аритмия, удар, неожиданный коллапс, быстрый упадок, изъяны иммунитета, нерегулярность волн мозговой активности, излишняя подверженность к инфекциям, сердечный приступ, внешне беспричинная неожиданная смерть и т. д.

Новый рабочий отряд Кирана регулярно перемещался в роверах из одного из закрытых поселений Лакшми в Клеопатре в новый город Винмара, по пути обязательно заезжая в Стьюпид-Харбор. Винмара продолжала расти, как колония мидий в мелком заливе, и сквозь падающий снег оттуда можно было разглядеть серебристый блеск сухого ледяного моря на юге.

После одной из таких поездок, когда они вернулись в Клеопатру, в одном из игровых баров, куда они часто заходили с Кэсюэ, он снова встретился с разговорчивым маленьким, и тот сказал:

— Пойдем, познакомишься с моим другом. Он тебе понравится.

Этим другом оказался Шукра, бородатый, с длинными седыми волосами; он походил на нищего бродягу. Кэсюэ улыбнулся, когда Киран узнал Шукру:

— Я говорил, что он тебе понравится.

Киран неловко что-то пробормотал.

— Все в порядке, — сказал Шукра, пристально глядя на него. — Ты был приманкой, я же тебе говорил. И на приманку клюнули. Я пришел сказать тебе, что делать дальше. Лакшми поставила тебя на маршрут между этим поселком и прибрежным городом, верно?

— Верно, — ответил Киран. Он понимал, что по-прежнему в долгу перед своим первым венерианским знакомым, но понимал и то, как опасно пытаться услужить обеим сторонам. Он ни в коем случае не желал хоть в чем-то противостоять Лакшми; с другой стороны, этот человек не походил на того, с кем можно шутить. И в данный момент отказывать ему было нельзя. — Доставка грузов идет в обоих направлениях, но сам груз я не видел.

— Узнай, что это. Вникни в ситуацию еще глубже и сообщи, что удалось узнать.

— Как я свяжусь с тобой?

— Никак. Я свяжусь с тобой сам.

После этого сильно встревоженный Киран более внимательно присматривался ко всему, что происходило в поездках в Винмару. Ему стало яснее прежнего: транспортная группа сама не знает, что в роверах; груз всегда сопровождали охранники, а центральный офис в Винмаре был закрыт для посторонних, как и официальные помещения в Клеопатре. Роверы задним ходом подъезжали к разгрузочной площадке, наглухо стыковались со зданием, а потом уезжали, и все. Однажды, когда их задержал в пути особенно сильный снегопад, Киран, не выдавая себя, подслушал телефонный разговор охранника с теми, кто сидел в грузовом отделении ровера; говорили по-китайски, и позже очки перевели Кирану запись этого разговора.

— Вы там в порядке?

— Мы да. Они тоже.

Они? Во всяком случае, теперь есть что рассказать Шукре, если тот снова появится.

Случилось так, что, когда они были в Винмаре, снегопад внезапно прекратился. Небо прояснилось, на его черном куполе загорелись великолепные звезды. Естественно, рабочие, как и весь город, переоделись в скафандры и вышли из городских ворот на голые холмы под городом. Постоянный снег, дождь, град и слякоть длились уже три года и три месяца. И теперь все хотели видеть, как все это выглядит под звездами.

Почти вся местность, насколько хватал глаз, покрыта снегом, блестевшим в свете звезд. Сквозь эту сверкающую белизну прорывались черные вершины скал — окрестности города, похоже, были площадкой для игры дьяволов в гольф: черное небо над головой усеивали яркие звезды, а под ногами белели холмы с черными вершинами; казалось, что одно — фотографический негатив другого.

Теперь они могли дышать внешним воздухом. Он был пронзительно-холодным, и потому, снимая шлемы, люди вскрикивали, и из их открытых ртов вырывались струи пара. Пригодная для дыхания атмосфера — смесь азота с аргоном и кислородом, давление семьсот десять миллибар, температура минус десять градусов. Все равно что дышать водкой.

Снег был слишком сухим, чтобы играть в снежки, и люди то и дело поскальзывались и падали. С вершин холмов можно было далеко видеть во всех направлениях.

