— Ну, это решать святым отцам, — заметил инквизитор, не отрывая от меня пристального взгляда. — Вы сами находитесь под подозрением в том, что продали душу Дьяволу за знания, которые недоступны человеку.

— Душа не может являться предметом торга, поскольку принадлежит только Господу! — ответила я с вызовом.

— Всё верно, потому Дьявол и пытается склонить её ко тьме, ввергнуть в скверну и развратить, искушая тем, что не доступно человеческому существу, — ответил инквизитор. — Палач! Принимайся за дело!

Я с ужасом увидела, как из полумрака зала на свет вышел невысокий человек, одетый в красно-коричневые одежды. И тут же мой взгляд скользнул по тому, чего я не заметила когда входила в зал — страшные орудия пыток в виде кресла, утыканного шипами, странное ложе из неструганных досок, в головах и ногах которого стояли лебёдки. Длинные железные прутья калились в очаге…

— Прошу вас! — на мои глаза навернулись слезы. — Я на последнем месяце… Мой ребёнок…

— Ты оскорбила Бога, женщина, своим непослушанием, упрямством и гордыней сравняться с мужчинами! Продала душу! — синие глаза святого отца зловеще сверкали. — Мы будем молиться, чтобы Господь простил тебе этот тяжкое преступление, сосуд греха, — он указал на мой живот. — Начинайте!

Я онемела от ужаса, когда палач грубо сорвал с меня платье и разорвал рубашку на спине. Оказавшись полураздетой перед этими мужчинами в одеждах священников, чьи глаза жадно скользили по моему телу, я густо покраснела, пытаясь прикрыться остатками сорочки, но грубые руки палача стали стаскивать и последнее, что хоть немного укрывало тело от наготы.

— Кто приказал раздеть эту ведьму?! — закричал вне себя Тэон.

— Но, святой отец, так положено, — запротестовал палач.

— Мне всё равно, что положено! — прошипел побледневший молодой человек. — Оставьте на ней хотя бы сорочку… Дабы… Не смущать наши взоры её постыдным видом и положением!

Палач с недоумением посмотрел в сторону двух других инквизиторов и один из них, что задавал мне вопросы, утвердительно кивнул. Он нацепил на меня остатки моей сорочки, обнажив спину, и усадил на колени перед столом инквизиторов.

— Женщина, начинай читать “Отче Наш”, — голос второго инквизитора, хранившего молчание, которому с виду было лет шестьдесят, звучал тихо. — И если ты замолчишь во время экзекуции, это будет считаться верным признаком твоей дьявольской сущности.

— Отче наш, Иже еси на небесех!*

Удар плети пришёлся мне прямо по плечу, обжигая болью всё моё существо.

— Да святится имя Твое, да придёт Царствие Твое…

Второй удар был еще сильнее и рассёк кожу вдоль позвоночника. Я сжала зубы, чтобы не вскрикнуть, обнимая свой округлый живот руками.

— Да будет ВОЛЯ Твоя, яко на небеси и на земли…

Третий удар впивается в кожу сильнее, и я чувствую, как ручейками потекла кровь.

— Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша…

Четвёртый удар… Пятый… Жгучие слёзы катились по моим щекам.

— …Якоже и мы оставляем должником нашим…

Шестой удар… Седьмой… Тело содрогнулось от страшной боли. Из груди вырвался вопль.

— …И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого…

Вы не люди… Вы звери… От восьмого удара моё тело содрогнулось в спазме, и ребёнок беспокойно зашевелился. Подняв голову, я увидела, что Тэон не отрываясь, смотрел на меня своими чёрными глазами-безднами, по которым невозможно было понять, что они выражают.

— Яко Твое есть Царство и сила и слава во веки…

Ещё удар. Мои губы слабо шевелились… Больно… Больно… Живот… Господи, какая боль! В ушах стоял оглушительный звон… Мой нечеловеческий вопль сотряс мрачный зал… Потом наступила тишина и последнее, что я увидела — мрачные глаза Тэона, сияющие торжеством…

— … Аминь…

Я приоткрыла глаза. Сквозь полуопущенные веки ударил солнечный луч. Я зажмурилась, кутаясь в одеяло. Ощущение от смутной тревоги не покидало меня. Снова погружаясь в полудрёму, я протянула руку, чтобы обнять Тайки, спавшего рядом вместе с Ахриманом, но натолкнулась на пустоту. Что такое? Я открыла глаза и резко села на постели.

