— Прекрасно сохранилась, — сказал тот. — Ещё бы… Ведь это жрица Анубиса — бога мумифицирования. Вот он, — и Штрой указал на большой рисунок в центре саркофага. Рисунок изображал человеческую фигуру с вытянутой звериной головой — не то собаки, не то волка — на плечах. На макушке торчали длинные остроконечные уши. — Этот бог играл важную роль в потустороннем суде над душами умерших, когда решался вопрос, заслужила ли душа вечную жизнь, или её должно пожрать чудовище. У нас с Анубисом в своё время сложились неплохие отношения. Мне разрешалось использовать его жрецов для разных нужд, и в том числе — для изготовления мумий. Она и сама знала в этом толк при жизни, — кивнул он на покойницу. — А жила она, если тебе любопытно, во времена фараона Тутмоса Третьего, больше чем за тысячу лет до нашей эры… Но по ИХ понятиям, — постучал он пальцем по саркофагу, — эта мумия ещё молода. Совсем девочка! Для наших с тобой дел старая развалина не подойдёт, Кри, тут нужна прыть…
— Каких ещё дел? — желая поскорее проснуться у себя дома, в Недерлинге, с тоской прошептала Кри. — Зачем она здесь?
— Как зачем? Это твой заказ…
Великий Звёздный нагнулся над саркофагом к лицу умершей и шепнул:
— Встань, Мехнеб!
Мумия, словно подброшенная пружиной, резко вскочила, не шевельнув при этом ни одним членом. И встала в саркофаге неподвижно. Но в её крошечных глазках не было ни искры жизни.
— Сейчас я распеленаю её, и она проснётся, — негромко сказал Штрой. — Она будет стеречь нужную тебе дверь… А твоя задача — пройти мимо неё и эту дверь открыть. Заколдуй её, обмани — словом, делай что хочешь. И помни — она не нападёт на тебя, пока ты не подойдёшь к двери вплотную. Но если нападёт — ты в её власти, и я уже ничем не смогу тебе помочь. При жизни Мехнеб была довольно кровожадной особой…
Кри задрожала.
— Может, не стоит? — глядя на неё в упор, спросил Штрой. — Я отпущу твоего герра Циппозе — даже если он и не совсем тот, за кого себя выдаёт. И спасу твоих родителей — слово духа! — Он поднял руку в знак клятвы. — Но завтра ты полетишь, куда я скажу, и произнесёшь то, что мне нужно. Не жалей тех, кто при случае никогда не пожалеет тебя, забудь о них и будь счастлива с нами…
— Нет! — твёрдо сказала Кри. — Будите мумию!
— Сейчас… Последнее к тебе слово: учитывая твой возраст и твою храбрость, я готов для первого раза немного помочь тебе. Можешь попросить у меня что-нибудь… кроме оружия.
Кри показалось, что последние слова Штрой произнёс как-то странно, словно подсказывая ей что-то. Она вся дрожала от напряжения, вспоминая разные хитрости и ловушки из криминальных фильмов, а также всё, что когда-нибудь слышала о Древнем Египте. Но что она в самом-то деле могла о нём знать?! Тем более, что Великий Звёздный тут же прибавил:
— Твои заклятия способны поразить мумию — я не дал ей защиты. Но я убрал телевизор и принял меры, чтобы ни твой брат, ни твой дед ничего не могли подсказать тебе… Эту работу должна сделать ты сама. Что-нибудь нужно?
— Кота! Побольше и посвирепее… Но чтобы он меня слушался и молчал, пока не пойдёт песок! — торопливо добавила Кри.
Что-то блеснуло в воздухе, и голубая искра лопнула над плечом Штроя, превратившись в зелёную. Но она не погасла, а продолжала гореть в полуметре над его плечом.
— Какого цвета должен быть кот? — деловито спросил Штрой. — Природного?
— Ну… да! И заверните его, пожалуйста, во что-нибудь.
Угольно-чёрный зверь с единственным зелёным глазом, горящим, как у маленькой пантеры, спрыгнул с плеча волшебника и хищно заскрёб пол когтями. Судя по движениям его челюстей, он тошнотворно мяукал, но из пасти не доносилось ни звука. Штрой протянул к нему руку, и кот исчез. Вместо него на полу извивалась большая брезентовая сумка с дырочками для воздуха, застёгнутая на молнию. Вот она неуклюже, но быстро поползла вперёд и скрылась под чайным столиком, который тут же задребезжал и задёргался.
— Он родом из Порто-Веккьо на острове Корсика, из семьи Бальди. Ещё его отец наводил ужас на рыбацкие деревни. А сам Чёрный Джузеппе в борьбе за власть над бродячими кошачьими бандами уничтожил четверых своих братьев — Пьетро, Чезаре, Дженнаро и Гаэтано. Когда-то у меня тоже был кот-людоед, — сообщил Штрой. — Сложная, надо сказать, была личность, и непростой судьбы. Но тот был всё-таки поспокойнее. Твой же, учти, хотя и будет тебе временно подчиняться — серийный убийца-маньяк… Ну, а теперь… ПРОСНИСЬ, МЕХНЕБ!
