Умываться утром ледяной, выстуженной за ночь водой — то ещё “удовольствие”. Но если простуда тебе в принципе не грозит, то постепенно можно и привыкнуть. Человек вообще привыкает ко всему, как к хорошему, так и к плохому, особенно, если изменить особо ничего нельзя. Поверьте, я теперь крупный специалист в этом вопросе. Меньше чем за год превратиться из ведущего менеджера по продажам сначала в Охотника на монстров, потом в благородного аристократа с гербом и наследством в размере целого баронства, а теперь вот магию учу.

– Приве-е-ует, — едва не вывихнув челюсть в зевке, на автопилоте поздоровалась со мной Лада. Пятнадцатилетняя дочка Наставника Мартина терпеть не могла вставать рано утром, но и откосить у неё от этой “почётной” обязанности не получалось никак. Вроде бы семья волшебников – это не городские мастеровые, которым ровно с рассветом нужно открывать лавку и мастерскую, не купцы и уж тем более не крестьяне, можно себе позволить поваляться в постели подольше… Но — единственная “сова” в семье “жаворонков” была обречена на общий режим дня. Прежде, чем девушка захлопнула за собой дверь ванной комнаты, я успел обернуться и пройтись глазами по её точёной фигурке, не слишком хорошо скрытой тонкой ночнушкой. Особенно если эту самую ночнушку начать стягивать до того, как деревянная створка закроется… Не самый этичный поступок, знаю, но сделать с собой ничего не могу. Да и не хочу совершенно. Моему телу восемнадцать лет, когда ж ещё, как не сейчас, пялиться на девичьи прелести? Впрочем, вполне подойдут и более зрелые женские стати.

– Доброе утро, Арн, – приветливо поздоровалась со мной Триша. Глядя на неё, сразу становилось понятно, в кого пошла старшенькая дядюшки: тонкую талию, скромно обозначенную правильно пошитым повседневным платьем, очень хорошо подчёркивала тяжёлая грудь матери троих детей. Научиться не пялиться в открытую на это чужое сокровище для меня оказалось посложнее, чем привыкнуть к холодной воде по утрам!

– Всем здрасти-и-и! — наружная кухонная дверь с грохотом влетела в стену, а в помещение, соответственно, влетела растрёпанная и чумазая комета. — О! Яйцо на завтрак, ур-раа!!!

Дальше последовала сцена, с постоянством регулярного астрономического события вроде восхода Солнца повторяющаяся изо дня в день.

– Сначала — руки мыть.. -- с чёткостью и скоростью шпаги в руках бретёра ложка на длинной деревянной ручке преградила путь к вожделенной тарелке. И ещё раз, и ещё – при этом Триша даже не оглядывалась посмотреть на среднюю дочь, продолжая возиться с кастрюлей и сковородкой.

– Пфф! – двенадцатилетняя Сара, словно волчок, провернулась на пятке и молнией метнулась к простенькой раковине республиканского производства. Раз – и рычаг крана до упора вывернут вправо, толстая струя срывается вниз… и огромной противоестественной каплей собирается в маленьких ладошках. Два – и жидкость, словно живая, слоем обволакивает руки и лицо маленького гидроманта. Три – вода, уже не такая кристально-прозрачная, собирается в идеально-круглый шар… который со скоростью пушечного снаряда вылетает через дверь куда-то на улицу.

– …В ванной, – уже привычно-обречённым тоном договорила мать.

– Арн! – егоза с двумя торчащими из причёски “взрыв на макаронной фабрике” тощими косицами нашла себе новую цель. – А что мы сегодня будем выращивать?!

– Помидоры, наверное, – прикинул я. Как объяснил мне в ещё в первый день Мартин, составляя персональную программу довузовской подготовки, растения без фатального вреда для себя выдерживают значительно более сильное и неуклюжее внешнее воздействие магии Жизни, чем животные. Это, кстати, одна из тех причин, почему у границы Шрама и вплоть до хоть как-то исследованных глубин территории магической аномалии нет монстров из трав, деревьев и ещё какой-нибудь подобной монстрофлоры. Вторая причина банальнее: растения, попавшие под изменение, сами твари Шрама и сжирают в первую очередь: ведь в них нужная им дикая магия – раз, и два – они просто тупо больше по размерам и хорошо заметны, выделяются среди более устойчивых нормальных собратьев. – Вот поедим, и загляну в тетрадку.

