— Да, госпожа! Спасибо… Я мигом!

Рейст чуть ли не побежал через площадь, иногда оглядываясь, чтобы убедиться — за ним действительно никто не следит. Конечно, у госпожи Джайнэйли проблем с гвардией не было, но не любила она их очень сильно. И могла разозлиться… и обидеться.

А обижать женщину, которую считаешь чуть ли не родной бабушкой и которая иногда помогает в трудных ситуациях, — очень нехорошо.

* * *

Ойли прекрасно выспался, хорошо и сытно позавтракал в своей отдельной коморке, прочитал всю книгу и уже начал подумывать о том, чтобы пойти в приют одному, когда за ним наконец-то заявился Рейст.

Пришлось, правда, еще подождать пока старая госпожа выскажет все, что думает по поводу задержки без предупреждения.

Ойли было легко и радостно. Настроение не испортилось, даже когда он узнал, что его ведут не в приют, а в участок. Он, наоборот, воспринял это как добрый знак — раз нужно что-то у него еще узнать, значит, поиски матери продолжаются. И ее вот-вот найдут. Конечно, жаль, что еще не нашли, но…

* * *

Дайрина сначала хотела расспросить мальчика наедине, а потом, чисто интуитивно, передумала. Рейст, усадив Ойли на стул, сам устроился у ног капитана так естественно, словно всегда тут и был. И дело даже не в ехидных ухмылках сотрудниц, искоса поглядывающих на эту идиллию, а в том, что самой женщине было уютнее от присутствия рядом этого мужчины. Хотя она и знала его всего лишь пару дней, но было в нем что-то… неуловимо близкое. Притяжение?

Помнится, год назад знакомая купила на рынке дорогущего наложника, вывалив все накопления. На вопрос: «Какого?..» внятного ответа не было. «Он посмотрел на меня, и я поняла — хочу именно его!».

Вот сейчас происходило что-то очень похожее… Нет, на рынке она бы, наверное, прошла мимо. Ведь там можно оценить только внешность, а Рейст привлекал другим… Было что-то притягательное в контрасте между его скромным поведением и фразами, на грани наглости. И эта его неуверенность, смешанная с гордостью.

«Я приличный мужчина, а не шлюха!»

Дайрина даже улыбнулась, вспомнив, как после этих слов «приличный мужчина» замер, глядя на нее, как обезьянка на питона. И ведь прогони она его тогда, ушел бы и не обернулся. А вот если бы попыталась взять силой…

Губы у женщины презрительно искривились. Никогда не понимала подобного поведения. Насколько надо себя не уважать, чтобы насиловать мужчин? Если лень ухаживать — есть бордель. А брать силой того, кто даже сопротивляться по закону не может… Это преступление против внутренней морали.

Рейст, заметив изменение настроения у женщины, вопросительно посмотрел на нее, заглядывая в глаза снизу вверх. Дайрина снова улыбнулась и потрепала мужчину по волосам. А потом перевела взгляд на Ойли:

— То есть ты даже не видел отца мертвым?

— Нет, госпожа. Когда я приехал, его уже похоронили.

Что ж, теперь надо выяснить, видела ли тело сына Айнджэйриона Кайврайдос. Загадка на загадке.

— Ты дословно записал весь последний разговор матери с бабушкой?

— Да, госпожа, у меня очень хорошая память, — Ойли смутился, осознав, как со стороны могут оценить его хвастливое заявление. — Меня в Джордане всегда за это хвалили…

Память у Ойли была отличная, только все равно целостной картинки никак не получалось.

На данный момент в наличии имелась куча людей, вроде бы связанных между собой, но совершенно не понятно — как.

Выслушав мальчика и задав кучу уточняющих вопросов, чтобы убедиться — все, что ему известно, Ойли уже рассказал, Дайрина отпустила этих двоих в приют, а сама зарылась в бумаги.

Несколько дней назад госпожа Айнджэйриона Кайврайдос попросила расследовать обстоятельства смерти своего сына, Пейжэйринури Найрэйджа, и понаблюдать за своей невесткой.

Дело яйца выеденного не стоило, до тех пор, пока не выяснилось сразу две момента — Пейри никто не видел мертвым, а Эойлиз, едва расследование начало набирать обороты, ушла из дома и пропала. Пропала, оставив находящегося под ее опекой сына.

