны было уничтожено 180 советских танков.

В первый же день войны решилась судьба всех трех танков КВ 11-го мехкорпуса. Один опрокинулся и затонул в болоте. Второй был обездвижен попаданиями в ходовую часть. Это был первый танк КВ, с которым немцы столкнулись в боях. Как ни странно, донесений об этом столкновении не последовало. Третий КВ из-за неисправности остался в мастерских, позднее его взорвали при отходе. В этом эпизоде содержится ответ на вопрос, куда делись КВ и Т-34 летом 1941 года.

По итогам боев немцы отметили, что советские танкисты действовали «энергично и упорно группами по 2040 боевых машин». С другой стороны указывалось, что «эффективность 3,7-см противотанкового орудия достаточна против всех встреченных типов танков». По итогам этих боев под Гродно от пленных советских танкистов немцы получили первые достоверные сведения о новейших советских средних танках Т-34-76. Данные о вооружении, сообщенные пленными, были точными, о броне – приблизительными. Точное число потерянных 22 июня «тридцатьчетверок» неизвестно.

Встреча: лето 1941 года. В придорожном кювете лежит брошенный нашими войсками КВ-2, оснащенный гаубицей М-10Т калибра 152 мм. Мимо проезжает немецкая самоходно-артиллерийская установка sIG-33. Несмотря на внушительный внешний вид обеих машин, sIG-33– это всего лишь полевая гаубица, поставленная на шасси танка PzKpfw-I и защищенная 10-мм бронелистами. При этом лоб корпуса и башни тяжелого танка КВ-2 прикрывала 75-мм броня

МЕХАНИЗИРОВАННЫЕ КОРПУСА

Крупнейшее подвижное соединение в войсках Красной Армии численностью около 30 тысяч человек. К началу Великой Отечественной войны состоял из двух танковых, одной моторизованной дивизии и других подразделений, частей и соединений. Мехкорпуса, как правило, находились в окружном (с началом войны – фронтовом) подчинении, реже входили в состав армий в качестве ударной силы. К началу войны наибольшее количество – 5 мехкорпусов – находилось в подчинении командования Юго-Западного фронта. Несмотря на штатную численность в тысячу танков, мехкорпус по своим боевым возможностям не шел ни в какое сравнение с танковой группой Вермахта. Во-первых, по опыту первых кампаний Второй мировой войны немецкие танковые дивизии были сбалансированы, приведены к примерно равному числу танковых и мотопехотных батальонов. Советские мехкорпуса были перегружены танками в ущерб мотопехоте. Во-вторых, имеющаяся на вооружении техника, которая вынужденно пошла на формирование мехкорпусов (за отсутствием альтернатив), была создана, исходя из более простых задач. В первую очередь это касалось мехтяги артиллерии. Еще на совещании руководящего состава Красной Армии в декабре 1940 года командир одного из мехкорпусов Западного Особого военного округа говорил: «Мы имеем в артиллерии трактора СТЗ-5, которые задерживают движение. Наша артиллерия, вооруженная этими тракторами, имеет небольшую подвижность и отстает от колесных машин и от танковых соединений». В боях первых недель войны мехкорпуса потеряли почти все танки и большинство личного состава. 15 июля 1941 года они были упразднены. Танковые дивизии передали в подчинение командующим армиями, а моторизованные переформировали в стрелковые.

Снимок солдата 45-й пехотной дивизии Михаэля Вехтлера: «Женщины и дети, попавшие в плен на Южном острове крепости». Девушка в белом халате в центре снимка – старшая медсестра хирургического отделения госпиталя Прасковья Ткачева. 24 июня 1941 года

На границе между Советским Союзом и Германией была точка, развитие событий в которой происходило по наихудшему из всех возможных сценариев, – Брестская крепость. Ее исхлестанные пулями стены до сих пор остаются в людской памяти одним из символов Великой Отечественной войны. К моменту немецкого вторжения крепость уже утратила свое оборонительное значение и на 22 июня 1941 года представляла собой комплекс казарм личного состава 6-й и 42-й стрелковых дивизий 4-й армии. По предвоенным планам в случае начала боевых действий в крепости должен был остаться один батальон. Однако приказание вывести войска и занять позиции на границе поступило только за полчаса до начала немецкой артиллерийской подготовки. Части двух дивизий не успели даже поднять по тревоге. В крепости оказались запертыми более восьми тысяч человек, многие из которых погибли в первые же часы Великой Отечественной войны. Оставшиеся в живых бойцы сделали выбор, который стал типичным для окруженцев 1941 года, – сопротивление до последней возможности.

В кратком боевом отчете о действиях 6-й стрелковой дивизии первый страшный удар противника был описан следующим образом: «В 4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм в центральной части крепости, по мостам и входным воротам и домам начальствующего состава. Этот налет внес замешательство и вызвал панику среди красноармейского состава. Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня, поставленного на мосту в центральной части крепости и у входных ворот. В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке, выходили из крепости, преодолевая обводный канал, реку Мухавец и вал крепости под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Потери учесть не было возможности, так как разрозненные части 6-й дивизии смешались с разрозненными частями 42-й дивизии, а на сборное место многие не могли попасть потому, что примерно в 6 часов по нему уже был сосредоточен артиллерийский огонь».

Снаряды сыпались не только на казармы. Все выходы из Брестской крепости находились под сильным артиллерийским и минометным обстрелом противника. В итоге бойцы и командиры 6-й и 42-й стрелковых дивизий остались в крепости не потому, что они имели задачу оборонять ее (по плану на это выделялся всего один батальон), а потому, что не могли выйти за ее пределы. Все, что находилось вне прочных казематов крепости, было сметено огнем. Артиллерия, находившаяся в открытых парках крепости, в большей своей части была уничтожена. Рядом с орудиями у коновязей стояли лошади артиллерийских и минометных частей и подразделений дивизий. Несчастные животные уже в первые часы войны были перебиты осколками. Автомашины частей обеих дивизий, стоявшие в объединенных открытых автопарках, сразу же запылали.