– Ура! Томаты! – Сара вскинула над головой сжатый кулачок. Хитро огляделась по сторонам, и громким шёпотом добавила. – Главное, братик, помни: брокколи не должны выжить! Таинственная неизвестная болезнь и прискорбные перебои с водоснабжением…

Последнее было сказано “взрослым” голосом, узнаваемо напоминающим интонациями Мартина.

– Я всё слышу! – пригрозила Триша. – Если я узнаю, что в королевской теплице гряды с капустой засохли в третий раз подряд…

– Будет применена страшная магия Половника! – округлив глаза, опять громким шёпотом сообщила мелкая. – О! Сеструха-а!

– Привет, – буркнула несчастная “сова”, которой, в отличие от меня, соприкосновение ледяной воды с лицом и другими частями тела ничуть не помогло. Тем не менее, страдалица регулярно подвергала себя этой процедуре перед тем как переодеться, потому что если пропустить день и не втереть в её длинные тёмные волосы холодный травяной отвар, то они потеряют вьющуюся структуру. А это будет катастрофа, просто катастрофа и конец света – ну, вы понимаете.

Однажды я уже наблюдал со стороны за подобным событием: Лада чем-то умудрилась обидеть сестру, что само по себе было непростой задачей, и получила практически “мгновенную карму” в обратку следующим же утром: Стихия Воды, как никакая другая подходит для диверсий, а вытянуть жидкость из закрытой фляги и заменить на похожий по цвету раствор, судя по всему, чая с глиной (надеюсь, там больше ничего интересного не было) – вообще, как два пальца. Потом было эпическое заламывание рук, рыдания, завывания, отказ покинуть дом, даже выйдя во двор – ведь соседи сверху же увидят, и этот позор она не переживёт!

– А вот и мы! – опять в дверь со стороны улицы зашёл Мартин, подталкивая перед собой восьмилетнего сына. Маг и его отпрыск были одеты в одинаковые красные робы – только Вик, разумеется, носил одеяние по размеру. Совершенно по закону носил, потому что четыре месяца, как прошёл свою манифестацию.

– Мам, мам, у меня получилось! – ребёнок явно устал, но не похвастаться было выше его сил. – Смотри!

В воздухе над сведёнными чашкой ладонями будущего пироманта зажёгся тусклый огонёк, который немедленно начал подниматься вверх… и тут же пшикнул, пробитый навылет тонкой водной струёй.

– Эй, ты!

– Спички детям не игрушка, – важно заявила заскучавшая было Сара. Спички, кстати говоря, были ещё одной статьёй экспорта республики. А то тут рыцари да герцоги до сих пор бы с огнивом в кармане рассекали. Недавно, поднапрягшись, кто-то в одной из южных сатрапий начал производить аналог. Дорогой, капризный, чреватый то самовоспламенением, то, наоборот, полной неспособностью родить пламя – зато свой. Злые языки говорили, что без Белой Церкви, хоть так попытавшейся насолить Лиду, тут не обошлось.

– Стукну, – неуверенно предупредил мальчик.

– Ага! – словно выпущенный из невидимой катапульты снаряд скатилась с лавки мелкая волшебница. – Пэвэпэ – или зассал?!

На самом деле, конечно, добрая девочка Сарочка выдала другую жаргонную фразочку, аналогичную по общему смыслу, но дословно моим подсознанием воспринимаемую как набор тарабарщины. Похоже, у моего предшественника не было возможности окунуться даже краешком в блатную вокабулярную среду, скорее всего, как я полагаю, характерную для городской преступности.

А, ну да, вы, конечно уже знаете или, как минимум, догадались: я попаданец, и тело мне в этом мире досталось чужое. Тело проболевшего всё детство зануды и неумехи Арна Бертрана Миракийского, на момент моего попадания меньше суток как гражданина Великой Свободной Республики Лид, начинающего рабовладельца и будущего охотника на монстров. Мать моего предшественника, мастер Жизни Лилиана Миракийская, скорее всего оставила младшему своему сыну исчерпывающие инструкции, что и как делать, да вот беда: личных воспоминаний мне по наследству не досталось, а от записей – только горстка пепла в остывшем камине. Хорошо хоть с языком и прочими базовыми вещами, вроде умения держать вилку в правильной руке, сложностей не возникло – потому что проблем и так было куда как выше крыши. Выжить, например, потому что для натурализовавшихся мигрантов у республики была только одна возможная работа: таскать каштаны из огня, пардон, разбирать местных смертельно опасных тварей на магически активные органы. На самом деле это скорее аналог работы шахтёром, вот только руда такая, что может не только упасть на голову и убить, но и скушать вместе с сапогами и всем снаряжением, если чуть зазеваешься…