Сагран повалился на землю и судорожно переводил дыхание.

— Собирайтесь. Надо уходить. — Рейнджер все еще тяжело дышал, но постепенно стал способен говорить:

— Вскоре после вашего ухода на место вышел еще один отряд. Шел целый клан, три, может четыре сотни мечей. И там был их то ли вождь, то ли… Судя по целому ожерелью из клыков и латам, сделанным людьми — большая шишка.

— Он был взъярен, когда увидел тела шаманов. Они нас ищут. Все. Пока на след еще не напали, но у нас не больше часа, чтобы оторваться. И не думаю, что они легко сдадутся, мы их сильно разозлили, — рейнджер ухмыльнулся, — будут гнать нас, как диких зверей.

— Пойдем на юг в обход третьей крепости. Если она в осаде, то к ней соваться не стоит. Обойдем ее стороной и выйдем на тракт к четвертой. Не оставляйте ничего. Уходим.

Бег по лесу вымотал всех до предела. Но они не могли остановиться. То позади них, то с боков, пока еще далеко, то и дело были слышны звуки охотничьих рожков орков. Пока отряду удавалось избегать столкновений, петляя по лесу и оставляя ложный след, но теперь это было только вопросом времени. Они бежали второй день, бежали всю ночь, делая лишь короткие остановки, чтобы передохнуть. Но им по-прежнему не удавалось стряхнуть с себя преследователей.

Рожок погони послышался совсем близко.

— Стойте, — выкрикнул Сагран и остановился сам. — Передовая партия нас почти нагнала. Они позади, не больше пяти минут. Надо с ними разобраться, иначе нам не уйти. Их не может быть много, может десяток или около того. Делаем все быстро и чисто, после этого уходим. Остальные станут осторожней и замедлят преследование — им придется ожидать засады за каждым кустом.

Воины рассыпались по лесу, занимая позиции. Место для засады было неплохое. Они укрылись в густом подлеске, тогда как преследователи должны были выскочить на открытое пространство, на котором росли огромные сосны, не позволяющие разрастись кустарнику под ними.

— Подпускаем их как можно ближе. Только после моей стрелы… — Сагран замолк.

Орки вырвались на открытое пространство, и, как охотничьи собаки, нюхая воздух и петляя по следу, приближались. Большинство из них даже не смотрело вперед, навстречу близкой смерти, — они смотрели под ноги, стараясь увидеть следы.

Первый орк из семерых, составляющих передовую команду, был не больше чем в десятке шагов, когда стрела Саграна вонзилась в последнего из преследователей.

Сразу после этого в орков разрядили оружие все остальные. В полной тишине, сопровождаемой только свистом стрел и болтов, орки валились на землю. Ближайший получил сразу несколько стрел и закувыркался по земле, остановившись только у ног выступившего из-за дерева Кима. Вор перевернул тело, аккуратно перерезал орку, глаза которого уже стекленели, горло, и начал деловито выдергивать из его тела стрелы.

— Соберите стрелы, Фантом — со мной. Надо как-то задержать остальных.

Вместе рейнджеры приподняли тело одного из убитых и переложили его на корни ближайшего дерева. Выдрав из пальцев одного из орков маленький кривой лук, Сагран закрепил его между корней, перебросил вокруг дерева тоненькую веревочку, привязав один ее конец к телу орка. Лук взвели, закрепив тетиву палкой, тоже укрепленной между корней. Телом орка рейнджеры накрыли лук с наложенной на него стрелой, после чего Сагран аккуратно привязал веревку к удерживающей тетиву палке.

— Если все будет удачно, один из следующей команды получит стрелу, — Сагран оглядел получившуюся ловушку, и для полноты картины подложил мешок орка под его тело, стараясь не сильно его трогать. — Теперь этот труп они точно не обойдут, захотят пошариться в мешке. Уходим.

— Это немыслимо, — король Лакар в ярости ударил кулаком по столу, — вот до чего довели твои эксперименты.