Послышался треск лопающихся бинтов, и чёрные когтистые лапы, похожие на птичьи, вылезли из-под них. Изюминки в провалах глаз дрогнули и заморгали. Под ними вспыхнули жестокие, мрачные огоньки, словно пляшущие в тёмной болотной воде. Мехнеб уронила нижнюю челюсть на нагрудные бинты и несколько секунд явно пыталась что-то сказать. Наконец из её глотки вылетели скрипучие, унылые звуки, напоминающие вой ветра в зимнюю ночь:
— Разве не было других? — проскрежетала она.
— Такую старую гиену, как ты, трудно найти даже среди мёртвых, — объяснил Штрой. — Ты гнила без дела не одно столетие, и не тебе гневить Анубиса…
При имени своего бога мумия выпрыгнула из саркофага, склонилась перед Штроем и с быстротой молнии скользнула к ржавой двери. Затем, прислонившись к ней спиной, она застыла, устремив в пространство тусклый взгляд.
— Песок пошёл, — негромко сказал дух. — Желаю удачи, Кри!
И растаял в воздухе.
Кри замерла в кресле у чайного столика, боясь шелохнуться. Мумия не двигалась, превратившись в обмотанный бинтами столб. Наконец Кри, глубоко вздохнув, решилась, хотя каждая клеточка её тела дрожала от ужаса. Ведь там, за дверью, скоро начнёт задыхаться Отто! Коротко, но сильно она пнула брезентовую сумку ногой — она, больше всего на свете ненавидящая тех, кто мучает животных. Раздался злобный, почти тигриный рёв, и в эту самую секунду Кри, повернувшись лицом к мумии, открыла рот.
Мехнеб не шелохнулась. Казалось, это всего лишь музейный истукан, хотя и наводящий ужас своим видом. Кри повторила манёвр, вложив в следующий пинок побольше сил и мысленно умоляя кота о прощении. Теперь от неё, казалось, исходили такие звуки, которые проняли бы даже мёртвого. Мумия повернула незрячие глаза к Кри, и остатки её верхней губы, лопнув, поползли вверх, обнажив кривые, страшные зубы.
— Кто это? — глухо выдохнула она.
— Это я, — скромно сказала Кри. — Вам нравится? Я могу ещё громче…
— Не мешай мне тлеть, — с ненавистью прорычала Мехнеб и опустила веки. Но громкий, душераздирающий вопль заставил её поднять их.
— Ты замолчишь? — зловеще спросила она, делая шаг вперёд.
— Не думаю, — собрав всё своё мужество ответила Кри, хотя у неё зубы стучали от страха. И так как кот выл теперь без передышки, хотя его никто не трогал, девочка открыла рот пошире, борясь с желанием завопить тоже.
— Мне не велено трогать тебя, — сказала Мехнеб, дождавшись, пока вопли ненадолго стихнут, — но если ты не прекратишь, то сама Изида, покровительница детей, не поможет тебе! Я унесу тебя в загробный мир, набальзамирую, и ты будешь стеречь мой сон вечно… Ты слышишь?
— Чья эта морда? — вместо ответа спросила Кри, указывая на знакомую фигуру на саркофаге.
— Это шакалоглавый Анубис, бог живых и судья мёртвых! Как смеешь ты говорить о нём без почтения?
— А почему вас назвали старой гиеной?
Мумия испустила вопль, не уступающий котовьему, и кинулась на Кри. В ту же секунду та рухнула на коленки, юркнула под стол, схватила сумку за ходящие ходуном бока и, распустив молнию, вытряхнула кота в лицо Мехнеб. На сей раз не раздалось ни звука, слышался только треск рвущихся бинтов. Чёрный Джузеппе дрался с холодной, расчётливой яростью, целясь в глазные впадины или в горло, но не забывая и о возможностях своих задних лап. Мумии приходилось туго, тем более что по какой-то непонятной для Кри причине она не нанесла коту ни одного удара. Хотя силой была явно не обижена — тяжёлое кресло Штроя, которое она случайно зацепила, отлетело в сторону, как пушинка. Но вскоре мумия поняла, что с таким противником нельзя мешкать и церемониться. Половина её полуистлевших бинтов уже висела клочьями, и из-под них шлёпались на пол какие-то тёмные, маслянистые жуки, личинки и ещё более мерзкие и непонятные твари, разбегаясь в разные стороны. Наконец, получив страшный удар верхней левой, оторвавший ей пол-щеки, Мехнеб опрокинулась на спину и рывком послала кота головой вперёд, по-прежнему не ударив его в ответ.
