– Это… потрясающе, – Лада тоже попала под впечатлением. Нехитрая баллада про солдат, столкнувшихся с прорвавшимся сквозь кордоны гвардии мутантом прозвучала не хуже, чем какая-нибудь песня фолк-группы Мельница. – Это… знаешь, ты лучше многих, считающих себя музыкантами и певцами. И даже менестрелями. А я сама видела, как тем в трактирах полный берет меди и серебра за вечер накидывали.

– Ну… – совсем засмущалась моя любовница. – Я… тоже… играла в таверне… немного. В Миракии.

Перехватив мой ошалевший взгляд, девушка пояснила:

– Без тебя так грустно было… я из дома уходила гулять, иногда тренировалась там, где никому не мешала… Однажды меня случайно услышал владелец таверны… ну и позвал… приходить каждый вечер выступать.

– Понятно… – только и смог выдавить из себя я. Ну и дела.

– Но я предупредила его, что уезжаю с тобой, сбегала, пока ты спал вчера, – не совсем правильно истолковав мою интонацию, зачастила эльфийка. – Он расстроился, конечно, но я заранее предупредила, что так может быть… Вот.

– И денег тебе этот предприимчивый тип, разумеется, не платил, – пока я пытался отойти от охренения, выхватила из рассказа главное дочка Мартина.

– Ну… я же только училась… наконец-то можно было петь и играть не только самой себе… – под нашими взглядами окончательно стушевалось моё остроухое сокровище… В прямом смысле – сокровище.

– Ладно, Тьма с ним, – наконец переварил новость я. – Ты мне вот что скажи, Рона: ты еще хочешь выступать?

– Ну-у… – опустив глаза, стала теребить поясок платья Фирониэль.

Кажется, когда-то вечность назад я, составляя “список попаданца”, хотел себе полезный гарем? Блин.

5.

— А если… им не понравится? – эльфийка вцепилась в ремень банджо так, словно это был ремень безопасности несущегося под двести километров в час автомобиля. С нетрезвым водителем за рулём, по мокрой дороге и на лысой резине.

— Конечно, понравится, – я положил ладонь поверх изящной тонкой кисти… и хрупкие девичьи пальчики, найдя новую цель для хватания, сдавили мою руку едва ли не до боли. — Не волнуйся, солнышко моё, мы будем рядом…

Лада едва слышно фыркнула, но от другой реакции воздержалась. После музыкального выступления в день знакомства аэромант окончательно примирилась с расширением числа соседей на одного. В конце концов, как я и сказал сестре, даже если оставить за скобками таланты Фирониэль, наличие в коллективе чело… эльфа, не связанного учёбой, освобождало массу времени, иначе бы уходившего на поддержание быта. Было кому и за продуктами сходить (главное, строго-настрого запретить попытки что-то приготовить самостоятельно!), и за чистотой следить (далеко не всю грязь можно снять с поверхностей обычным потоком воздуха, как оказалось), и выполнить различные поручения (строго после моего подтверждения).

Кроме того, Рона проинспектировала квартиру и на следующий вечер выкатила список недостающих вещей и заканчивающихся расходников. Ничего необычного: заправка алхимламп, моющая алхимия, банальные полотенца, домашние тапочки. Опыт сборов меня и Маши в рейды пошёл моей красавице впрок, кроме того она, похоже, тщательно следила за работой Эйланы и кое-чему научилась. Просто идеальная жена… если бы не готовка. Разумеется, второе я ей не стал говорить, а вот первое прошептал на острое ушко, когда мы укладывались в постель.

В результате, следующим утром я то и дело ловил на себе взгляды сестры, сопровождающиеся быстро разгорающимся румянцем. Она и после первой ночи за завтраком на меня и на Рону посматривала так (тогда мы просто рухнули спать, утомившись дневными и вечерними приключениями, и ничего не было), а уж теперь... Доказательств у меня особых не было, но, судя по тому, что жильцов с других этажей и из соседнего крыла с нашего я ни разу так и не услышал, кое-кто любопытный обошёл-таки звукоизоляцию при помощи магии. И наслушался.