Тогда-то дело и передали Дайрине. На Венге иногда пропадали мужчины, но вот женщины… женщины бесследно исчезали довольно редко, и обычно это было связано с каким-нибудь преступлением.

Сначала капитан нашла документы о смерти Пейри и навестила нотариуса, засвидетельствовавшего смерть. Точнее, попыталась навестить, но у нее ничего не вышло, как и у гвардейки, начавшей это расследование.

Такого человека не существовало. Юридическая контора, в которой он якобы работал, была, а вот нотариуса с таким именем и фамилией — не было. Была однофамилица, но она не регистрировала смерть Найрэйджа.

Итак, несколько месяцев назад Эойлиз принесла в свое отделение нотариально заверенные документы, среди которых было медицинское заключение о смерти. Проверять никто ничего, естественно, не стал — кому оно надо, если все законно оформлено? Жалоб от соседей на ссоры и избиение не поступало, поводов сомневаться в компетентности нотариуса не было, родственников все устраивало… До поры.

То есть вопрос первый — умер ли Пейжэйринури Найрэйдж? И если нет, то куда он делся?

Вопрос второй — куда, спустя примерно четыре месяца после этого, пропала его жена? И вопрос третий — почему мать Пейри заволновалась именно сейчас? Понятно, если бы это случилось после исчезновения невестки. Но она заволновалась ДО этого, а потом еще и приехала к ней поговорить… И Эойлиз ушла куда-то после этого разговора, во время которого она обвинила свою свекровь в убийстве: «Его убили вы и ваша работа», «Вы куда-то влезли, а мой муж просто пытался вас спасти»…

А теперь добавляем к этому информацию о том, что госпожа Айнджэйриона Кайврайдос занимается поиском компромата, да еще и пытается его фабриковать на заказ, за деньги. А как еще можно понять ее разговор с владелицей казино? Только так…

Плохо, что Рейст крутится в таком опасном месте…

Вспомнив о парне, Дайрина почему-то улыбнулась, а потом ощутила легкий укол волнения. Дошла ли эта парочка до приюта?

* * *

Парочка до приюта дошла, даже успела пообедать. Затем Рейст улегся на кровать обдумывать все, что услышал, сидя в ногах капитана гвардии. А Ойли пошел искать, у кого бы занять книгу.

В приюте была библиотека, но очень маленькая и одна на все здания. Мальчишка первым делом облазил ее вдоль и поперек, но не нашел ничего новенького. Там даже того, чего бы хотелось перечитать, не оказалось.

Поэтому, воспользовавшись советом соседей по комнате, Ойли принялся планомерно заглядывать ко всем и спрашивать, нет ли у кого книжки с приключениями «на обмен».

Наконец ему повезло, и он, прижимая к сердцу добычу и ужасно нервничая об оставленной в чужих руках собственной любимице, вернулся к себе, тоже устроился на кровати и полностью погрузился в чужие фантазии.

Рейст, конечно, не знал и половины того, что знала о деле Дайрина. Но он умел делать выводы из услышанного. Во-первых, он уяснил, что поругавшаяся с владелицей казино госпожа Кайврайдос — бабушка пацана. Также он уже знал, что злоключения малька начались после того, как эта госпожа заглянула в дом его матери, Эойлиз Найрэйдж, и что-то не то сказала. Или не сказала? А мать мальчишки обвинила свою свекровь в смерти мужа… Или, возможно, она просто так ляпнула, для красного словца?

«Его убили вы и ваша работа» — эту фразу не обязательно же понимать буквально, особенно когда говорят две госпожи, одна из которых недовольна другой. Госпожа Кайврайдос даже первой начала эту игру, выдав: «Его убила жизнь в нищете вместе с тобой».

Так что все эти обвинения могут не стоить и полгаллара, а вот фразочка: «Вы куда-то влезли, а Пейри просто пытался вас спасти», звучит более многообещающе. Особенно учитывая то, что он знает кое-какие места, в которые пыталась влезть госпожа Кайврайдос. И если та, и правда, занималась шантажом, то вполне вероятно, кому-то это не понравилось, и они превентивно убили отца парнишки. Или не убили…