А ветер дул все сильнее. Наконец пошел ватный снег. Снег шел, шел и выпал до двух саженей. Вдруг вата загорелась, и все выгорело дотла.

Так погибли ацаны. Но в горах остались до сих пор каменные ограды ацанов — «ацангвара». И теперь еще есть в горах подъем, называемый «Ачагылара», т. е. Олений косогор. Он назван так потому, что когда-то один из ацанов-охотников, быстроногий и смелый, как все ацаны, гнался за оленем. В этом месте усталый олень остановился, и охотник поймал его за хвост.

ЛЕКАРЬ ЛУКМАН

Едва человек появился на свет, он стал думать как бы не умереть с голоду, как согреться в студеный день и найти лекарства от хвори.

Чем больше становилось людей, тем больше появлялось болезней.

Вот в эту-то пору и появился лекарь по имени Лукман. Он задумал облегчить страдания людей, найти средство от болезней. Лукман искал разные целебные травы и коренья в полях, ущельях, по берегам рек и ручейков, по горным пастбищам. Для заживления ран он нашел ахурбгиц* (*Ахурбгиц — подорожник.), для лечения сибирской, язвы — ашхардац* (*Ашхардац — горец кровяно-красный.), для лечения малярии — аджаква* (*Аджаква — зимовник многоцветный.) и открыл целебные свойства множества других трав. Цветами, листьями, кореньями он лечил людей от всяких недугов. Только одного он не знал — как лечить зубную боль.

Как-то раз к нему приползла змея и стала умолять:

— У меня бывают страшные головные боли, вылечи меня!

Лукман согласился ей помочь, при этом спросил: не знает ли она средства от зубной боли.

— Если нельзя успокоить зуб лекарством, то надо его вырвать, так как нет ничего хуже этого страдания,-ответила змея.

— Да, я понимаю, — сказал Лукман, — но беда в том, что я не знаю, чем и как нужно рвать зубы.

— Ты можешь рвать зуб таким, похожим на мою голову, приспособлением, которое могло бы открываться и закрываться.

— Это прекрасный совет. И в благодарность за него я сообщу тебе самое верное средство от головной боли. Как только у тебя заболит голова, ложись, свернувшись клубком, на большой дороге, прижав голову к земле и закрыв глаза. Так и лежи неподвижно, стараясь заснуть, ни на что не обращая внимания. Примерно через час головная боль пройдет бесследно.

— Спасибо друг, — сказала змея и уползла в кусты, чтобы сообщить всем змеям средство от головной боли.

Вот почему змеи и ныне, свернувшись клубком, устраиваются посреди дороги, а люди, подкравшись к ним, их уничтожают.

Как-то раз Лукман, после проливного дождя, хотел переправиться через реку, которая сильно разлилась. Узенький мостик, переброшенный через нее, был скользким, так как вода проступала снизу через щели. Лукман поскользнулся и упал в реку. С трудом ему удалось выкарабкаться на сушу. Большая часть лекарств, которые он нес с собою, утонула, и только кое-что течение вынесло на берег. Лукман собрал уцелевшие снадобья, ими он лечит народ и до сих пор.

АЧАРПЫН

Ты, конечно, знаешь, дад* (*Дад — ласковое обращение старшего к младшему.), то растение, из которого делают свирели — ачарпын.

Большой раскидистый куст ачарпына красовался в горах. Стоять бы ему да цвести на радость себе и другим. Но вот какой-то прожорливый козел подошел к кусту и начал объедать листья.

Ачарпын стал просить козла:

— Послушай, козел! Оставь ты меня в покое. Неужели тебе мало хорошей травы? Я вырос вовсе не для того, чтобы ты съел мои листья.

Но упрямый козел в ответ насмешливо заблеял и продолжал объедать листву.

Ачарпын опять взмолился:

— Эх, козел, козел! И не жалко тебе уродовать меня? Бородатый обидчик обозлился и заблеял:

— Молчи, ты своими жалобами мешаешь мне насладиться едой.

Тут козел стал на задние ноги и оторвал ачарпьшу макушку, а копытами поломал ветки.

Ачарпын протяжно и громко застонал, и жалоба его донеслась до пастуха, который неподалеку пас коз.

— Кто это так жалобно плачет и о чем? — спросил пастух, оглядываясь, но вокруг никого не было. Стоял только куст ачарпына.

