— Вон там, сзади, — показала она. — Только вам придется отодвинуть ту вешалку.

Мы прошли за прилавок и между вешалками с чистой одеждой увидели очертания люка в покрытом линолеумом полу. Я небрежно отпихнул в сторону вешалку, которая нам мешала.

— Поаккуратней с одеждой! — предупредила девушка.

Я, не отвечая, поднял крышку люка и заглянул в темный подвал. Фонарика у нас не было, но теперь отступать было бы подозрительно. Оставалось надеяться, что там есть выключатель.

Я чуть не прозевал его, спускаясь по лестнице, и не останавливаясь включил свет. Билл топал следом за мной.

Справа находилась широкая пожарная дверь на роликах, покрытая толстым слоем грязи. Вместо замка она была заперта на щеколду, примотанную к скобе куском толстой проволоки К тому моменту, когда я открутил ее, мои руки были перепачканы в масле, лоб вспотел, и я с отвращением чувствовал, как на него садится пыль.

Отодвинув дверь в сторону, я нащупал на стене выключатель, и тусклая лампочка осветила комнату размером побольше, но такую же грязную. Впереди слышалось гудение какого то механизма.

Я вернулся к лестнице и окликнул девушку. Она появилась в проеме и заглянула внутрь. Стояла она, сдвинув ноги и прижимая руками подол платья, чтобы я не мог под него заглянуть — Ну что вам еще? У меня клиент.

— Мы пойдем дальше. Можете закрыть люк.

Она принялась ворчать, что, мол, закрывать за всеми люки — это не ее дело, но я не слушая направился к ожидавшему меня Биллу. Когда я захлопнул за собой дверь, наступила тишина Из комнаты и глубь подвала вел низкий коридор с цементными стенами грязно-серого цвета, на которых кое-где белели свежие заплаты штукатурки. В конце коридора была еще одна дверь, слава богу, незапертая. Откатив ее в сторону, мы оказались в относительно чистом освещенном помещении с покрытым старым линолеумом полом и обшарпанным письменным столом, над которым висел календарь с обнаженной красоткой. Гудение стало громче. В комнате никого не было, за исключением кошки, спавшей на полу у стола. Едва мы вошли, кошка тотчас проснулась и быстро юркнула за дверь, из-за которой доносилось гудение. Там ярко горел свет, поблескивая на отполированных перилах металлической лестницы, уходившей вверх. Неподалеку от лестницы в окружении грязных черных механизмов на табурете сидел человек в белой малярской кепке.

В противоположной стене находилась дверь грузового лифта. Я нажал кнопку вызова и услышал, как на дне шахты заскрипели старые изношенные машины. Подошел лифт, совсем не похожий на пассажирский — широкий дощатый пол, ограждение по грудь, потолок и дверь из металлической сетки. Мы вошли, и, опустив дверь, я нажал на кнопку нашего этажа. Лифт медленно пополз вверх и остановился. Мы вышли, и, перед тем как захлопнулась дверь, я отослал лифт на верхний этаж.

Лифт уехал, и мы по пустому коридору направились к нашему номеру.

Где-то звонил телефон. Подойдя поближе, я понял, что это у нас. Прозвонив шесть раз, он умолк.

Мы постояли перед дверью, прислушиваясь. Затем я резко распахнул ее и, пригнувшись, бросился направо, а Билл — налево. Но, как мы и предполагали, в номере никого не было.

Собрав нужные вещи в один чемодан, мы оставили второй на стуле и застелили постели. Внимательно приглядевшись, я понял, что номер обыскивали.

Те, кто это делал, были очень осторожны и клали вещи на прежние места, но все же это было заметно. Ничего не взяли, даже ружья.

Закончив сборы, мы вышли в коридор, и я уже вставлял ключ в замочную скважину, когда телефон зазвонил снова Билл только отмахнулся.

— Нет-нет, — покачал я головой. — Они-то считают, что мы по-прежнему здесь живем. Нам ведь совсем ни к чему, чтобы нас искали где-то в другом месте.

Я вошел в комнату и снял трубку после пятого звонка — Келли? — спросил мужской голос.

— Да, — буркнул я, наблюдая, как Билл вносит в комнату чемодан.

— Уилл Келли? Уилл Келли-младший?

— Нет, это Рэй.

— Дай мне поговорить с Уиллом — Что мне ему сказать? Кто его спрашивает?

— Тебя это не касается, малыш. Просто позови Уилла, ладно?

— Нет проблем. Подожди, сейчас дам тебе моего старшего братца.

Я положил трубку на стол и повернулся к Биллу.

— Тут какой-то тип, хочет говорить только с тобой. Но он называет тебя Уиллом.

