— Я не понимаю…

— Я говорю о своём старшем сыне Тайки, мисс Мицуно, — ответил директор, продолжая впиваться в меня своими холодными глазами.

— Боюсь я не…

— Всё вы прекрасно понимаете, мисс Мицуно, но смею вас уверить, что эта рыбка вам не по зубам и абсолютно не про вашу честь. Вы с ним абсолютно из разных миров, хоть возможно между вами и существует некоторая общность.

— Мы не… — начала, было, я, но директор прервал меня на полуслове.

— Вы верите в чудовища, мисс Мицуно?

— Нет, господин Коу. Насколько мне известно, это вымышленное существо, скомпонованное из собирательного образа человеческих страхов.

— Отличный ответ, однако, я говорю не про мифологию, а про реальных живых людей, которых по природе трудно назвать людьми. Посмотрите сюда…

Директор Коу подошёл к одному из портретов, висевших на стене — красивому мужчине с каштановыми волосами и живыми чёрными глазами, облачённого в белые одежды священнослужителя, который мне смутно показался знакомым. Где-то я уже видела и эти глаза, и это лицо…

— Это Тэон дэ Коу, знаменитый предок семейства Коу, — начал свой рассказ директор. — В начале своего пути он служил в ордене доминиканцев, где поражал всех своими ораторскими способностями, умением ловко трактовать католические догмы и невероятной образованностью для того времени. Тэон дэ Коу считался одним из самых ярых сторонников борьбы с ересью. За всё его время служения на посту в трибунале Святой Инквизиции было замучено и убито несколько тысяч человек, и особенно он славился тем, что с особыми пристрастиями чинил суды над женщинами, подозревавшихся в колдовстве.

Я стояла и смотрела на портрет инквизитора, не веря своим глазам. Тэон? Это и есть тот самый отец Тэон из моих снов?!

— Этого великого человека, — продолжил директор, — которого почитали при жизни, можно с лёгкостью назвать преступником в наше время, хотя он на самом деле верил в то, что очищает мир от дьявольской скверны.

— Я не совсем понимаю, к чему вы ведёте, господин Коу… — отозвалась я, не в силах отвести от портрета глаз.

— Я о чудовищах во плоти, мисс Мицуно, и о вашей с Тайки общности. Поистине верно говорят, что чудовище способно понять только другое чудовище или тот, в ком есть хоть капля его крови. Тэон дэ Коу — замечательный образец такого чудовища — дикого и свирепого в своей вере и принципах, настолько, что готов пойти по трупам, лишь бы сделать мир идеальным. Ваша матушка является более скромным персонажем в этом плане, но всё равно заслуживает подобного же ярлыка.

Синие холодные глаза директора неотрывно смотрели на меня.

Внутри всё содрогнулось от его слов. Он знает?

— Как, кстати, поживает ваша матушка, мисс Мицуно? — светским тоном поинтересовался директор Коу, как будто речь внезапно зашла о погоде.

— Она…умерла, — ответила я коротко и жёстче, чем мне хотелось бы, но явно давая собеседнику понять, что я не желала говорить на эту тему.

— Серьёзно? — спросил директор Коу и его светлые брови удивлённо изогнулись. — Какая жалость. Я беседовал с Айко Кацураги три года назад и с тех пор больше не видел. Во время той встречи она выглядела совсем неплохо, знаете ли… Она умерла в больничной тюрьме или её все же перевели в психиатрическое отделение?

Он знал! И делал это специально! Только не показывай, что он задел тебя за живое!

— Понятия не имею, — ответила я спокойным голосом.

— Вы её так ни разу и не проведали?

— Нет. Да вы это и сами знаете без меня, не так ли, директор Коу?

— Отнюдь, мисс Мицуно. Я следил за её карьерой и читал её научные работы. Подумать только, талантливейшая женщина, которая могла бы стать настоящим светилом в области онкологии, пала так низко.

— Мне нечего добавить на эту тему.

— Не скромничайте, мисс Мицуно. Я пишу книгу и её делу я бы хотел посвятить целую главу, — заявил Син Коу с опасной мягкостью в голосе. — Если бы вы рассказали мне подробности, это существенно бы облегчило мне работу, узнать, каково это жить под одной крышей с убийцей.