Близился полдень, среди звезд над головой висел черный диск затемненного солнца. Черный вырез в небе — солнечный Шит; он не пропускает солнечный свет, но только не сегодня, когда по расписанию проводят незатмение. Эти незатмения устраивают примерно раз в месяц, чтобы подогреть поверхность до более пригодной для человека температуры, но прежде на планете никто не мог ими любоваться: мешали снег и дождь. Сегодня незатмение наконец можно будет увидеть.

Многие снова надевали шлемы: мороз щипал весьма ощутимо. У Кирана занемел нос, а уши горели. По слухам, обмороженное ухо можно отломить; теперь Киран в это верил. В городе из громкоговорителей неслась музыка, что-то разухабистое с цимбалами и колоколами, славянское, бравурное и оглушительное.

Вдруг над головой засияла ослепительная идеально правильная окружность алмазного света. И хотя это кольцо было всего лишь тонкой огненной нитью, ослепительно-желтой пламенной петлей, оно озарило белые холмы, и город под куполом, и серебристое море на юге, и морозные облачка, вырывающиеся из орущих глоток: все вспомнили солнечный свет — одни его когда-то видели, другие о нем мечтали. Раскаленная кромка словно принесла свет самой жизни — свет, о котором почти забыли, но который теперь принес желтый воздух.

Через час огненное кольцо начало истоньчаться изнутри кнаружи, и вскоре солнце снова превратилось в непроницаемо черный диск. Круглые жалюзи закрыли щель. Заснежная земля вновь потемнела до обычной бледной прозрачности, вновь показались крупные звезды. Вернулась ночь во всей ее мрачной обыденности. Прямо над черным солнечным диском горела яркая белая планета — Кирану сказали, что это Меркурий. При виде с Венеры Меркурий сверкал, как бриллиант. А над западным горизонтом повисли Земля и Луна — двойная голубая звезда.

— Ух ты! — сказал Киран; в нем что-то раздувалось и, казалось, вот-вот лопнет, словно воздушный шарик. Нужно было глубоко дышать, иначе разорвешься.

Но товарищ по отряду потянул его за руку.

— Землянин! Землянин! Пока-пока, мисс Американский пирог! Надо быстрей вернуться в город; ровер сломался, и мы понадобились Лакшми.

— Иду! — воскликнул Киран и вслед за ними пошел к открытым воротам Винмары.

Пройдя в ворота, они по телефону получили указания и направились к вышедшему из строя роверу. Ровер выглядел точь-в-точь как тот, на котором они прибыли. Рядом стояли с озабоченным видом водитель и два охранника; ровер не мог ехать, а его груз нужно было как можно скорее и незаметнее переправить к офису в центре города. Киран встал в шеренгу; получая из рук охранника большой плоский пакет и передавая его соседу, он прикидывал, как бы узнать, что это такое. И вот они коротким строем, как группа носильщиков, двинулись через город.

Город был почти пуст, жители все еще праздновали на холмах. Ящик, который нес Киран, весил около пяти килограммов; для своего размера не очень тяжелый. У защелки кодовый замок, и вообще ящик похож на дипломат. Петли кажутся слабыми и хрупкими. Киран подумал: а что если случайно его уронить?

Но тут появились трое из сломавшегося ровера и закричали:

— Быстрей! Бегом! Бегом в офис!

Они держали в руках оружие; рабочие, со страхом оглядываясь через плечо, разом побежали; Киран, следуя за остальными, переложил «дипломат» из руки в руку, чтобы петли были с наружной стороны. Свернув за угол в узкий переулок, он сделал вид, что споткнулся, и сильно ударил чемоданчиком по стене, прямо петлями.

Чемоданчик выдержал.

— Черт! — воскликнул кто-то у него за спиной. — Ты их разбил!

Один из охранников, высокий китаец, стоял над ним с испуганным видом.

— А что там, яйца? — спросил Киран, выпрямляясь.

— Вроде того, — ответил охранник, забирая у него ящичек и нажимая на кнопки замка. — И, если они побились, нам лучше скорее уматывать отсюда.

Крышка ящичка поднялась; внутри в контейнере лежала дюжина человеческих глаз — все они (совпадение — предположил Киран) смотрели прямо на него.