— На кой черт? — удивился Кэпп.

— Сейчас увидишь.

Мы вошли в спальню.

— Ну, и для чего тебе понадобился Мышонок? — поинтересовался Кэпп.

— Он будет моим посыльным. — Сунув руку под плащ, я вытащил его «люгер» и, держа их на прицеле, запер дверь.

Кэпп, трезвея на глазах, уставился на пистолет.

— Черт побери, что ты затеял?

— Мышонок, слушай внимательно — сказал я. — Меня зовут Рэй Келли. Эдди Кэпп — мой родной отец, по крови. Верно, Кэпп?

— Еще бы! И какого...

— Подожди. Мышонок, ты все понял?

Тот судорожно кивнул, не сводя глаз с пистолета.

— Молодец. А еще у меня была мать, приемный отец, сводный брат и невестка. Моя мать покончила с собой из-за Эдди Кэппа. Верно, Кэпп?

Тот с явным облегчением тяжело плюхнулся на край постели.

— Господи, Рэй, это же было двадцать один год назад! Да и кто мог знать, что она решится на такое? И теперь ты наставляешь на меня пистолет только из-за того, что случилось двадцать...

— Подожди минутку, мы поговорим и о твоих последних делах. Так вот, насчет моей матери и Уилла Келли. Он был твоим ближайшим помощником. Вы уже были готовы попытаться взять в свои руки контроль над нью-йоркской организацией, и Уилл Келли активно участвовал в разработке плана. И тут кто-то настучал властям, что ты...

— Дженолезе, — перебил Кэпп. — Этот вонючий подонок Дженолезе...

— ...не платишь налогов. Тебя убрали с дороги, и все дело прибрал к рукам Дженолезе. А Уиллу Келли пришлось уехать из города. Его жена не смогла вынести скучной жизни в провинции, но возвращаться в Нью-Йорк боялась. И тогда она покончила с собой.

— Двадцать один год назад. Рэй! Ради бога...

— Заткнись. Я же сказал, что сейчас мы вернемся к недавним событиям.

Итак, ты знал, что выходишь из тюрьмы пятнадцатого сентября. Каким-то образом ты передал Уиллу Келли, что собираешься предпринять новую попытку. И начал готовить своих лошадей, утверждая, что Келли будет на твоей стороне.

Это стало известно Дженолезе, и он приказал убить Уилла Келли.

— Однако, Рэй, ты умный парень, — Кэпп покачал головой, почти успокоившись. — Надо же, сам до всего додумался.

— И не только до этого. Твои старые дружки не поставили бы на тебя без Уилла Келли. Или без кого-то другого, достаточно молодого, чтобы походить на роль наследника. Они решили, что ты слишком стар.

— Только не Эдди Кэпп. Я доживу до ста.

— Нет, ошибаешься. Я еще не закончил. Мою невестку сбила машина.

Водителя поймали.

— Что ж, молодцы, — Кэпп пожал плечами.

— Пока я не появился, ты считал, что с тобой все кончено. Ты писал сестре, хотел отойти от дел, но, встретившись со мной, решил, что стоит попробовать и посмотреть, удастся ли заставить твоих ребят принять меня вместо моего отца.

— Я твой отец, Рэй.

— Ты меня зачал, а это не одно и то же. Ты знал, что мне плевать на твою империю, и поэтому наплел всю эту чушь про семью и символы, чтобы уговорить связаться с тобой. Когда я сказал, что моя невестка погибла, это натолкнуло тебя на идею. Если бы она не умерла, тебе бы это и в голову не пришло.

— Тогда я бы придумал еще что-нибудь, — Кэпп самодовольно ухмыльнулся.

— Разве ты не гордишься своим стариком? Который на ходу подметки рвет.

— Недолго осталось. Ты забыл про моего брата Билла. Ведь его тоже убили. Вообще-то, по крови он был мне братом только наполовину, но тем не менее. А за пролитую кровь надо платить. — Я повернулся к Мышонку. — Ты не согласен?

Тот громко сглотнул и поспешно закивал.

— Видишь ли, Мышонок, все дело в том, что моего брата Билла убил Эдди Кэпп.

Кэпп вскочил с кровати.

— Да что ты несешь, черт бы тебя побрал! — завопил он, — Господи боже мой, сам подумай, мне-то это зачем?

— Я был тебе нужен, иначе бы ты не смог возглавить этот наш переворот.

