– Извините! – пролепетал в ответ приличный мальчик Вадим. – Просто… Я думал, она обрадуется… Если я позвоню…

– Не обрадуется! – оборвал его спонсор. – Она… ушла в ночной клуб! С другим парнем! И не звони сюда больше! – И он вдавил кнопку отбоя. – Милиционер, значит? – Он иронически поглядел на меня и быстро защелкал клавишами моего телефона. – Нет тут никаких фотографий! – успокаивающе кивнул он «незаметному».

– Я их уже стерла! – вякнула я, но спонсор только ехидно осклабился… и швырнул мой телефон в бассейн. Глухо булькнуло – сквозь прозрачную толщу воды отлично было видно, как, выпуская над собой цепочку мелких пузырьков, аппарат идет ко дну.

Мама подарила мне его на день рождения. Несмотря на все неприятности. Несмотря на долги. Она знала, как я хочу такой телефон…

– Можешь продолжать! – махнул спонсор «полупородному». Тот злобно ощерился…

– Бах! Бах! Бах! – наверху над ведущей вниз к бассейну лестницей кто-то колошматил в дверь.

– Тихо все! Это еще кто? – замирая на месте, прошипел спонсор.

И немедленно получил ответ:

– Константин Дмитриевич! – взывал приглушенный дверью голос. – Это я! Из мэрии! Ау-у! Отзовитесь, я знаю, что вы там! Я ваш телефон слышал! И голоса! Константин Дмитриевич! Вылезайте, не время сейчас в бассейне прохлаждаться! – Дверь снова загрохотала.

– Прогони его! Или убей! – «Незаметный» перехватил покрепче свой автомат. Кивнул «полупородному» – мгновенным движением тот прижал сверкающее лезвие к Катькиной шее. – Чтоб ни единого звука! А не то… – «Незаметный» выразительно чиркнул большим пальцем по горлу.

Заведя руку с пистолетом за спину, спонсор начал подниматься по лестнице. Вот он исчез – в поле зрения остались только топчущиеся на верхней ступеньке ботинки. Щелкнул замок…

– Ну вы даете! Что вы там делаете, в этом бассейне? Одетый? – донесся сверху удивленный голос чиновника из мэрии.

– Ремонт, – буркнул спонсор. – Трубу прорвало.

– Сами чините? Один? – еще больше удивился чиновник. – Я вас уже минут десять по всей гостинице ищу! Я уже думал своих омоновцев на розыск отправлять!

– К-каких омоновцев?

– Я у ваших ворот автобус с ОМОНом оставил! – пояснил чиновник. – И еще один – с ментами! Они завтра во время праздника будут величеству с высочествами безопасность обеспечивать! Наверняка уже нервничают, куда я подевался… Так где ваши актеры?

– Э-э… – промямлил спонсор. – Они того… спят, наверное…

– Им с раннего утра на сцену! Надо быть в полной боевой готовности: никто не знает, когда величества-высочества соблаговолят спектакль смотреть! Короче, чтоб с рассветом в костюмах, в гриме сидели и ждали нас! Все до единого человечка! У меня тут список… – наверху зашелестели бумажки. – Королевская служба безопасности сверять будет, а вы, Константин Дмитриевич, не представляете, какие они дотошные! – высокомерным тоном знатока сообщил чиновник.

– Список с фотографиями? – потерянно переспросил спонсор, видно заглянув в бумаги.

– А вы как думали! Говорю же – дотошные! – с гордостью, словно сам воспитал королевскую службу безопасности, объявил чиновник. – Всех допущенных к королю проверяют и перепроверяют!

– Мы еще собирались цветы от народов Крыма подарить, помните? – вдруг тревожно спросил спонсор. – Пропустят с цветами-то?

– Да… помню-помню, отличную вы выдвинули идею… Цветы от народов Крыма… Есть, все отмечено, не волнуйтесь! Главное, чтоб все было четко и вовремя!

– Сделаем лучше не бывает! – заверил его спонсор, и дверь снова хлопнула.

Затопотали шаги, и спонсор сбежал по лестнице – встрепанный, запыхавшийся, словно они с чиновником не разговаривали, а дрались.

– Королевская служба безопасности… Список… Ладно… – пробормотал он, вытирая ладонью крупные капли пота со лба. – Нам пока еще нужны эти дети… И взрослые тоже… В целости и сохранности! – в голосе его звучало явное сожаление. – А триста тысяч я вам найду! – успокаивающе сказал он «незаметному», хотя сожаления теперь слышалось еще больше. – В конце концов не такие уж большие деньги… – явно стараясь себя утешить, добавил спонсор.