— Они уничтожили предателя, нарушившего данную вам вассальную присягу, отец. — Грегор спокойно смотрел на правителя. — Когда барон давал эту присягу при вашей коронации, он, как и все, должен был произносить эти слова…

Принц прикрыл глаза и наизусть продекламировал:

«…Клянусь защищать моего короля, также как мой король будет защищать меня. Клянусь защищать моих вассалов, также как и они будут защищать меня. Клянусь защищать людей королевства и своих подданных так, как своих собственных детей. И если я нарушу мое слово, то пусть мой господин покарает меня самой страшной карой…».

— Вот именно! — вскричал король, — Покарать моего вассала могу только я сам! Только я и никто другой могу судить его и приказать отрубить ему голову за его преступления! Я, а не толпа диких простолюдинов, шастающая по лесам.

— Но, мой король, можно посмотреть на это дело с другой стороны…

— С какой другой стороны!? Ты что, не понимаешь? Если я прощу этих бойцов, вершащих самосуд, то завтра каждый крестьянин будет готов перерезать своему барону горло за малейшую обиду. Наше королевство стоит на вассальной преданности. Если убрать ее, то что останется?

Король начал успокаиваться.

— Ну и как прикажешь мне поступить?

— Отец, предательство Фольгана не вызывает у нас сомнений? Оно подтверждено десятком его собственных вассалов. Оно подтверждено учеником мага, монах не мог солгать в письме. Что вы бы сделали с бароном за такое преступление?

— Отрубил бы ему голову, без сомнений.

— Что мешает вам подписать приказ о наказании сейчас?

— Барон мертв, кому нужен такой приказ? Что за игры ты затеял?

— Все просто. Вы подписываете приказ о казни барона за преступления против короны. Приказ приведен в исполнение. Два этих события находятся не совсем в том порядке, как следовало бы, но и только. То, что мои люди выполнили ваш указ, отец, несколько раньше его появления, достойно не только порицания, но, возможно, и награды за проницательность в выполнении вашей воли.

— Н-да, — после непродолжительного раздумья король кивнул, — Ты становишься мастером интриг, сын. Мы можем так поступить. Это во многом решает проблему и избавляет меня от необходимости повесить весь твой отряд. Но придержи этих жеребцов, — если они будут и дальше резать моих баронов, то я сам их повешу, лично.

— Думаю, необходимость в этом не возникнет, ваше величество. Что мы будет делать с вассальными землями Фольгана? У него не осталось наследников.

— А вот это уже твои проблемы, сын. Сегодня я подпишу указ, отдающий тебе все западные провинции королевства в вассальное подчинение. Ты достаточно вырос, а я не могу управлять всем государством только из столицы. Будь моей правой рукой на западе до моей смерти. После этого ты взойдешь на престол Акренора. Сейчас же я называю тебя принцем Запада, и каждый мой вассал западнее Быстрой и низовьев Страты будет подчиняться тебе. Тебе придется укрепить западные границы и заставить орков отступить от них как можно дальше. Справишься с этим — справишься и с королевством, когда придет мое время.

— Твоя резиденция будет в Рамангаре, ближе к пограничным крепостям. Там стоит гарнизон из десяти тысяч мечей. Я отправлю с тобой тысячу личной королевской гвардии. Это все резервы, которые у нас есть на западе, так что береги их.

Грегор встал на одно колено и поклонился.

— Спасибо за доверие, отец. Я выступлю завтра же.

— Надеюсь, ты не подведешь меня, сын, — голос короля потух. — Трудные времена настают, очень трудные. Вели позвать Дениса и мага, нам многое нужно обсудить вместе.

— И еще, — король остановил сына, — выслушай то, что я скажу, очень внимательно. Возможно, это единственный раз за всю мою жизнь, когда я скажу тебе то, что ты услышишь сейчас.

— Ты идешь защищать не корону, не короля и не престол. Ты идешь не за этим. Ты будешь повелевать западом не для того, чтобы возвыситься и не для того, чтобы написать еще одну гордую главу в историю нашего королевства. Ты будешь там не для этого. Ты не идешь просто защищать западную границу и укреплять мощь восьми крепостей. Для этого ты не нужен на троне Рамангара. У тебя одна цель, единственная важная цель в этой жизни — защищать наш народ. Каждый миг, каждый день, при каждом твоем решении ты должен помнить об этой цели, и ничто не должно ее затмить. Ты должен помнить об этом долге, который тебе придется оплачивать всю твою жизнь — о долге крови.