Ты боялся, что если я узнаю, что Уилл Келли не был моим настоящим отцом, то на все плюну и брошу это дело. То же самое было бы, если бы я узнал, что все это время он состоял в вашей шайке. Тогда бы я не остался с тобой ни на секунду. Потому-то ты и убил Билла — я должен был поверить, что и его убрали по приказу Дженолезе, и принять твое предложение. Ты еще тогда мне сказал:

«Мы оба охотимся за одними и теми же людьми, но только по разным причинам».

Кэпп отчаянно замотал головой.

— Рэй, ты все не так понял. Вспомни, я неотлучно был с тобой после того, как Билл поднялся наверх, и до того, как мы нашли его мертвым.

— Нет. Ты выходил на десять минут, якобы в туалет. И никто не сумел бы отнять у Билла пистолет. Он бы ни за что не положил его на комод. Если бы вошел кто-то чужой, пистолет был бы у него в руке. А ты мог войти, поговорить с ним, сказать, что хочешь быть его другом, походить по комнате, пока не подойдешь поближе к комоду — и пожалуйста!

В этот момент Кэпп попытался спастись с помощью грязного трюка схватил Мышонка и, выставив его перед собой как щит, толкнул прямо на меня.

Я увернулся, перепрыгнул через кровать и подскочил к двери. Кэпп уже поворачивал ключ в замке, когда я тщательно прицелился и нажал на курок.

Пока он падал, я успел всадить в него всю обойму.

Мышонок лежал ничком, дрожа от страха и закрыв голову руками. Стерев свои отпечатки с «люгера», я бросил его на пол и ногой легонько толкнул Мышонка в бок.

— Вставай. Я с тобой еще не закончил Чтобы встать, ему потребовалось некоторое время, поскольку ноги его не слушались. Подождав, пока он наконец поднимется, я сказал:

— Сейчас я уйду, а ты просидишь здесь пять минут, не меньше. Потом пойдешь к своим и расскажешь, что случилось. И почему так случилось. Ты все понял?

Он только молча кивнул, выпучив белые от ужаса глаза.

— Это была кровная месть, — продолжал я, — а не разборка. Кровь за кровь. Им совершенно ни к чему меня искать, чтобы отомстить за Эдди Кэппа. Я его сын, и я говорю, что это не имеет смысла. Я не помню ни одного имени, ни одного лица тех, кого я видел здесь сегодня или в Лейк-Джордже две недели назад. Ты все усек?

Он снова кивнул.

— Пять минут, — напомнил я и вышел в коридор. Вечеринка была в полном разгаре — шум стоял такой, что при всем желании никто бы не услышал выстрелов в заставленной мебелью спальне с закрытой дверью. Я спокойно повернул налево. В прихожей во вращающемся кресле сидел громила с перебитым носом.

— Что они там вытворяют? — спросил он. — Неужели затеяли стрельбу с террасы? Надо поосторожнее, только легавых здесь не хватало.

— Будем надеяться, все скоро закончится, — ответил я. — А мне надо поспать.

— Так ты останешься?

— Да, только схожу за чемоданом.

— Ну, здесь ты не поспишь, — засмеялся он. — Ребята завелись как следует, так что это на пару дней, не меньше.

Я молча закрыл за собой дверь и, спустившись на лифте в вестибюль, вышел на улицу.

В нескольких кварталах от отеля я заскочил в первый попавшийся бар, но, поскольку было время ленча, он оказался битком набит клерками из соседних контор. Я решил задержаться там ровно на столько, чтобы выпить у стойки порцию виски со льдом, но неожиданно ощутил подступившую к горлу дурноту, и меня еще целых полчаса рвало в туалете. Выйдя из бара, я потащился по Лексингтон-авеню в западном направлении.

В животе было пусто, и, хотя время от времени мне приходилось останавливаться и, прислонившись к фонарному столбу, пережидать очередной приступ судорог, вначале я чувствовал себя более-менее сносно. А потом на Шестой авеню я наткнулся на «Белую розу», где обнаружил широкий выбор крепких и дешевых напитков.

Несмотря на это, я был не в состоянии долго оставаться на одном месте.

В первом баре я просидел около часа, а затем двинулся к центру, заглядывая по пути во все встречные заведения. Приблизительно в четыре часа ночи меня вместе с каким-то парнем вышвырнули из очередной забегаловки где-то, в центре, и он сказал, что знает отличное местечко за кинотеатром, где можно замечательно выспаться на свежем воздухе. Когда мы туда добрались, там уже спал какой-то бродяга. Рядом с ним стояла недопитая бутылка вина. Мы, разумеется, прихватили ее с собой и, перебравшись в другое место, заснули.