В спальне было невероятно светло и свежо от небольшого летнего сквозняка солнечного утра. От вчерашнего происшествия не осталось и следа. Когда мы уложили Тайки с фамильяром на кровать, я какое-то время дежурила у его постели, но потом сон сморил и меня, и я решила прилечь рядом, прижимаясь к телу молодого человека.

Высунувшись в окно, я увидела, что солнце уже пригревало довольно сильно и со стороны леса доносилось весёлое пение птиц. Ни Тайки, ни Ахримана в спальне не было. Я прислушалась, в надежде уловить хоть какие-то звуки или шорохи. Ничего…

.

— Тайки! Ты здесь?

Ответа не последовало. Я осторожно вышла из спальни и оказалась в гостиной.

— Ты уже проснулась? — послышался насмешливый голос позади меня.

Я вздрогнула и резко обернулась.

Тайки стоял в проёме двери ведущей в спальню. На нём было только одно махровое чёрное полотенце, обернутое вокруг бёдер. Волосы были распущены и длинными влажными прядями спускались до пояса. Мой сахар резко рухнул вниз. Несмотря на бледность и небольшие тёмные круги под глазами, он выглядел как самое настоящее божество.

— Доброе утро, — смущённо пролепетала я, краснея от вида молодого человека.

— Доброе, — отозвался Тайки, медленно направляясь ко мне.

— А где Ахриман? — спросила я, когда он неожиданно встал ко мне вплотную и провёл двумя пальцами по моей щеке.

Он прикоснулся к моим губам, и я почувствовала, что у него остановилось дыхание. Тонкая ткань полотенца и шёлк моей пижамы это единственное, что разделяло нас друг от друга. Глаза в глаза. Я сглотнула слюну и глубоко вдохнула сладкий аромат его тела, смешанный с пряным запахом геля для душа. О Боже! Голова пошла кругом.

— Он убежал рано утром через каминный проход. Похоже, этот лабиринт имеет выход в пещеру Бафомета, — прошептал Тайки, не сводя с меня глаз.

— Ты думаешь?

— Иначе как бы он тут оказался… — пожал плечами молодой человек.

— Ахриман позвал меня и привёл к тебе… Когда ты и Минако…

Сумрачная тень пробежала по его прекрасному лицу, а лиловые глаза потемнели.

— Насколько далеко мы с ней зашли?

— Мне сложно судить… При мне вы целовались… Ну и ты обнимал её… — пролепетала я, чувствуя, как нежданный комок вновь подкатил к горлу при одном только упоминании о вчерашней сцене.

Тайки не сводил с меня глаз. Он хмурился все сильнее, а я не смогла сдержать эмоций и слёз, которые неожиданно потекли из глаз. Тайки вытер влажные дорожки с моих щёк, неожиданно наклонился и поцеловал меня очень нежно. О, Господи! Я моментально уловила его импульс и запустила пальцы во влажные волосы. Руки молодого человека соскользнули на мои ягодицы, сжали их, и он со стоном вдавил меня в свои бёдра. О боже! Я впилась в его губы, будто бы от этого поцелуя зависела моя жизнь.

— Иди в душ, если не хочешь, чтобы я отымел тебя на полу прямо здесь, — прошептал он в мои губы, и его дыхание стало прерывистым и рваным.

— Я выбираю пол, — неожиданно для себя самой храбро заявила я.

Невероятное вожделение заполнило меня всю, сметая всё на своем пути — все сомнения и мрак прошедшей ночи.

Тайки довольно улыбнулся

— Идём в ванную. Я хочу трахнуть тебя там.

О Господи!

Тайки взял меня за руку и повёл в спальню. Он открыл смежную дверь. Ванная комната просто огромная. Кругом мрамор аквамаринового оттенка, голубая душевая кабина и ванна с каменными ступенями, в которой бы легко поместилось человек шесть. Бог ты мой! Живут же люди! Он подвёл меня к огромному от пола до потолка зеркалу на стене и встал у меня за спиной.

— Подними руки, — скомандовал он.

Я послушно выполнила его требование, и он снял мою шёлковую пижамную кофту через голову, оставляя обнажённой по пояс. Не отрывая от меня глаз в отражении, он медленно стянул с меня пижамные штаны и кружевные трусики. Тайки остановился и посмотрел на моё отражение.