М-да. Даже не представляю, что сказала бы Триша, узнав, как её дочь проводит свободное время “под присмотром” брата. Сегодня, например, вечером всего-навсего четвёртого дня после отъезда Мартина и третьего, как я привёз эльфийку, мы все вместе движемся... в пивную. А я ведь – предупреждал...

– Мы точно правильно идём? – в очередной раз переспросила у меня Лада, оглядываясь. Сомнения её было нетрудно понять: зажатая между двумя высокими глухими заборами улица с идеально гладким и чистым дорожным покрытием больше подходила городскому ландшафту какого-нибудь индустриального мира — разве что паутины проводов над головой не хватало. Собственно, мы и пересекали сейчас индустриальную зону — район лабораторий и маго-“заводов” между Университетом и южными международными кварталами Нессарии.

– Уже почти дошли, ещё пять минут — и будем в нормальном городе, -- посулил я. По здравому размышлению мне пришлось отказаться от идеи везти Рону на “автобусе” прямо через площадь, где останавливались дилижансы, доставляющие от границы республики гостей полиса из королевств. Дворяне – народ и так нервный, по себе знаю, а тут ещё такой фактор раздражения, как самый настоящий эльф. Понятно, что ушастые стражницы-пограничницы обязаны защитить гражданина и его собственность – но зачем создавать лишнюю напряжённость? И стресс – моя любовница и так на взводе, хотя не далее как три дня назад просто-таки горела желанием продолжить карьеру менестреля.

– А владелец таверны правда разрешит мне выступать? – в очередной, уже по-моему в седьмой раз за вечер, робко переспросила Рона. Даже не знаю, на что она больше надеялась: на одобрение или на то, что я скажу “нет” и можно будет начинать проситься повернуть домой.

– Разрешит, конечно, – теперь уже в голос фыркнула дочка Мартина. – Ни один хозяин нормальной пивной никогда в здравом уме и твёрдой памяти не откажет в месте никому, кто хоть три аккорда на чём угодно зажать может. А уже менестрелю угодить да приглянуться – вообще для него за счастье великое!

Сестра, в отличие от меня, так и не нашедшего между занятиями и самоподготовкой времени ознакомиться с обычной жизнью Варнавы, в тонкостях городской культуры королевств разбиралась прекрасно. И, полагаю, свои знания успела передать младшей сестре с братом – то-то мелкие отпрыски Мартина так легко находили возможность посмотреть на уличных бойцов и поднабраться у тех “особых” жестов. Случись Ладе родиться на Земле, сильно подозреваю, что сейчас, в свои шестнадцать, она ходила бы с хаером на голове и в рваной коже или ещё как-нибудь не менее ярко выражала свои музыкальные вкусы – и родители были бы бессильны что-то с этим сделать. Гораздо более консервативный мир магического средневековья, увы, диктовал свои законы, серьёзно ограничивая способы самовыражения – потому моей родственнице только и оставалось, что пытаться как можно больше разузнать об объектах своего интереса. И вот – пригодилось.

– Но я не менестрель… – тихо пожаловалась эльфийка.

– Ещё как менестрель, – небрежным жестом отмела все инсинуации наша соседка по квартире. – Знаешь, как музыкант или певец им становится? Твои зрители начинают спрашивать у тебя, почему ты до сих пор не носишь берет. Это и есть – признание. Я тебе говорю: ты – достойна!

Фирониэль отпустила наконец ремень банджо и потрогала рукой головной убор. Плоская изящная небольшая шапочка-”пирожок” в цвет платью удерживалась на распущенных волосах красивой, вычурной заколкой, под неё же было вставлено длинное птичье перо. Цеховой визуальный маркер неофициального международного сословия музыкантов и исполнителей эльфийке, надо сказать, очень шёл. Лада детально и подробно объяснила, как берет должен быть пошит, как носиться и ещё кучу различных мелких тонкостей, по которым знающие люди легко отличали настоящих менестрелей от тех, кто только пытался ими прикинуться. Честно говоря, я даже заподозрил, что кое-кто в детстве хотел сбежать из дому и примкнуть к бродячим артистам, ну или что-то вроде того.