– Значит, Катьку вы хотели пытать за совсем небольшие деньги? – спросила Витка, и голос ее дрожал от беспомощной, бессильной и бесполезной, а оттого абсолютно запредельной ярости.

«Ой, ду-ура! – чуть не взвыла я. – Совсем свихнулась от злости – зачем напоминает!»

– А мы еще вполне можем вернуться к этому вопросу, – очень спокойно, а оттого еще более страшно пообещал «незаметный» и коротко кивнул своему явно разочарованному подельнику.

Тот гневно рявкнул и отшвырнул Катьку прочь, так что девчонка отлетела к стене. И вдруг… Катька вскочила. То ли она вовсе перестала соображать от пережитого ужаса, то ли, наоборот, соображала лучше нас всех… Она побежала. Вильнула, огибая заступившего ей дорогу «качка», балансируя на скользком кафеле, пронеслась по самому краешку бассейна и со всех ног рванула к лестнице.

– А ну стой, психованная! – гаркнул «незаметный» и… поднял автомат.

Черное дуло глядело Катьке в спину…

– Не надо! – закричала я… Но…

– Тра-та-та! – Дуло окрасилось огненными искрами и…

Эннан, так и затихарившийся на полу у ног «незаметного», вдруг по-змеиному выгнулся… и ударил подошвой террористу в коленку. «Незаметный» взвыл от дикой боли, пошатнулся… второй удар заставил его рухнуть на кафель. Эннан навалился сверху, заламывая руку с автоматом в болевой захват. «Незаметный» взвыл, автомат вывалился из судорожно разжавшихся пальцев и заскользил по мокрому кафелю…

– Беги, девочка, беги! – заорал Эннан. Сцепившись с «незаметным», они покатились по полу.

К ним бросились сразу двое – «качок» и Эннанов дедушка.

Катька вихрем взлетела по лестнице… Спонсор вскинул пистолет, и пуля со звоном ударила в металлическую ступеньку у ее ног… От Катькиного визга заложило уши, девчонка словно взвилась над ступеньками, мгновенно пропав из виду. И тут же от двери раздался грохот…

– Она заперта! Заперта! – отчаянно дергая створку, кричала Катька.

Из угла, где держали взрослых, рванулся оператор Боренька! Нырком вперед он кинулся к упавшему на кафель автомату…

Охранник шагнул в сторону и… опустил приклад Бореньке на голову… Глухо хрюкнув, Боренька ткнулся в кафель лицом.

Тем временем «качок» навалился сверху на Эннана. Его похожая на крюк подъемного крана лапища уцепила парня за голову, стиснула, отогнула назад…

– Пусти его! – молотя сухонькими кулаками по стриженной башке «качка», орал Эннанов дедушка. – Отпустите внука, он должен немедленно уйти! Немедленно! Иначе я ничего не буду делать…

– Да пошел ты, козел старый! – гаркнул «качок», развернулся… и пудовый кулачище вошел в соприкосновение с черепом старика. Раздался глухой, точно деревянный, стук.

Глаза у старика закатились под лоб… он пошатнулся. И резко взмахнув руками, как марионетка, которую дернули за ниточки, навзничь рухнул на пол. Голова его стукнулась об кафель.

– Дедушка! – крикнул Эннан…

«Незаметный» немедленно рванулся и кулаком ударил Эннана в нос. Мальчишка захрипел… и, обливаясь хлынувшей из носа кровью, завалился на бок.

– Ты гляди, таки чемпион! – поднимаясь, выдохнул «полупородный» и засадил Эннану ботинком в бок. Мальчишка судорожно дернулся…

– Ты что натворил, придурок? – Покачивающийся «незаметный» склонился над Эннановым дедом, нащупывая пульс на морщинистой шее. – Что мы без него делать будем?

– Да я ж не хотел! Я ж легонько… – топчась над распростертым на кафеле стариком, оправдывался «полупородный». – Он оклемается, босс, честное слово, оклемается!

– Бери его и тащи наверх! Постель, вода, лед, что там еще нужно… – заорал на подручного «незаметный». – И если не оклемается… Сам будешь татарскую общину на драку подбивать, кретин! И этих двух героев тоже в порядок приведи! – Он кивнул на Бореньку и Эннана. – А вы… – «незаметный» обвел нас тяжелым взглядом, – забирайте свою шуструю девчонку… – он кивнул на всхлипывающую на ступеньках Катьку. – И быстро! Переодеваться! Краситься! Собираться! Будите своих малолетних актеров… – скомандовал он Душке. – И… Если хоть один из них догадается, что тут происходит, – пеняйте на себя! – Он криво ухмыльнулся и, взмахивая автоматом, заорал: – Бего-ом!