Дом Бероева нашли без особого труда — в руках у капитана Смирнова была карта Гудермеса, и он лишь командовал Рыжкову:

— Направо… Теперь сверни в переулок, да, здесь. Приехали. Лёша, ты — в машине, остальные — за мной. Олег, тебе с Линдой — простор действий. Вперёд!

Олег кивнул, сразу за железными мощными воротами отпустил Линду с поводка, велел ей: «Ищи!»

Дом — просторный, из нескольких недурно обставленных комнат в коврах, с современной мебелью, с многочисленными домочадцами — но только женщины и дети.

— Хозяин, Ваха, где? — для проформы спросил Смирнов у сурово поджавшей губы старухи, но та лишь приоткрыла рот:

— Нету.

— Так, мать, детей уведи. И самим вам тут делать нечего. Обыск будем делать.

— Какой обыск? Чего искать будешь? Где прокурор?!

— Прокурор на месте сидит, не волнуйся, он всё знает. А искать будем оружие.

— Какое оружие?! Откуда оно у нас!? — заверещала старуха, но Смирнов вежливо выпроводил её вслед за остальными.

Женщины и дети, испуганно поглядывая на чёрную собаку, молчаливо тыкающую нос во все углы и щели, попятились вон из комнаты, а опергруппа занялась своим делом.

Внешний, поверхностный осмотр ничего не дал — ни в шкафах, ни в ящиках «стенки», ни в подвале, под полом, обещанного Залимханом оружия не оказалось, и капитан, чертыхнувшись в его адрес, поскучнел и собрался было давать команду «Отбой!» Но Линда, в очередной раз побегав по комнатам, села вдруг у дивана в спальне и выразительно смотрела на быстро подошедшего к ней хозяина: «Здесь!»

Олег с Шевцовым подняли сидение — под ним ничего интересного: какое-то старое тряпьё, картонная коробка, из-под женских сапог, свёрнутая тонкая веревка, детская игрушка, фонарь без батареек…

— Что-то твоя псина не того… — сказал разочарованно Шевцов. — Пусто.

Но Линда не уходила, сидела на месте. Глаза собаки прямо настаивали, требовали: «Здесь! Ищите!»

Диван перевернули, поставили набок. Под днищем, на специальных скобах, завёрнутый в женский старый халат покоился автомат, «Калашников». Без патронов.

— Хозяйка, сюда иди! — зычно позвал Смирнов, и старуха тотчас явилась, замахала руками:

— Ничего не знаю! Никакого оружия у нас в доме не было. Это вы сами его туда положили!

— Как сами?! А халат мы где взяли?

— Не знаю. Он тут висел, это Лейлы халат! Или Розы.

Позвали и Лейлу, невестку старухи, и Розу, дочь, те тоже мотали головой — не знаем, мол, откуда взялся под диваном автомат, не видели ничего…

Заново, с ещё большей тщательностью, обыскали дом и сараи во дворе, гараж с довольно свежей «Нивой», но ничего больше не нашли.

Подписывать акт об изъятии автомата женщины отказались.

Впрочем, Смирнов особо и не настаивал. Ясно было, что «калаш» принес домой Ваха. Уехали с добычей.

Линда стала в этот день героем. Все четверо оперов по-новому смотрели теперь на четвероногого сыщика, поочередно поглаживали её, а сам Смирнов — уже дома, в общежитии — открыл банку тушёнки и вывалил её в собачью миску со словами:»Ешь, Линда, заслужила.»

Лёха Рыжков, лежа на койке, наблюдая как Линда уплетала тушёнку, протянул удивленное:

— Надо же! Нашла! А то бы мы ни с чем вернулись.

И подмигнул Олегу — молодец, дескать, наставник!