Его слова звучали, как удар хлыста наотмашь. Скользкий ледяной пот струился вниз по спине. Страх серой когтистой рукой сдавил горло. И снова ты здесь, прошлое, которое я предпочла забыть?

— Я не понимаю цели этого разговора, господин Коу.

— Цель этого разговора проста: я хочу, чтобы вы держались подальше от моего сына Тайки. А если не сумеете, то мне придётся пустить в прессу слух, что дочь знаменитой отравительницы тяжелобольных онко-пациентов учится на факультете педиатрии в колледже Джубан. И я думаю, после подобного инцидента, вам придётся ещё раз сменить фамилию и уехать куда-нибудь в Латинскую Америку.

— Я вовсе не имею никаких видов на вашего сына, господин Коу, — ответила я сдавленным голосом, пытаясь дышать ровнее. — Это ОН меня всячески преследует и чуть не изнасиловал. Моя подруга, которая была свидетельницей, может это подтвердить.

Директор Коу смерил меня оценивающим взглядом и улыбнулся.

— Похоже, в мальчике начинает пробуждаться кровь его далёких предков гиксосов, правивших когда-то Нижним Египтом… Кровь истинных охотников… Которые несли смерть и разрушение на своих колесницах всему, что стояло у них на пути.

— Всё это конечно занимательно, но КАКИХ действий вы ждёте от меня? Носить с собой в сумке перцовый спрей? — спросила я, скрещивая руки на груди.

— Перцовый спрей здесь не поможет, мисс Мицуно. Истинный охотник никогда не оставляет добычу в покое, пока не настигнет её. Поэтому разумнее с вашей стороны, скорее всего, будет удовлетворить его любопытство, чтобы он потерял интерес…

— Что?! — гневно воскликнула я. — Вы предлагаете мне… Да как вы можете!

— Это уже остаётся на ваше усмотрение, мисс Мицуно, — усмехнулся директор. — Хотя я абсолютно не понимаю причину вашего гнева, который я скорее отнесу к неопытности в любовных делах, поскольку мой сын обладает всеми достоинствами, которые особо ценят женщины, особенно умеющие разбираться в мужчинах. Для меня главное, чтобы свадьба мисс Айно и Тайки состоялась, а вы не путались под ногами. И мне не нужно вам объяснять, ЧТО вы должны для этого сделать…

— Я поняла вас, господин директор Коу, — холодно ответила я.

— Вот и замечательно. Я знал, что вы благоразумная девушка. А благоразумные девушки добиваются больших высот, — ответил Син Коу, бесцветно улыбаясь, роняя на пол капли невидимого яда.

Я возвращалась с вечеринки, опираясь на руки Зоя и Рио. Последний нёс в руках мои туфли, которые натёрли мне ужасные мозоли, несмотря на то, что были чертовски удобными и сидели исключительно по ноге.

— Это всё от непривычки и перебора с танцами, Кисуля, — рассуждал рыжий. — Зато, какой получился вечер! Ты имела феноменальный успех, завтра столько разговоров будет в социалке!

— Да, уж… — задумчиво проговорила я, вспоминая всё, что со мной случилось.

— Ты как будто не рада, Кисуля! — надулся рыжий.

— Я рада, Зой… Правда. И очень благодарна тебе за всё… Просто я немного устала и жутко натёрла ноги, — ответила я, зевая.

Рыжий зарделся от удовольствия и, как мне показалось, смущённо потупил глаза в пол.

Когда мы дошли до двери моей комнаты, я громко постучалась, предвкушая горячий душ и сон. Но ответа не последовало.

— Мако, наверное, совсем разоспалась, — сказала я, стуча всё громче и громче.

Ноль реакции. За дверью было тихо.

— У тебя есть ещё один ключ? — спросил Зой.

— Да, я попросила дубликат у коменданта, соврав, что потеряла оригинал, чтобы у нас с Мако было по экземпляру…

Недолго порывшись в клатче, я вытащила ключ и открыла замок. Дверь со скрипом отворилась.

— А где же Мако? — рассеянно проговорила я, оглядывая пустую комнату.

* Слово, взятое из романа В.Гюго “Собор Парижской Богоматери”

— Где же Мако? — растеряно пробормотала я.