— Ладно, — Билл подошел к столу и взял трубку. По его виду я понял, что он волнуется, и сказал:

— Какого черта? Все, что от тебя требуется, это выслушать его — Ну да, — кивнул он, — Билл Келли... Почему?.. Слушай, приятель, а кто ты такой?.. Ну и катись к черту. — Билл посмотрел на меня и скорчил гримасу.

— Нет, я еще слушаю. — Свободной рукой он сделал жест, показывая, что хочет что-то записать Я схватил с журнального столика ручку и лист бумаги и положил перед ним.

— По-моему, это какая-то шутка, — продолжал Билл. — Как ты сказал его зовут? Эдди Кэпп? Нет, впервые слышу. — Он усмехнулся мне и сказал в трубку.

— Да кто это такой, черт возьми?

Я тоже усмехнулся, раскурил две сигареты и принялся расхаживать по комнате.

— Может, тебе и охота шутки шутить, — тем временем говорил Билл, — а у меня есть дела поважнее. Хочешь оставить свой номер — пожалуйста.

Я подошел к столу и встал рядом с Биллом.

— Да, у меня есть карандаш и бумага. — Все его волнение прошло, и теперь он наслаждался собой и говорил таким тоном, словно разговор уже порядком наскучил. — Давай, выкладывай, — сказал он и подмигнул мне.

Я кивнул и рассмеялся.

— Ноль, — повторил Билл, записывая, — пять, девять, девять, семь, ноль.

Да, записал. — Он медленно повторил номер. — Может, перезвоню, а может, и нет. Сам пошел... — Билл усмехнулся и повернулся ко мне. — Он бросил трубку.

— И ты клади. Вот тебе сигарета.

— Он не назвался, — начал рассказывать Билл, затягиваясь. — Сказал, что ему надо только дать мне номер телефона. А мы должны сидеть здесь до пятницы, а потом позвонить по этому номеру. Когда я спросил почему, он ответил, что, может быть, имя «Эдди Кэпп» поможет догадаться.

— А в четверг он выходит из тюрьмы.

— Я знаю.

— Ну-ка, подожди. — Я набрал номер, и после двух звонков записанный на пленку женский голос сказал, что этот телефон временно отключен. Я положил трубку.

— Ладно, надо выметаться отсюда. Наверное, этот тип уже звонит своим дружкам в вестибюле, что Келли вернулись.

Мы заперли дверь, вызвали грузовой лифт и спустились в подвал. Теперь кошка разлеглась на столе и, подняв голову, сонно посмотрела на нас. Справа вдоль стены стояли ящики виски. Мы подошли поближе и огляделись. В небольшом углублении в бетонном полу стояли четыре десятигаллонных пивных бочонка с кранами, от которых вдоль стены тянулись медные трубки. Значит, это было служебное помещение бара, а не винного магазина. Подойдя к лестнице, мы поднялись наверх. Лестница заканчивалась обыкновенной дверью, а не люком, как в химчистке, и, распахнув ее, мы оказались в коридоре между баром и кухней. Вокруг никого не было. Миновав коридор, мы заскочили в туалет, умылись и, пройдя через длинный зал бара, вышли на улицу. Затем повернули за угол и, минут десять покрутившись по узким переулкам, вышли на Западную 44-ю улицу, где на стоянке была припаркована наша машина. Сторож — угрюмый старик в потрепанной кепке — подошел вместе с нами к машине и остановился рядом, глядя сквозь ветровое стекло в кабину.

— Я сильно рискую, ну и черт с ним, — неожиданно сказал он. — Не собираюсь за других делать грязную работу.

Он быстро окинул нас взглядом и снова уставился на ветровое стекло.

— Они нагрели меня на двести пятьдесят монет. И что мне теперь делать, легавым звонить, что ли? Эти легавые сами у них в кармане. Да вы, наверное, и так знаете.

— А в чем дело? — спросил я.

Он продолжал смотреть на машину, его щека подергивалась словно от нервного тика.

— Просто хочу, чтобы вы были в курсе, только и всего. Почему так вышло.

Я отплачу этим подонкам, как раз на двести пятьдесят зеленых. — Он натянул козырек на лоб, огляделся по сторонам и вновь повернулся к нам. — Вчера днем ко мне подошел один парень и показал бумажку с номером вашей машины. Сунул ее мне и сказал, чтобы я позвонил в «Алекс», если эта машина появится. Он подробно ее описал — красно-кремовый «меркюри», точь-в-точь как ваш. Только я не из тех, кто у них на побегушках. Номера у вас не нью-йоркские, вот я и подумал, что вы наверное, или туристы, или что-то вроде этого, а они хотят задать вам жару. Так черт с ним, не стал я никуда звонить. Да еще замазал ваши номера грязью.