— Это я горюю, — сказал ачарпын.

— Ты же видишь — глупый козел меня совсем изувечил.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе? — спросил пастух.

— Постарайся, и я отплачу тебе, — отвечал ачарпын. — Я умею петь не только печальные, но и радостные песни. Только дай мне для этого новую жизнь: срежь меня и заполни мою сердцевину человеческим дыханием. Тогда я стану твоим другом и спутником — звонкою свирелью. Под мою песню твои козы и овцы будут лучше пастись, будут давать много молока, хороших козлят и ягнят.

Пастух сделал так, как сказал ему ачарпын. Он срезал его и сделал себе свирель. И первая песня, которую он сыграл на свирели из ачарпына, была песня благоденствия стада.

РОЖДЕНИЕ НАРТА САСРЫКВЫ

Нарт Сасрыква был самым младшим, сотым сыном Сатаней Гуаши. Необычным было его рождение.

Однажды Сатаней Гуаша белила холсты на берегу Кубани. К полудню, устав от работы, она разделась донага и улеглась в тени кустарника, Дул приятный ветерок, а ее тело белело подобно только что снятому сыру. Отдохнув, она вошла в прохладную воду.

На другом берегу паслось стадо коров, а у самой реки спал Зартыжв — нартский пастух. Его лохматые брови касались травы, и ветер их шевелил.

Сатаней Гуаша сразу узнала его и крикнула:

— Это ты, Зартыжв? Взгляни сюда!

Этот оклик разбудил его. Подняв густые брови, он стал прислушиваться. Голос его очаровал. Присмотревшись, он увидел, что у дальнего берега, лежа на спине, плавает Сатаней Гуаша. У пастуха вскипела кровь в жилах, он был словно охвачен огнем. Зартыжв вскрикнул:

— Сатаней Гуаша, наша госпожа, не ты ли звала меня? Услышав голос Зартыжва, которого Сатаней Гуаша давно приметила и к которому стремилось ее сердце, она ответила:

— Да, это я позвала тебя. Переправься ко мне, я скажу, что хотела.

После ливней Кубань сильно разлилась. Зартыжв бросился в реку, но ее быстрое течение отбросило его назад. Он опять ринулся в воду, но бурлящая река снова отнесла его к берегу. Третий раз бросился он в воду, опираясь на шест, но вода вырвала у него шест.

После этого пастух убедился, что ему не сладить с бурным течением. Он крикнул:

— Сил больше у меня нет, если попытаюсь снова плыть, — утону. А ты вот что сделай: надень платье, повяжи платком голову, покажи весь свой облик.

Она исполнила желание Зартыжва.

Пастух долго глядел на нее и, напрягши все силы, крикнул:

— Сатаней, встань у большого камня. Я в него пущу стрелу. И он натянул тетиву. Стрела сверкнула, как молния. Испуганная Гуаша укрылась за камнем.

Стрела впилась в камень, и на нем возник человеческий образ. Увидев его, Гуаша догадалась, что здесь проявилась волшебная сила.

И снова крикнул ей пастух:

— Высечь этот образ на камне тебе поможет лишь искусный кузнец Айнар. У него клещи вместо левой руки, правая служит молотком, а нога — наковальней.

Гуаша привела кузнеца. Он трудился над камнем три дня. И, наконец, камень принял человеческий облик.

И тогда он сказал ей:

— При рождении этого витязя у соседа ожеребится кобыла и вырастет из жеребенка араш необыкновенной силы и красоты. Сатаней, постарайся раздобыть этого жеребенка для своего сына, рожденного из камня. Этот конь будет под стать ему.

Сатаней спрятала под мышку каменное изображение и пошла домой. Она держала его в тепле целый год, скрывая от людей.

Накануне перевоплощения каменного облика Сатаней Гуаша соткала добротный холст из конопли, отбелила его на солнце, разложив на берегу, а из белоснежной шерсти наткала сукна.

Затем Сатаней Гуаша начала шить черкеску, архалук и башлык. С утра она трудилась и не заметила, как наступил вечер. К вечеру одежда была готова.

Люлька, в которой раньше лежали ее девяносто девять сыновей, стояла у нее в горнице, но ей захотелось иметь особую колыбель. Она пошла к кузнецу Айнару и сказала ему: